Расправившись с уроками, Оля подошла к зеркалу и критически осмотрела себя. И хотя на нее обратил внимание популярный Вадик, в этот вечер она показалась себе очень уж посредственной. Низкий рост, парочка лишних килограммов и эти ненавистные веснушки! Оля приподнялась на носочки. Вот стать бы такой же высокой, длинноногой, как Цветолина… Оля узнала фамилию одноклассницы — Константинова. Сегодня Цвету вызвали к доске на уроке литературы, и Оля с удовольствием прослушала ее анализ стихотворения Тютчева. А как выразительно Константинова читала наизусть! Я встретил вас — и все былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое — И сердцу стало так тепло… Как поздней осени порою Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весною И что-то встрепенется в нас… Во время ответа Цветолины все взгляды были прикованы к ней. Но всех мечтательней на девушку смотрел красавчик Егор Власов. «Почему на некоторых любуются, затаив дыхание, а другим достается непозволительно много веснушек на лице? — с тоской подумала Оля. — Хотя мама говорит, что они меня совсем не портят!» Девочка снова покрутилась перед зеркалом. Единственное, что ей, несомненно, нравилось в себе — это длинные волосы. Они были такими густыми и тяжелыми, что чаще всего Оля носила их распущенными. Чтобы не лезли в глаза — натягивала ободок. Заплетать тугую косу, как у Игошиной, почему-то больше не хотелось. Подумав об этом, Оля нахмурилась. С каких это пор ее стало волновать общественное мнение? В комнату заглянула Ксения Борисовна, мама Оли. — Что ты делаешь? — улыбнулась она, глядя, как дочь стоит на носочках перед зеркалом и придирчиво осматривает себя. — Мне надо похудеть! — капризно отозвалась Оля. — Глупости! — поморщилась мама. — Куда худеть? Хочешь совсем исчезнуть? — У меня большие бока! — упрямо проговорила Оля. — И ляжки толстые! Мама негромко рассмеялась. — Вижу, первый день в новой школе прошел плодотворно. Тебе понравился какой-то мальчик? Первым делом Оле на ум пришел симпатичный Егор Власов. Потом она вспомнила про противного Вадика и поморщилась. Даже фамилию его не запомнила. Но на желание измениться скорее повлияла Цветолина. Вот бы про нее, Олю, кто-то рассказывал с таким восхищением! — Нет, мамочка, мне никто не понравился! — покачала головой Оля. — Тогда к чему эти стенания? — удивилась женщина. Оля присела на край кровати вместе с мамой. — Как тебе новый класс? — Не знаю, — честно сказала девочка. — В моем прежнем классе такого не было. Все дружные и доброжелательные. А тут… деления какие-то! Этот популярный, тот изгой… Не могу понять, с кем мне дружить. Голова кругом! Ксения Борисовна подавленно молчала. Затем проговорила: — Что ты хочешь, большой город. — Папе об этом, разумеется, не стоит говорить? — спросила Оля. — Он так переживает из-за того, что нам пришлось оставить прежнюю жизнь, — вздохнула мама. — У тебя новая школа, я пока не могу найти работу. Боюсь, папа еще больше расстроится, если узнает, что ты ни с кем не можешь подружиться. — Почему это не могу? — улыбнулась Оля. — Очень даже могу! Уже подружилась. С Катей… Синицыной! — Хорошая девочка? — спросила Ксения Борисовна. Оля вспомнила, как Рина злорадно хохотала над бедной заклеванной Игошиной и неуверенно кивнула. — Хорошая, — сказала она, чтобы не расстраивать маму. — Они все хорошие. Не переживай! Это был только первый день. Разберусь! Когда мама вышла из комнаты, Оля легла на кровать и уставилась на высокий белый потолок. Ее новая комната в квартире, которую сняли родители, казалась девочке неуютной. Но больше всего пугал подъезд. Темный, мрачный, с огромными лестницами и облупившейся старой краской. Хотя вид из окна Оле нравился: небольшой сквер с парой скамеек и старыми могучими липами. У родителей окна выходили на двор с помойными баками. Унылое зрелище. Оля, вздохнув, потянулась к ноутбуку, который лежал на кровати… Глава вторая Опубликовано в 20:15 Про популярность «Как думаешь, что такое популярность? Помню, в детском саду на новогоднем утреннике у меня была самая красивая диадема. Тогда все девочки мечтали о такой же, а все мальчики хотели со мной танцевать и даже дружить. Диадема потерялась в тот же день. И волшебство рассеялось. Я сразу перестала быть самой популярной… Как думаешь, чего мне хочется сейчас больше всего? Популярности? Скорее уж, потеряться, как та самая диадема…» (K): Оля, ты снова грустишь? (S): Немножко. (K): Кто обидел? Скажи. (S): Ты не должен обо мне беспокоиться. Кто мы друг другу? Просто посторонние люди. (S): Теперь ты молчишь? Не дуйся! Не хотела тебя задеть. (S): Ау! Ну, ты что? Не молчи, пожалуйста! (K): Не молчу! В толчок ходил))) (S): Ты невозможный человек! (K): Простите. В клозет! (S):))) (S): Просто иногда это так мучительно… Ждать ответ от того самого человека. (K): Так что там у нас про популярность? (S): Ты ею пользуешься? (K): Скорее, это она использует меня на полную. Ты хочешь стать популярной? (S): Глупости. У меня просто снова внезапный приступ одиночества. (K): Знакомо. Улыбнись, любовь моя! Ты даже не подозреваешь, насколько я рядом. * * * Шкряб. Шкряб. Шкряб. — У меня по физике ответы в домашке не сходятся! — причмокнув, проговорила Рина.