Задумчивое хмыканье донеслось от письменного стола, отвлекая от созерцания безумной борьбы за жизнь и, возможно, обреченности. На столе царил рабочий беспорядок. Старый эльф с видом довольного кота склонился над свитком и заскрипел по нему афитакской палочкой, испачканной в чернилах. Стоя у порога в затянувшемся ожидании, я еще раз присмотрелась к Дриэну. После всего, что в прошлой жизни я узнала о своем верховном, больше не могла относиться к нему с былой насмешкой. Никакие длинные волосы, переливающиеся золотом, никакие длинные уши не выглядели жеманно или комично. Я знала, на что способно это существо — умное, коварное, жадное до власти. Дриэн вызывал у меня восхищение, уважение и здравую настороженность. Он будто прочел мои мысли. Наконец поднял голову, отрываясь от своих несомненно важных дел, и растянул тонкие губы в улыбке. Такую улыбку трудно назвать гостеприимной и даже вежливой. Скорее, эльф сейчас напоминал преподавателя, к которому нерадивая студентка пришла сдавать госэкзамен. — Проходи, раз пожаловала к нам. Или тебе удобнее стоять в дверях? — Вы не предлагали сесть, — пояснила, направляясь к свободному креслу. — И я не думала, что меня сразу приведут к верховному. Дриэн изогнул бровь и, облокотившись на стол, улыбнулся снисходительнее. Ну да, с чего я взяла, что знакома с порядками приема в гильдию? В прошлый раз меня сюда протащила Елрех, а в этот раз я — незнакомка с улицы, — заявилась сама. — Мне сказали, что ты сирота и пришла к нам… Не подскажешь, с каких краев ты пришла? Поерзав на мягкой сидушке, я устроилась с удобством и закусила губу. Прямо в лоб сказать, что я с севера? Боюсь, Дриэн не захочет пятнать репутацию гильдии из-за северянки. Хотя Елрех он к себе взял… Потому что бабушка здорово научила ее разбираться в травах? Я могла бы рассказать такую же историю, но только о подруге, и духи не смогли бы опровергнуть мою правоту. Но если Дриэн спросит о подруге, что тогда сказать? «Где твоя подруга?» «Умерла» «Как?» «Ее убили» «Кто?» «Я»… — Может, позже. — Позже? — переспросил он, склоняя голову к груди и едва заметно изумляясь. Я налегла на спинку, приподняла подбородок и примостив руки на деревянные подлокотники стала гладить их. Подушечки пальцев заскользили по отполированной поверхности, и прикосновения, отдаваясь в запястье, отвлекли от волнения. Дыхание не сбилось, а множества оправданий, которые успели промелькнуть в мыслях, так и не сорвались с языка. — Позже, — твердо повторила я. Дриэн чуть заметнее вздохнул и произнес: — Не создавай вокруг себя таинственности, Асфи. Она не поможет тебе примкнуть к Аспидам. Я предпочитаю брать в свое гнездо только тех змей, о которых знаю все. — Понимаю. Дриэн, я слышала о вас много хорошего. Ваша гильдия первая, куда я сразу же направилась… — Это бы льстило, имей ты хоть какую-то славу, а так я ничуть не удивлен, неизвестная, обездоленная сирота. — …но вполне возможно, — продолжила я, не обращая внимание на его замечание, — что она будет не последней. И у меня нет ни малейшего желания рассказывать всем подряд свою слезливую историю. Она не делает меня сильнее. Дриэн усмехнулся и дернул ухом. — Наша сила не в истории. — Лично знала одного эльфа, кто — голову даю на отсечение — с вами бы поспорил. — Знала. И что с ним стало, человечка? — Дриэн склонил голову к плечу. — История не спасла его от смерти? — Нет. Уверенна, он жив и здоров. — Странно, такой исход был бы очевидным, — пробормотал он. Я не сбивалась с мысли: — Просто мы с ним столько периодов… — Духи Фадрагоса, как же мне теперь ориентироваться во времени? Как отделять и воспринимать прошлое настоящего и прошлое прошлого? — Кажется, мы с ним были знакомы… в прошлой жизни. — Ну-у, — протянул Дриэн, тоже откидываясь на спинку кресла, — если жизнь полна ярких событий, то охотно поверю, что новые знакомые быстро становятся старыми. Повезет, если мы не забываем их так же быстро. И случилось чудо — он с добротой улыбнулся мне. — Ты права, Асфи, мы судим по историям. Слезливые слушаем, рассказчику сочувствуем, затем выпроваживаем его и стараемся забыть всю горечь беседы. И все наоборот с теми, кто держит в руках успех. Таких, как правило, я ищу сам, затем веду в лучшие трактиры и стараюсь впечатлить собственными успехами. Хочешь попасть в гильдию без этой предвзятости, — он махнул рукой, — валяй! Не рассказывай мне о своих подвигах, но убеди, что я должен дать тебе шанс. Должен предупредить тебя, что твоя вероятность попасть к нам низка. Мне нравится, когда алхимии учатся у нас еще с детства, тогда получается привить характер будущим Аспидам. Со взрослыми другая ситуация — нас уже не перевоспитать, не искалечив. Знал бы он, как мне это знакомо. Я пожала плечами и ответила: — Понимаю. Чтобы построить новое, необходимо разрушить старое. — Хорошо сказано, Асфи. Мне нравится. — Это высказывание принадлежит не мне, — я улыбнулась, — можете цитировать. Он тихо рассмеялся, а я, не дожидаясь окончания его веселья, предложила: — Возможно, мы найдем мою пользу для гильдии в знаниях. Дриэн снова взмахнул рукой, жестом разрешая говорить. Несколько минут я перечисляла названия самых редких и ценных зелий, которые точно способна приготовить. Дриэн все это время молчал, глядя в окно, но я откуда-то знала, что, несмотря на внешнюю отстраненность и безучастие к моему монологу, он слушает каждое слово. Еще через несколько минут, когда я перечисляла травы и упоминала примерное место, где их можно отыскать, пересохло во рту. Прочистив горло легким покашливанием, я переключилась на минералы, затем на живность, после на нечисть. Когда пришел черед рассказать, как охотиться на эту нечисть, Дриэн строго уставился на меня, но вопросов не задавал. Казалось, он, как самая настоящая змея, замер, глядя на мышь. Лишь моргал изредка. — Паутину тлетворного паука можно растворить в желчи сумрачного барсука и для сохранения ценных свойств смешать с настоем сноявицы. Простите, Дриэн, но мне не выгодно говорить вам о дозировках, — подыграла я, будто мне неизвестно о секретах Аспидов. — Полученная смесь мгновенно раскупается целителями для изготовления снадобий, и платят они совсем не гроши. Если добыча паутины у опытных наемников и алхимиков не вызовет труда, то сумрачного барсука необходимо еще найти, поймать и… убить, не позволив укусить себя. — И ты знаешь, как это сделать? — В теории, — призналась я. — Мне даже не доводилось видеть эту нечисть. — Да, ты не одинока, — выдохнул Дриэн. Окинул задумчивым взглядом стол, ударил пальцем по загнутому уголку свитка и сказал: — Пламя Аспида — не просто алхимики. Это слышал каждый, но не каждый желторотый юнец представляет себе, какими рисками мы ежедневно прокладываем свой путь к успеху. Польза Фадрагосу дается каждому из нас большой ценой, Асфи. — Посмотрел на меня исподлобья. — И именно эта цена позволяет многим из нас забыть о своей славе или позоре. Я не люблю хвастунов так же, как не люблю нытиков. Аспиды либо рискуют и делают, и я прощаю им возможные ошибки, либо проваливают и никогда больше не попадаются мне на глаза. — Выдохнул шумно, почесал возле уха и продолжил тише: — Мы отбираем стойких еще с малых периодов, всех остальных убеждаем искать другую гильдию. Передо мной, — указал в мою сторону, — прямо на этом стуле, сидело бесчисленное количество желающих примкнуть к нам. Так же, как и ты, они хотели стать Аспидом и старались изо всех сил, чтобы впечатлить меня, но каждый начинал рассказ со своей истории. Попадались и те, кто подкупал знаниями. Попадались уверенные в себе, но зачастую они отводили взгляд, когда я смотрел им в глаза. Угадаешь, какое большинство из них сейчас в Аспидах? Он так намекает, что мне нужно отвести взгляд и вести себя скромнее? Я промычала, оттягивая время перед ответом, а потом спросила: — Уверенные? Дриэн усмехнулся, и вопреки привычной мне старости тонкая кожа на его лице разгладилась еще сильнее. — Те, чьи причины выбора моей гильдии меня устраивали. Я понимаю, что сейчас задам бестактный вопрос. Наверняка, он тебя обидит, Асфи. Но тогда у нас точно разные дороги. Скажи мне, зачем ты пришла? Показалось, что золотые глаза приобрели стальные оттенки. Черт возьми, о какой уверенности он заявляет, если так запросто отбирает ее? Что он хочет услышать? — Хочу попасть в гильдию, — произнесла очевидное. Он покачал головой. Бестактный вопрос?.. Духи Фадрагоса, тут не любят целеустремленных! Все ставят перед собой цели, все к чему-то стремятся, но это не принято обсуждать. — Вы спрашиваете меня о дальнейших целях? Перспективы, которые меня интересуют. — Извини, — скривился он, но как-то дежурно. — Все нормально. — Я подалась вперед и закинула ногу на ногу. — Но я не забегала настолько далеко, поэтому не размышляла об этом серьезно. У меня есть цели, Дриэн, но они не связаны с алхимией. — Тогда с чем? — Мне необходимо отыскать кое-кого, но обещаю — это ни в коем разе не отразится на репутации Аспидов. Если вдруг я захочу подвергнуть вас риску, я приду узнать ваше мнение лично. Разглядывая меня, он побарабанил пальцами по подлокотнику. Помолчал несколько секунд, а затем признался: — И все же, Асфи, меня смущает твоя уверенность. Повторюсь, тут, — кивнул на кресло, — я видел всяких. Но явного лидера вижу впервые. Я невольно хохотнула, но мгновенно взяла эмоции под контроль. Вот только теплое чувство, внезапно вспыхнувшее в груди, не отступило и продолжало разливаться по телу. Лидер? Никогда не рассматривала себя с этого ракурса. — Я пришла к вам просителем и умоляю вас взять меня к себе, а вы говорите мне о лидерстве. Судя по кислой физиономии эльфа, он не разделял со мной радости от собственного же комплимента. — Лидерство, Асфи, — редкое качество. Не посчитай за бахвальство, но верховные ежедневно кого-то да высматривают, и мы привыкли зреть вглубь. — Посмотрел мне прямо в глаза так, что при всем желании я бы не смогла разорвать зрительный контакт. — И другого верховного, пусть даже еще зеленого, я не просто увижу, а учую наверняка. — Дриэн, вы ошибаетесь. Я не мечу на ваше место. Все, что мне нужно это… — Тихо! — Он вскинул руку, и я вздрогнула. Дал себе пару секунд, а затем продолжил прежним тоном: — Теперь молчи, Асфи, пока я не договорю. Я запрещаю тебе открывать рот, и на то есть причины. Ты отказалась отвечать на мои вопросы. Заметь — прямые вопросы. При этом я и сам не понял, как согласился с тем, что ты имеешь на это полное право. После чего ты сама создала себе те условия, в которых чувствовала себя, как я заметил, благоприятнее меня самого. — Он постучал пальцем по краю стола, разглядывая мое лицо. — Прославленные или опозоренные. Сиди передо мной хоть сам изгой, я никогда не позволю обмануть себя и обмануться себе. Тут я верховный. Я управляю. Остальные подчиняются. Или проваливают. Он замолчал. Все еще пристально смотрел на меня, но молчал. Солнце размытым лучом касалось стены за креслом Дриэна, привнося в строгий образ немного тепла. Мысленно успокаивая себя, я смиренно ждала продолжения или разрешения говорить. Если понадобится, я приду к Дриэну завтра снова. Я буду приходить до тех пор, пока он не поймет, что я не враг ни ему, ни Аспидам. Он молчал. Смотрел и молчал. — Вы отказываете мне? — глухо спросила я и зажмурилась, проклиная себя за несдержанность. Грудь давила на сердце, ноги охватил холод. — Я беру тебя. Я открыла глаза, мгновенно находя взглядом губы Дриэна. Это точно он сказал? — Но с определенными условиями, Асфи. — Зашевелил он губами, и на меня мгновенно накатила слабость и облегчение. — Если когда-нибудь ты захочешь отделиться, никто из Аспидов не последует за тобой. Какую бы ты ни приносила в будущем пользу, я не хочу, чтобы твое восхождение было достигнуто разрушением Пламени Аспидов. — Хорошо. — Разве есть другой ответ?