Кстати сказать, это одна из излюбленных манипуляций наших, российских женщин. Мы ведь — преемники просвещенного Запада, у нас тут нет и не будет совкового ханжества и восточного пренебрежения женской свободой и личностью… Правильно? Правильно. Это «бедненькие мусульманки» пускай ходят по улицам в парандже, а наряжаются для своего единственного. У нас-то все наоборот! Дома — нет, уже не халат, слава Богу, изжили, — пижама, спортивный костюм или джинсы с футболкой. А на улицу мы наденем мини! И каблучки! А если не наденем мини, то подчеркнем декольте! Мы будем кокетничать с коллегами и друзьями, с удовольствием ловить на себе заинтригованные взгляды незнакомых мужчин, ходить пить кофе с «ну, ты знаешь, мой одноклассник» и т. д. И гордо отслеживать отблески эмоций в глазах мужа: ну, как тебе? Видишь, я еще весьма и весьма популярна… А если муж вдруг воспротивится тем или иным способом хоть чему-то из перечисленного, то мы объявим его собственником и ревнивым дураком. Ведь мы же ничего не имели в виду, когда вот так вот засмеялись удачной шутке… кого-то другого. В общем, цель всего мероприятия — заставить мужчину нервничать на почве не ревности даже, а просто потребности в верности. Где-то намекнуть (полуосознанно или же вообще без участия разума), а где-то в лоб объявить: смотри, я ведь вполне могу заиметь отношения с кем-то другим. И считается, что мужчина должен «взбодриться», внезапно и остро осознав, как он любит именно эту женщину, как дорожит ей, и встать на тропу невидимой войны с возможными конкурентами. Плюс попутно доказывать даме сердца: я хорош, я все еще очень хорош, выбери меня, вы-ыбери меня, птица счастья завтрашнего дня… Как доказывать? Ну, слушаться там, подарки дарить, конфликты сглаживать, а не раздувать, мало ли способов… Может, пару раз это и срабатывает. Но потом, и скорее раньше, чем позже, происходит крайне неприятная для всех участников событий вещь — эмоциональное выгорание в контексте отношений. Не должно бы? А вот, к примеру, представьте себе: живете вы в квартире, на которую, как выясняется, претендуют другие люди. И какие-то основания для таких претензий у них есть. И вы начинаете битву за жилье. У вас много сил, глаза горят праведным огнем: это мой дом, я тут живу, я никому не позволю его отобрать! Семья сплачивается, борьба ведь объединяет. Идет суд, потом другой, третий. У сторонних претендентов появляются все новые и новые основания. Иногда они — претенденты — меняются. И вот уже пять, семь, десять лет вы живете под угрозой выселения… Когда у вас в мозгу впервые выкристаллизуется мысль: а может, ну его на фиг, этот конкретный очаг, если он пока что мой, но в перспективе отойдет кому-то еще, и вокруг всего — такие сложности? Не исключаем, что кто-то научится с юмором воспринимать происходящее, адаптируется к ситуации и так проживет до конца жизни. Но будет ли ему по-настоящему уютно и комфортно, спокойно и надежно у себя дома? «Мой дом — моя крепость»? У каждого человека есть потребность в верности партнера. Глубокая, глубинная, базовая. Это — ценность. И нам, людям, свойственно воспринимать угрозы нашим ценностям в штыки, как откровенную агрессию. От кого бы они ни исходили. Мужчины, кстати, эту стратегию обычно используют в несколько измененном виде. Цель такая же — напрячь партнершу, чтобы… (вписать вариант по желанию). Делают они это обычно не так тонко (за исключением тех случаев, когда мужчина накрепко застрял в женской идентификации, у него женская магистральная модель, и тогда да, он будет тоже томно вздыхать, флиртовать напоказ и претерпевать душевные терзания по поводу неуместных чувств). Но вы наверняка встречали мужчин, которые настойчиво сравнивают своих женщин с чужими. Это могут быть жены друзей, бывшие девушки, даже Ким Кардашьян. Одна клиентка рассказывала: «А вы знаете, у нас дома очень много журналов. Elle, Harper’s Bazaar и прочая ерунда. Почему ерунда? Потому что не я покупаю, мне не интересно, это у меня муж в курсе трендов, светских новостей и т. д.». Постановка вопроса («Ты не так хороша, как…»), конечно, на первый взгляд беспроигрышная: всегда ведь можно найти в близком или далеком кругу ту, у которой ноги длиннее, грудь пышнее, борщ вкуснее и т. д. Все остальное женщина сама додумает. И напряжется сама, и в подушку поплачет сама, и сама поймет, что ее заменят при первой возможности на какой-то лучший вариант… И вступит на тропу отмщения. И отправится искать во внешнем мире подтверждение того, что она все-таки тоже ничего. Круг замкнется. «Наша песня хороша, начинай сначала»… Нет, женщина — это не вещь, не собственность мужчины, ее место не на кухне и т. д., и незачем прикрываться платком, если этого не требует выбранная религия. Однако слово «верность» в наше время почему-то не очень популярно, а понятие — и подавно. Мы не будем уподобляться людям, во всеуслышание кричащим о падении нравов (во всякое время во всякой стране такие люди находятся, и выглядят они обычно не очень). Однако его стало принято толковать слишком узко: я верный/верная, если у меня нет сексуальных связей ни с кем, кроме официального партнера. Все. А мысли, намеки, фантазии, флирт? Нет, что вы, это личное дело каждого, никого не касается… В такой обстановке мы растем, в такой обстановке формируются представления о том, что нормально и приемлемо, а что нет. Нас окружают рекламные плакаты с зовущими женщинами. Хочешь быть красивой? Будь сексуальной. А быть сексуальной — ну, вы сами знаете, что это значит. Плюс кто-то когда-то все-таки скажет молоденькой девушке: он уделяет тебе мало внимания? Заставь его ревновать… Опа. И первая реакция юного ревнивца с успехом закрепит у нее модельку, которая потом и прорастет в манипуляцию изменой. К сожалению, от женщин, часто пользующихся такой манипуляцией, мужчины особенно часто сбегают или особенно сладко гуляют. А что? «Ведь этот очаг все равно не совсем мой…» Другая тема, которую обязательно надо осветить, — это история, аналогичная описанной в первом примере. Когда женщина не просто стихийно флиртует в поисках подтверждения своей привлекательности, а убежденно утверждает: извини, милый, я тебя люблю… но кажется, не только тебя! Сколько на консультации приходит женщин, которым «наскучили серые будни брака», «стало не хватать внимания мужа», «захотелось вновь окунуться в бушующий океан чувств»… И находятся — знаете ли, при желании можно не только такое найти — давнишние ухажеры, заинтересованные коллеги, новые интернет-знакомые… Кто-то ограничивается лирической перепиской, кто-то начинает и на встречи похаживать… А потом начинаются страдания: ведь я не могу так поступить с мужем! А хочется… И, чувствуя, что измена — это совсем уж из ряда вон, женщина тем не менее мучается и ходит по очень опасной грани. Потому что апофеоз данной манипуляции, до которого, по счастью, доходят очень немногие, — это, собственно, и есть измена (а вслед за ней — осознаваемая или не очень смерть отношений, мужчины не склонны такие вещи прощать, и по большому счету, вне зависимости от осознанного отношения к этому вопросу, бессознательное отношение у них всегда жестоко отрицательное). Ну, к примеру, как кульминация манипуляции здоровьем — постановка смертельного диагноза. Причины этой драмы (как, впрочем, и многих других драм) кроются, как обычно, в семье и в культуре. Моя мама так себя вела, теперь я повторяю вслед за ней, что тут странного? Ну и плюс повсеместное засорение мозгов (хотели написать «молодых», но на самом-то деле уже и не совсем молодых) Голливудом: мол, любовь — это только мур-мур-мур и марципанчики. А если появились «р-р-р-р», соль, перец и горчица — все, извините, любовь закончилась, нужно искать новую любовь. Почему-то очень много людей считают семейные трудности знаком конца. А это — нет, не начало — так, перипетии в сюжете, без которых не было бы сюжета и не было бы книги вашей жизни… Здесь нужна прежде всего работа с убеждениями и состояниями. Чувствуете внутренний протест при мысли, к примеру, что нужно отказаться от вызывающей одежды или милого флирта с коллегами? Считаете, что привлекательность женщины измеряется реакцией на нее мужчин? Думаете, что полезно мужу пощекотать нервы, а ревность — это перчик в отношениях? Вот-вот. Это-то и есть темы для проработки. Возможно, у вас есть некое представление о «сексуальной женщине», которому вы бы хотели соответствовать (и которая — обратите внимание — сражает всех мужчин наповал)? Стоит пересмотреть образцы, идеалы… А если замечаете, что вас часто кидает из крайности в крайность (то я развратная дьяволица, то целомудренная монашка) — это нужно, для начала, перестать любить. И приступить к поискам какой-то другой, цельной модели (цельность VS расщепленность). Главное — помните, что ваши отношения, любовь и совместное будущее — достаточно веская причина для изменений. Тем более что они и сами по себе — изменения к лучшему. Глава 15 Мужчина под подозрением! Таня смотрела в стену, но мысли ее были далеко. И принцип «хорошо там, где нас нет» в этом случае не работал. Там, где витали Танины мысли, было очень плохо: много воплей, крови и сломанной мебели… Убийство на почве ревности — это вам не шутки. В замке со щелчком провернулся ключ. — Папа плисел! — Маленькая Вика, натренированная играть сама во время длительных материнских раздумий, вскочила и понеслась к двери. — Привет, котеночек! Как у тебя дела? — Стас, судя по звуку, поставил на пол шуршащий пакет с продуктами и подхватил дочку на руки. — Отлисьно! — И счастливый смех — видимо, играют в свою любимую игру «щекотульки». — А мама где? — Там… — Эй, солнце, ты чего тут сидишь в темноте? — Стас щелкнул выключателем. В голосе явственно слышался второй вопрос: «…И почему не встречаешь меня?» — Мне так больше нравится, — холодно ответила Таня. — Эй… — Стас подошел и сел перед ней на корточки, заглянул в лицо. — Что случилось? — Ничего. — Таня отдернула руку, которой Стас попытался коснуться. — А на самом деле? — А ты как будто не в курсе? — притворно-елейным тоном уточнила Таня. Стас нахмурился и встал: — Слушай, ну я уже не шучу… — Я тоже не шучу! Если ты так ко всему этому относишься, то можешь вообще больше не приходить! Проживем и без тебя прекрасно… Викин рев у двери напомнил, что не проживут, по крайней мере, прекрасно. А жаль. Надо показать этому подлецу, что он тут — не пуп земли. — Тише, детка, иди, я тебя поцелую… Мама шутит. Хочешь мультик на планшете? Сейчас, сейчас… — Стас быстро вернулся с планшетом, усадил дочь за очередную серию каких-то ярких мультяшных приключений и за руку вывел Таню на кухню. Она упиралась, но не сильно. — Ну, так что ты хочешь мне сказать? — напряженно спросил Стас, когда дверь за ними закрылась. — А может, это ты мне хочешь что-то сказать? А? — У Тани нехорошо загорелись глаза. — О чем? — А вот будто ты сам не знаешь! — Не знаю, черт возьми! — Не смей при мне чертыхаться! — Я же не матерюсь, е-мое! — Я тебя предупреждала! Это оскорбляет мои религиозные чувства! — А я тебе неоднократно говорил, что идиотское поведение оскорбляет мои к тебе чувства! — Теперь, значит, я еще и идиотка? Ну, правильно. Лучшая защита — это нападение. Так ведь? — Слушай, я уже серьезно. Из-за чего весь концерт? По желвакам на скулах Стаса Таня поняла, что дальше может быть опасно. И заплакала. — Ну?! — Стас почти кричал, но уже не зло, а отчаянно. — Ты где был? Где ты был все это время?! — прорыдала Таня. — Какое время?! — Ты обещал быть в семь! В семь! — Ты о чем? Сейчас полвосьмого, и мы десять минут выясняем отношения… — Стас, кажется, потерялся. — По-твоему, двадцать минут ничего не значат? Ни для меня, ни для ребенка, которому ты обещал погулять вместе? — Тань, но это же город, пробки… — Знаю я твои пробки! — всхлипывала Таня. — Это была какая: Маша, Зина или Наташа? — Малыш, да о чем ты говоришь? Нет у меня никаких Маш и Наташ. — Стас привлек жену к себе, на этот раз она не стала сопротивляться. — Не может быть, чтобы у такого красивого, успешного и умного мужика, как ты, никого не было. Не бывает так, понимаешь? Я же вижу, как они на тебя смотрят… А-а… а я извожусь… от каждого звонка вечером, от каждого твоего опоздания… Я боюсь, пойми ты… Что ты мне изменяешь, что в аварию попал, что тебя трамвай переехал… Сижу, трясусь и думаю, как дочке объяснять, почему папа больше не придет… — Тань, но это же абсурд, зачем такие гадости придумывать… — Да? Абсурд? А позвонить и предупредить, что задерживаешься, слабо? — Ладно, я в следующий раз позвоню, — вздохнул Стас. «…Как будто это что-то изменит», — мрачно подумал он. И почувствовал вдруг что-то неприятное по отношению к жене, которая наконец-то ответила на его объятия и спрятала на плече мокрое от слез лицо.