- На этот раз я еду к одной семье, которая живёт в Версале. Я думаю, где-то поблизости от дворца. Надеюсь, у меня будет возможность пойти и посмотреть на него во время своего выходного. - Ты сказала «на этот раз»? Ты уже работала по подобной программе раньше? - Да, но мой предыдущий опыт нельзя назвать положительным, - ответила Джесс и бросила кубик льда в свой бокал. – Та семья была откровенно ужасной. На самом деле, они поспособствовали тому, что я больше не собираюсь никогда пользоваться услугами агентства Морин. На этот раз я поехала через другое агентство. Но не волнуйся, - поспешно добавила она, - я уверена, что у тебя всё будет хорошо. В базе Морин должны быть и хорошие клиенты. У Кэсси внезапно пересохло во рту, и она сделала большой глоток вина. - Я думала, что она пользуется хорошей репутацией. Я имею в виду, что даже их слоган гласит: «Ведущее европейское агентство». Джесс рассмеялась: - Ну, это всего лишь маркетинговый ход. От других людей я слышала противоположную точку зрения. - Что с тобой произошло? – спросила Кэсси. – Расскажи мне, пожалуйста. - Ну, сначала сама работа показалась мне достаточно заманчивой, хотя некоторые вопросы, которые задавала мне Морин во время собеседования, слегка обеспокоили меня. Они были настолько странными, что я начала думать, что эта семья может быть проблемной, потому что никого из моих друзей, работающих по программе Au Pair, никогда не спрашивали о подобных вещах на собеседованиях. А когда я приехала туда - ситуация оказалась и вовсе отличной от той, которая была мне описана ранее. - И чем же она отличалась? – у Кэсси внутри всё похолодело. Она ведь тоже посчитала вопросы Морин достаточно странными. Тогда она предположила, что всем кандидатам задают одинаковые вопросы; и таким образом проверяют их навыки и умения. А, может быть, это было вызвано… совсем не с теми причинам, которые она себе представляла. - Та семья была крайне неблагополучной, - ответила Джесс. – Они неуважительно и пренебрежительно относились ко мне. Поручения, которые они мне давали, далеко выходили за рамки моих непосредственных обязанностей; но им не было до этого никакого дела, и они отказывались что-либо менять. А когда я сказала, что увольняюсь – тогда атмосфера в доме и вовсе стала напоминать военные действия. Кэсси закусила губу. Она пережила подобный опыт в детстве. И помнила разговоры на повышенных тонах, раздававшиеся за дверью, семейные разборки в машине, постоянное чувство напряжения. Кэсси всегда задавала себе вопрос, о чём её мать – такая тихая, покорная, подавленная женщина – могла спорить с её напыщенным, агрессивным отцом. И только после того, как мать погибла в автокатастрофе, девушка поняла, что все их размолвки сводились к её попыткам поддержать мир в семье, повлиять на ситуацию, защитить Кэсси и её сестру от агрессии, которая вспыхивала непредсказуемо и безо всякой на то причины. Когда матери не стало, кипящий конфликт превратился в полномасштабную войну. Она думала, что одним из преимуществ работы по программе Au Pair будет то, что она сможет стать частью счастливой семьи, которой у неё самой никогда не было. Теперь она боялась, что всё может случиться с точностью до наоборот. Ей никогда не удавалось сберечь мир в семье. Будет ли она когда-нибудь способна справиться с подобной нестабильной ситуацией так же, как это делала её мать? - Я беспокоюсь по поводу семьи, в которую еду, - призналась Кэсси. – Во время собеседования мне тоже задавали странные вопросы, а предыдущая сотрудница покинула их раньше времени. А что, если мне придётся сделать то же самое? Я не собираюсь оставаться там, если дела примут скверный оборот. - Уходи только в случае чрезвычайной ситуации, - предупредила её Джесс. – Это вызовет всеобщее недовольство, и тебе придётся потратить кучу денег, возмещая множество неустоек и дополнительных расходов. Это почти оттолкнуло меня от мысли попробовать подобную работу снова. На этот раз я очень хорошо подумала, прежде чем согласиться. Я бы не смогла себе этого позволить, если бы все расходы не оплатил мой отец. Она поставила свой бокал на стол. - Идём к выходу на посадку? Мы сидим в хвосте самолёта, так что первыми поднимемся на борт. Волнение от предстоящей посадки в самолёт отвлекло Кэсси от слов Джесс, и как только они сели, то сразу же сменили тему разговора. Когда самолёт взлетел, вместе с этим поднялось и её настроение от осознания той мысли, что ей удалось выполнить поставленную перед собою цель. Кэсси уехала из страны, сбежала от Зейна, и была на борту самолёта, который вёз её в новую жизнь в чужой стране. Только после обеда она начала задумываться о деталях своего назначения на эту работу и о предостережениях, которые оставила ей Джесс, и тогда к ней снова вернулись опасения. Но ведь абсолютно все семьи не могут быть плохими, не так ли? А что, если одно конкретное агентство специализируется именно на работе с проблемными семьями? Что ж, тогда шансы, что тебя примут на работу могли бы быть и повыше. Некоторое время Кэсси пыталась занять себя чтением, но осознала, что не может сконцентрироваться на словах и её мысли спешно сменяли друг друга, поскольку она волновалась о том, что ждёт её впереди. Она бросила взгляд на Джесс. Убедившись, что та увлечена просмотром фильма, Кэсси осторожно достала из сумочки пузырёк со своими таблетками и проглотила одну, запивая остатками своей диетической колы. Поскольку чтение ей не удавалось, можно было бы попробовать уснуть. Она выключила свет и откинула кресло. * * * Кэсси оказалась наверху в своей насквозь продуваемой спальне, спрятавшись под кроватью и прижавшись спиной к грубой холодной стене. Снизу доносился пьяный смех, стук и крики, которые в любое время могли перерасти в насилие. Она напрягла слух в ожидании звука бьющегося стекла. Кэсси узнала голос своего отца и голос его последней подружки Дины. Там было ещё как минимум четверо других людей, а может даже и больше. А затем, сквозь крики, она услышала скрип половиц, и как чьи-то тяжёлые шаги поднимались по лестнице. - Эй, привет, малышка, - прошептал кто-то хриплым голосом, и её двенадцатилетнее самосознание в ужасе сжалось. – Ты там, девочка? Она зажмурила глаза, твердя себе, что это всего лишь кошмар, и что на самом деле она в безопасности в своей кровати, а незнакомцы, находящиеся внизу, скоро уйдут. Дверь со скрипом медленно открылась и в лунном свете она увидела появившийся в комнате тяжёлый ботинок. Тот человек начал шагать по комнате. - Эй, малышка, - снова раздался хриплый шёпот. – Я пришёл поздороваться с тобой. Она закрыла глаза, молясь, чтобы он не услышал её учащённое дыхание. Она слышала, как шуршит ткань, когда он стягивал одеяло с постели… а затем удивлённое ворчание, когда он увидел, что вместо девочки под одеялом оказалась подушка и пальто, которые она положила вместо себя. - Птичка улетела, - пробормотал он. Она догадалась, что он сморит на запачканные шторы, развивающиеся на ветру, и водосточная труба как бы намекает на рискованный путь к спасению. В следующий раз она наберётся смелости спуститься по ней вниз; это не может быть опаснее, чем прятаться здесь. Сапоги пропали из её поля зрения. Внизу раздавались звуки музыки, за которыми последовали крики. В комнате было тихо. Она дрожала; если она собиралась провести ночь, прячась здесь, ей понадобится одеяло. И лучше ей раздобыть его сейчас. Кэсси отклонилась от стены. Но, как только она протянула руку из-под кровати, её схватила чья-то грубая рука. - Так вот ты где! Незнакомец вытащил девочку из-под кровати, пока она отчаянно цеплялась за её каркас, и холодная сталь впивалась в её кисти; затем она начала кричать. Её крики ужаса наполнили комнату, и весь дом… Она проснулась от своего крика, вся в поту, услышав обеспокоенный голос Джесс. - Эй, Кэсси, ты в порядке? Мерзкие щупальца ночного кошмара всё ещё таились в уголках её сознания, ожидая случая снова затянуть её в свою пучину. Она физически ощущала боль в местах, где её кожа была содрана о ржавый каркас кровати. Кэсси дотронулась до них пальцами и с облегчением осознала, что её кожа цела. Широко открыв глаза, она включила верхний свет, чтобы прогнать прочь тьму этого кошмара. - Я в порядке. Это всего лишь плохой сон. - Ты хочешь немного воды? Или чаю? Я могу позвать стюардессу. Кэсси собиралась вежливо отказаться, но затем вспомнила, что снова должна принять лекарства. Если одна таблетка так и не подействовала, то вторая обычно препятствовала повторному возникновению кошмаров. - Я бы выпила немного воды, спасибо, - сказала она. Она дождалась момента, когда Джесс не смотрела на неё, и быстро проглотила ещё одну таблетку. Больше девушка не пыталась уснуть. Когда самолёт начал снижаться, они с Джесс обменялись телефонными номерами, и на всякий случай она записала фамилию семьи, в которой та будет работать и их адрес. Кэсси сказала себе, что это будет для неё чем-то вроде страхового полиса, она будет знать, что он у неё есть, но надеется, что ей не придётся им воспользоваться. Они пообещали друг другу, что при первой же удобной возможности отправятся вместе посетить Версальский дворец. Когда девушки подъезжали к аэропорту Шарль-де-Голль, Джесс горячо рассмеялась. Она быстро показала Кэсси селфи, сделанное в ожидании её прибытия, которое ей прислала принимающая семья. Это была привлекательная пара и двое улыбающихся детей, которые держали в руках табличку с именем Джесс. Кэсси не получила никаких сообщений – кроме того, что Морин только что известила её о том, что её встретят в аэропорту. Казалось, что путь к паспортному контролю никогда не закончится. Она была повсюду окружена отголосками разговоров на разных языках. Кэсси прислушалась к беседе одной пары, идущей рядом с ней, и осознала, как мало может понять, воспринимая французский разговорный язык на слух. Живая речь так сильно отличалась от того, что она слышала во время школьных занятий и на учебных аудиозаписях. Ей стало страшно и одиноко, она чувствовала себя уставшей, так как не смогла нормально поспать, и к тому же она неожиданно осознала, насколько мятой и потной была её одежда по сравнению с элегантно одетыми французскими путешественниками, которых она видела вокруг себя. Как только она получила багаж, то сразу же поспешила в уборную, переодела там футболку и поправила волосы. Кэсси до сих пор не была готова встретиться с семьёй, в которой ей предстояло работать, и не имела ни малейшего представления, кто именно будет её встречать. Морин сказала ей, что дом находится в часе езды от аэропорта, так что, скорее всего, детей они с собой не возьмут. Она не должна рассчитывать, что её встретит вся большая семья. Вполне подойдёт даже одно дружелюбное лицо. Но во всём море людей, наблюдавших за нею, казалось, никто её не узнавал, несмотря на то, что Кэсси положила свой рюкзак с надписью «Агентство Au Pair госпожи Морин» сверху своей тележки, чтобы его сразу же заметили. Она медленно направилась в зал прибытия пассажиров, с тревогой ожидая, пока кто-нибудь узнает её, помашет рукой или окликнет. Но все там, казалось, ждали кого-то другого. Крепко обхватив ручку тележки своими холодными руками, Кэсси несколько раз обошла зал прилёта, тщетно пытаясь найти встречающих её людей, пока толпа постепенно не рассеялась полностью. Морин не давала указаний на случай того, если подобное может произойти. Может ей следует позвонить кому-то? Будет ли её телефон вообще работать во Франции? Затем, когда она сделала последний отчаянный круг по залу, она заметила табличку с её именем. «КАССАНДРА ВЕЙЛ». Её держал в руках худой темноволосый мужчина, одетый в чёрный пиджак и джинсы. Он стоял у стены, поглощённый своим телефоном и даже не утруждал себя поисками девушки. Кэсси робко приблизилась к нему. - Привет, я Кэсси. А Вы…? – спросила она неуверенно, поскольку поняла, что понятия не имеет, кем может являться этот мужчина. - Да, - сказал он по-английски с сильным акцентом. – Идём сюда. Она уже собралась представиться должным образом, произнести слова, которые тщательно отрепетировала, о том, как она рада присоединиться к их семье, когда увидела на его пиджаке пластиковую карточку. Это был просто водитель такси; а карточка была его официальным пропуском в аэропорт.