– А вон в тех кустах вы смотрели? – Лиза вытянула шею в сторону не стриженных с осени зарослей, где как будто копошился кто-то живой. Но слишком крупный для Тусечки. – Стойте здесь, а я пойду посмотрю! – И пошла туда, в обход скамейки и зеленого бордюра. Но не успела пройти и половины намеченного пути, как собачка внезапно выскочила сама из тех самых кустов и стремглав кинулась к Устинье Павловне. Мимо Лизы, изумленно воскликнувшей: – Да надо же, как умеет! – Ах, моя хорошая! Лапушка моя! – Женщина подхватила собачку на руки, заставив Лизу вновь отвести глаза от неприятной ей сцены «поцелуев», особенно интенсивных от обоюдной радости питомицы и хозяйки. Краем глаза Лиза при этом заметила, что в кустах все еще кто-то сидит. Крупная собака? Нет, похоже, что человек! Но если последнее, то вряд ли он засел там с какой-то эстетичной целью. Эта мысль остановила Лизу, вначале нацелившуюся взглянуть, что там такое в зарослях. Оставалось только надеяться, что Туся, сейчас так рьяно облизывающая хозяйкины губы, выбежала из этих кустов с чистой мордочкой. – Лизонька, ну все, все, мы больше не будем, – позвала ее Устинья Павловна, так и не спуская взволнованную собачку с рук, а просто перехватив ее по-другому. – Нет, никаких сегодня больше прогулок! Ох, как я перенервничала! Представить себе не могу, что она там такого могла найти, чтобы вот так исчезнуть, минут на пять! – Ну главное, что нашлась, – ответила Лиза, предпочитая не выкладывать свои подозрения, поскольку делать это все равно уже было поздно. – И что теперь все хорошо. Пойдемте, я вас провожу до подъезда, и заодно вот, возьмите конверт с корешками и сдачей. – Спасибо, моя хорошая, – Устинья Павловна убрала конверт в свою сумочку. – И домой, конечно, домой! После такой встряски я ничего другого уже не хочу! Думала, у меня сердце выскочит! Лизонька, а ты к нам сегодня зайдешь? – Я бы с удовольствием, но хотела еще пробежаться по магазинам, а завтра мне на сутки. Вы как по самочувствию, справитесь без меня? – По самочувствию? Думаю, да! – Устинья Павловна улыбнулась. – Беги, не волнуйся за нас, ты и так потратила время. Я бы и вообще тебя не гоняла, оставляя эти корешки у тебя до следующего месяца, но ты же знаешь нашего старшего по дому! Будет всех проверять, высчитывая общедомовые потери! – Знаю. Ну всего вам хорошего! Отдыхайте сегодня! А если что, то звоните мне. На этом Устинья Павловна с Лизой и расстались. Дама с собачкой скрылась в дверях подъезда, а Лиза устремилась через проспект к супермаркету: у нее в сумке лежал целый список покупок. 3 Тревожный звонок Лиза услышала через день. Она как раз пришла домой после суток и только успела прилечь. И тут позвонила Галина, старшая их отделения. – Але! – буркнула уставшая Лиза в трубку, ничуть не желая скрывать, что не рада звонку. – В глазах твоих немой упрек я вижу, – усмехнулась Галина. – Но звоню не по пустякам. Наоборот, предупредить тебя хочу. А поспать все равно не удастся. – Удастся! Хоть убейте – не встану! – Убить не убьем, а вот следователя к тебе послали домой. Нет, ты только не пугайся, с работой это не связано! Он просто приходил к нам в отделение, спрашивал, как тебя можно найти. А связано это как-то с твоей подопечной. Ну помнишь, с той, которая лежала у нас, и вы с ней еще так дружно спелись, что ты и после выписки стала ее навещать? – С Устиньей Павловной! – У Лизы была всего одна подопечная. – Но она мне не звонила. – И не позвонит. С ней что-то случилось, поэтому следак к нам и приходил. По его словам, ему соседи про тебя рассказали, что она дружила с медсестрой из больницы. Вот он и пришел узнать, кто ты да что. Мы уж ему дали твои координаты, не обессудь. – А что могло с ней случиться?! – Из всех новостей Лизу взволновала именно эта. Даже весь сон как рукой сняло! – А вот он к тебе придет и расскажет. Мы ему объяснили, что ты с суток, но он сказал, что разговор безотлагательный. – Блин! Ну спасибо, Галюнь, что хоть предупредила! Буду теперь его ждать! Пока! Не успела Лиза отключиться, как телефон зазвонил снова. Номер был чужой, но, отвечая, она уже знала, кому он принадлежит. – Летяева Елизавета Андреевна? Здравствуйте! С вами говорит следователь Иванов Александр Григорьевич. – Здравствуйте. Я вас жду, мне только что звонили с работы. Но вначале всего один вопрос: что там с Устиньей Павловной? Я сейчас же хотела ей позвонить, но вы меня опередили со своим звонком. – Звонить ей нет смысла. А обо всем остальном не по телефону, если не возражаете. Ваш сорок третий дом – это же тот, что у реки? – Да-да! И приходите поскорее, прошу вас! Я очень волнуюсь… – Скоро буду! – следователь дал отбой. Лиза взглянула на замолчавшую трубку. Что там, в самом деле, могло случиться? И почему Устинье Павловне не надо звонить? Что она, неужели в больнице? Все-таки слишком перенервничала позавчера? Отстоявшая целую смену и невыспавшаяся, Лиза почувствовала, что ее тоже начинает потряхивать нервная дрожь. Не зная, чем себя занять в ожидании, она вышла пока на балкон. Не закрывая балконные двери, чтобы не пропустить домофонный звонок, навалилась грудью на перила, глядя на раскинувшийся под балконом пейзаж. Он всегда действовал на Лизу умиротворяюще, это было проверено не раз, после особенно напряженных смен. Ее дом был расположен весьма своеобразно: если встать лицом к фасаду, то по левую руку, метрах всего в тридцати, несла свои могучие воды река. А с тыльной стороны, куда выходил балкон, было озеро не озеро, а, скорее, заводь, потому что одной своей стороной она вплотную примыкала к речному потоку. Только размеры у этого водоема были куда масштабнее, чем у обычной заводи. Нет, скорее, это было все-таки озеро, на котором в ветреную погоду даже волны поднимались и плескали о берег. Лиза любила смотреть, как они накатывают на сушу, чтобы потом отхлынуть назад и встретиться со своими последовательницами, только-только спешащими к берегу, и ненадолго сбиться с ними этаким кипящим ключом. Ей с ее балкона это было прекрасно видно, ведь озеро расстилалось прямо перед окнами, так что при сильном ветре и соответствующем направлении, бывало, даже брызги долетали до самых перил. А в хорошую погоду на нем можно было увидеть лодки с рыбаками, вот как сегодня. Летом в нем даже купались, только не с придомовой стороны, а с правого берега, там, где был оборудован пляж и раскинулся парк. Настоящий, не такой, как у Устиньи Павловны. Женщина несколько раз приезжала к Лизе в гости и была очарована ее жильем. Двумя просторными комнатами, обширным балконом вдоль всей квартиры, даже с парой колонн, но главное – парком и озером. И в скором времени, как еще немного потеплеет, снова хотела приехать. Только вот когда теперь соберется? И что с ней вообще случилось такое, после чего следователю пришлось разыскивать Лизу через соседей и работу? Уж не инсульт ли?! Лиза все еще ломала над этим голову, когда наконец-то раздался долгожданный звонок в дверь. Она метнулась в прихожую, нажала кнопку домофона, открыла дверь и буквально втащила внутрь появившегося на лестнице мужчину, раскрывшего перед ней свои «корочки»: – Еще раз здравствуйте! Входите, входите! Сумели вы меня, так сказать, взбодрить с утреца! Рассказывайте, что там случилось!? И почему не надо звонить?! Кофе хотите? – От кофе бы не отказался, при условии, что это не помешает нашему разговору. Он у нас с вами очень серьезный, – под Лизиным натиском следователь прошел на ее просторную кухню, совмещающую в себе также функции столовой, сел в кресло, пристроил на столе свой планшет. Лиза, привыкшая действовать оперативно, уже плеснула в кофеварку воды, сыпанула кофе. И развернулась к следователю: – Ответьте уже на мой вопрос, наконец! Что там с Устиньей Павловной? Я вся извелась, пока вас ждала! – И было из-за чего, – Иванов взглянул на нее так мрачно и серьезно, что Лиза, кажется, все поняла даже прежде, чем он ей сообщил. – Ваша Устинья Павловна умерла. Лиза отступила на шаг назад, оперлась спиной о подоконник, пытаясь осознать то, что она услышала. Потом глухо спросила: – Как это случилось? Не позавчера ли? – И, потрясенная страшной догадкой, выдохнула: – Господи, ну почему я к ней не зашла?! – Елизавета, вы задаете мне сразу столько вопросов, что я не успеваю вам отвечать. Сядьте лучше, кофе я выключу сам. И давайте возьму на себя ведение нашей беседы. – Валяйте, – Лиза села, вытянула салфетку из салфетницы и уткнулась в нее носом, который, к ее досаде, вечно намокал у нее прежде глаз. – Но все-таки это, наверное, я виновата в том, что случилось. Что я ушла, бросив ее у подъезда. – Елизавета, давайте вы мне расскажете все, что было позавчера, хорошо? Я знаю, что вы с ней виделись, соседи успели вас заметить в тот день во дворе. Мне нужны все детали вашей встречи, вплоть до последней мелочи. А я потом выложу вам факты и свои соображения по этому поводу. – Сейчас… С мыслями соберусь… – К этому Лизе, учитывая ее непростую профессию, было не привыкать. Справилась с первой реакцией на страшную новость и сосредоточилась, пытаясь вспомнить все до мельчайших деталей. А в процессе рассказа даже кофе выключила все-таки сама и налила по чашечке себе и своему гостю. Только свой пить не смогла, а просто держала во время беседы чашку в руках, согревая вдруг отчего-то заледеневшие ладони. – … Она сказала, что с ней все хорошо, а я поверила ей и ушла, – закончила Лиза свой рассказ. – А ведь какой-то внутренний голос подсказывал мне, что нужно было хотя бы довести ее до квартиры! – Елизавета, хватит вам себя казнить. Проводили бы вы ее или нет, это бы мало что изменило. Потому что причиной ее смерти стало отравление. Характер принятого ею яда был таков, что шансов у нее не было. Вот поэтому я и здесь: расследую преступление! Преступление, понимаете? А не несчастный случай. Так вот, по данным экспертизы, яд она приняла добровольно, через рот, но он не был смешан с пищей. И произошло это где-то часа за два до смерти. – То есть все случилось в парке?! – сразу сообразила Лиза. – Но если вы намекаете, что я могла ей что-то подсунуть… – Признаюсь, поначалу у меня была и такая мысль. Но я отказался от нее после экспертиз, сопоставленных с теми показаниями, которые получил от свидетелей, оказавшихся в парке в тот момент, когда вы вдвоем нашли свою собачку… Она, кстати, тоже мертва. Скончалась на руках у хозяйки. Та, видя, что ее любимице становится плохо, вызвала ветеринара. Он-то, приехав на вызов, и понял, что помощь нужна самой хозяйке, состояние которой ухудшалось на глазах, а собачка к тому времени уже умерла. Ветврач вызвал «Скорую», однако спасти вашу Устинью Павловну врачи не смогли. Она скончалась вскоре после того, как ее привезли в больницу, в реанимации. На первый взгляд – от сердечного приступа. Но результаты вскрытия насторожили патологоанатома, и он передал дело в Следственный комитет. Тут выяснилось, что и собачкина смерть выглядит очень подозрительно, совпадая с хозяйкиной по времени и внешним признакам. Собачку тоже подвергли вскрытию. А после того, как была выявлена идентичность внутренних поражений, была назначена уже токсикологическая экспертиза. И вот я здесь, еще даже не дожидаясь ее окончательных результатов. Ведь и по предварительным данным, и даже по косвенным признакам уже ясно, что женщину с собачкой отравили, а вы стали главной свидетельницей этого преступления. – Свидетельницей… – Лиза прикрыла глаза, вспоминая, как счастливая собачка кинулась на руки к не менее счастливой хозяйке. А потом начала лизать ее прямо в губы! Лиза встрепенулась: – А ведь я знаю, как яд попал к Устинье Павловне! Туська в кустах все-таки чего-то нажралась! И со своим этим языком… – Лиза передернулась от отвращения. – Я никогда не понимала, как Устинья Павловна может любить эти «поцелуи»! – Насчет пути попадания яда в организм погибшей я с вами согласен. Да, он оказался в желудке женщины без всяких примесей, а в ротовой полости собаки, судя по поражению тканей, его было больше, чем в собачьем желудке, так что вывод напрашивается сам собой: она не глотала его. Скорее всего, кто-то просто запихнул отраву ей в рот, где она быстро начала растворяться. И почти сразу этот концентрат попал на хозяйкины губы. Но вот что собачка могла его случайно найти – это исключено. Сама экспертиза яда еще не закончена, но по симптомам и поражениям внутренних органов специалисты дали предварительное заключение, что яд был использован очень редкий. И главное, в тех немногих лабораториях, где с ним работают, каждая его крупинка строго учтена. Вы-то ведь знаете, что такое учет ядовитых веществ? – Еще бы. – С ядами Лиза дел не имела, но в отделении имела допуск к работе с наркотиками и с процессом их приема-передачи была знакома не понаслышке. – Так вот, подобное вещество никак не могло случайно попасть на клумбу городского парка. Это исключено! – Да какая там клумба! – вздохнула Лиза. – Смех один! А вот в кустах кто-то сидел! Если бы листва на них не была такой еще нежной, я бы этого не заметила! Но сквозь молодую зелень отчетливо виднелся темный силуэт! Возможно, взрослого человека. – Вот об этом, пожалуйста, поподробнее. – Хотелось бы, – вздохнула Лиза. – Да только… – и рассказала следователю, что остановило ее на полпути к тем самым подробностям. – Так что вам известно уже действительно все, мне нечего добавить, и я ни в чем не могу быть уверена. Мне лишь показалось, что это мужчина в темной одежде и трикотажной спортивной шапочке. – В этом вы не ошиблись. Люди, тоже пришедшие в парк погулять, молодая пара с ребенком, заметили, как сразу после вашего ухода из кустов выбрался мужчина, одетый именно так. Но они, как и вы, посчитали, что он присел там, так сказать, по нужде, поэтому сочли за лучшее отвернуться. – Да… – Лиза тяжело вздохнула. – Если бы я только могла предположить, чем это все обернется! Вы считаете, что это он мог запихнуть яд Туське в рот? Ну да, больше просто некому! А ведь он был буквально у меня перед носом! Мне стоило лишь раздвинуть эти злополучные кусты! Ну почему я этого не сделала, а?.. Постойте! – Она вдруг осознала еще одну деталь. – Но ведь Туське этот яд могли сунуть и не случайно! Не какой-нибудь там придурковатый догхантер! А кто-то, кто нацелился именно на саму Устинью Павловну! – Вы только сейчас об этом подумали? А у меня вот, как только я узнал, что за яд использовался в преступлении, эта версия сразу же стала основной. Способ убийства, надо сказать, выбран почти гениально! Убийца совершает свое черное дело прямо средь бела дня, в довольно людном месте, и никто при этом не может понять, что на самом деле видит самое настоящее преступление! Ни вы, ни та пара, ни еще несколько человек, тоже в тот момент гулявших по парку! С трудом, при помощи участкового, но мне удалось их отыскать, ведь в этом маленьком парке гуляют в основном только местные, жители дома. И ни один из них не заподозрил неладное! Единственной ошибкой преступника был выбор этого самого яда! Создается впечатление, что он знал, как действует это вещество, но понятия не имел о том, насколько оно редкое и как строго хранится. Ума не приложу, где он мог его взять?! Еще вчера наши сотрудники начали проводить проверки в лабораториях города, но сомневаюсь, что это хоть что-то нам даст. – Да, если яд и добыли, то явно не в госучреждениях. Но ведь не секрет, что нынче все покупается, даже колбу с ураном можно достать при желании, через интернет. Главное знать, что искать. А еще, если кто-то покушался именно на Устинью Павловну, то он не только в ядах должен был разбираться, но еще должен был быть хоть немного знаком и с ней тоже. С ее основными привычками. Должен был знать, например, о том, что она любит облизываться со своей собачонкой, иначе вся его затея гроша бы не стоила. – Естественно, если человек покушается на жизнь другого человека, то у него на это должны быть причины, и, следовательно, он его должен знать.