— Конечно, — ответил Женя, запустив пальцы в Олины волосы. Перед тем, как наконец рассказать обо всем, что грузом скопилось в душе, девочка подумала: в какую минуту щелкнуло у нее? Мама поняла, что влюбилась в папу, спустя много лет, в тот момент, когда он зашнуровывал ей коньки… А Оля — в самый первый день знакомства с Женей, когда, как сейчас, прислонилась к его груди и услышала взволнованный стук его сердца. * * * — У красного платья спина слишком открытая! Как тебе лимонное? — Рина положила перед Олей смартфон. — Влево листай! Хотя, думаю, лимонное не подойдет. С моей кожей и светлыми волосами я в нем сольюсь со стеной. А зеленое тебе как? — В зеленом ты сольешься с елкой! — проговорила Оля, задумчиво разглядывая платья. — Да ну тебя! — Рина отобрала телефон и принялась снова листать наряды. — Черное с высоким горлом — тоже классное. В пайетках. Оля вертела в руках карандаш и оглядывала класс. — Зря ты в пятницу с нами к Егору не пошла. Было классно! — продолжила Рина, не поднимая головы от телефона. — Янка, кстати, бросила Никитку своего… Все-таки какой он тупой, жесть! Они месяц провстречались, он даже дату не запомнил… — Они из-за этого расстались? — растерянно откликнулась Оля. — Ой, это только верхушка айсберга! Я сразу Янке сказала, что Никитка — лошара. С таким стыдно на людях показаться. Вечно как ляпнет что-нибудь. Рина закатила глаза, а Оля только укоризненно покачала головой. — Блин, ну, лимонное просто шикарное! И сейчас этот цвет на пике. — Рина закусила нижнюю губу и принялась медленно наматывать на палец светлую прядь. — На него сейчас как раз скидка. Ты как думаешь, Оль? Воробьева растерянно пожала плечами. — Не знаю… Ты так собираешься на вечеринку к Лисину, будто это уже выпускной. — Ну, а как иначе? — встрепенулась Рина. — Ты только представь, сколько там классных взрослых ребят будет! Синицына мечтательно вздохнула. — К тому же из-за этих восьмиклассников, которые пожарную тревогу включили, отменили ежегодный зимний бал в школе. Нормальное наказание? Малолетки натворят дел, а солидным взрослым людям потусоваться не дают. Почему из-за чьей-то сорванной контрольной мы страдать должны? Поэтому вечеринка у Глеба — отличная замена балу! — Но тебя ведь даже не пригласили! — напомнила Оля. — Пригласят! — отозвалась Синицына. — Вчера после уроков Нику Богданович из десятого «Б» пригласили, с подружками, но она такая страшила… Хотя у них в классе и выбирать особо не из кого. Ее подруга — ну, чисто лошадь! Так что нас тем более позовут. Оля все-таки не выдержала: — Когда Женя выздоровеет и придет в школу, я сяду с ним! — Че-о? — возмущенно протянула Рина. — Это еще почему? А мне с кем сидеть? — С Пучковой, — отозвалась Оля. — Я с ней посидела пару дней после Игната, нас быстро рассадили за болтовню. «Неудивительно!» — с раздражением подумала Оля. Рина и ее постоянно отвлекала. — Тогда обратно с Игнатом садись. — Ну уж нетушки! — пробурчал с задней парты Игнат. Рина вспыхнула и обернулась: — Ты опять подслушиваешь, Игнатик? — Я лучше за учительским столом буду сидеть на коленях у историка, чем с тобой, Синицына! — отозвался парень. Рина показала однокласснику язык и снова склонилась над телефоном: — Лимонное или красное? Лимонное или красное? — Ты опять у меня спрашиваешь? — спросила Оля. — Вот еще, Воробьева! С тобой я больше в жизни разговаривать не буду. Предательница! Опять двадцать пять! После урока девчонки во главе с Синицыной снова не подождали Олю. Воробьева решила не идти в одиночестве в столовую. Усевшись на подоконник, прочитала параграф по биологии, который не успела выучить дома. Словно очнувшись, посмотрела на часы. Вот-вот должен был прозвенеть звонок. Тогда Оля спрыгнула с подоконника, наспех затолкала в сумку учебник и понеслась по коридору. За поворотом столкнулась с Цветолиной. — Ой! Огромный блокнот шлепнулся Оле под ноги, и по полу разлетелись разноцветные листочки… — Ты не ушиблась? — спросила Оля, присаживаясь на корточки, чтобы собрать рассыпавшиеся листы. — Нет! — быстро проговорила Цвета. — Не стоит, я сама все подниму. — Я такая неуклюжая! — покачала головой Оля. Тут же у закрытого кабинета иностранных языков стояли одиннадцатиклассники. Глеб Лисин был совсем рядом и наблюдал за Олей и Цветой. Воробьева макушкой чувствовала его внимательный взгляд. Когда девочки разобрались с упавшим блокнотом и поднялись на ноги, Глеб громко проговорил: — Оля, привет! Ты придешь ко мне на вечеринку? Воробьева растерянно заморгала. — Я? К тебе? — Ну да, — улыбнулся Глеб. — Ты будешь моей почетной гостьей! Внезапно рассерженная Цвета развернулась к Глебу: — Оля уже идет ко мне на вечеринку! — Вот как! — удивился Лисин. Отошел от приятелей и направился в сторону десятиклассниц. Оля почувствовала, как сразу же напряглась Цветолина. — Это что же за вечеринка у тебя намечается, Константинова? — усмехнулся он, подойдя к Цвете вплотную. Цветолина попятилась к Оле. — Не хуже, чем твоя! — с вызовом ответила Цвета. — С чаем и конфетками? — усмехнулся Глеб. — Отвали! — проговорил Цвета. Оля решила, что одноклассница придумала эту вечеринку только что. В пику Лисину. Но Цвета внезапно достала из своего блокнота одну из ярких листовок, которые они с Олей минуту назад собирали по полу. Воробьева тогда даже не успела толком разглядеть, что на них написано. Цвета проговорила: — Вот! Глеб взял из рук девочки листовку. — В то же время, что и твоя, — проговорила Цвета, глядя, как Глеб читает приглашение. — Действительно, — хмыкнул парень, отдавая девочке листовку. — В то же время, что и моя намечалась… — Намечалась? — удивилась Цвета. Лисин ничего не ответил. Обернулся к друзьям и громко проговорил: — Народ! Тусовка переносится на неделю! Соберемся прямо перед Новым годом. А пока — все к Цветолине! Старшеклассники с удивлением смотрели в сторону Цветы и Оли. Глеб повернулся обратно к девчонкам и улыбнулся: — Одна туса хорошо, а две лучше! Оля, ты подаришь мне танец? Воробьева не успела ничего ответить… — Куда приходить-то? — выкрикнул кто-то из парней. — Цветолина, дай адрес! Константинова сердито посмотрела на Лисина: — А тебя, Глебушка, и не приглашали!