Впервые, после Нины, у нее снова появилась подруга, но и та оказалась связана с Владом, да вдобавок, еще и с Матвеем. Влад Смольников поистине стал проклятьем ее жизни. * * * Яра не стала связываться с бывшим мужем и выражать свое «фи» на его очередную гнусность, а также взяла обещание с Матвея, что он тоже этого не сделает. Самый лучший вариант – полностью игнорировать эту сволочь. Вечером, после того, как Матвей вернулся с работы, они поужинали и решили сходить в кино на премьеру фильма. Как ни странно, но в кинотеатре Яра любила смотреть фильмы, где присутствовал экшн, а спокойные мелодрамы смотрела дома, уютно свернувшись на диване. Естественно, Матвей против боевика не возражал. Принял душ, переоделся в джинсы и футболку, и, в течении пятнадцати минут был готов к выходу. Золото, а не мужчина! Сама Яра, к его приходу с работы, уже привела себя в порядок, накрасившись, выпрямив волосы, которые оставила распущенными и, нарядившись в длинный свободный сарафан с разрезами по бокам до середины бедра, которые Матвей очень оценил, то и дело норовя запустить руку под юбку во время ужина. Ей едва удалось уговорить его не тащить ее в спальню, а все-таки, сходить на фильм. – Сделаешь кое-что для меня сегодня? – спросила она, пока они ехали. – Что? – заинтригованно поинтересовался мужчина. – Неважно. Просто скажи, да или нет? – Конечно, рыжая, – согласился он. – Что захочешь. – И не передумаешь? – уточнила она. – Не передумаю. Только не проси никого убивать. На мелкие преступления я еще готов пойти. Яра рассмеялась ходу его мыслей, потому что говорил он совершенно серьезно. – Не волнуйся, ничего криминального. Узнаешь, как только доедем. В торговом центре, Яра сразу же направилась туда, где продавали попкорн, и купила самое большое ведерко, пока Матвей ходил покупать им воду, оставив ее за столиком. – Зачем? – спросил он мрачно, когда она вернулась со своей покупкой. – Ну не будь таким букой, – улыбнулась она. – Я решила позволить себе немножко попкорна, ты же за мной доешь? – Яра, перестань пытаться накормить меня! – раздраженно сказал он. – Я в порядке, сколько раз повторять? И я уже привык к твоей диете, она меня не напрягает, да и на мой гастрит влияет положительно. А Яра не могла. Она чувствовала себя очень плохо из-за того, что он отказывает себе в том, что любит, из-за нее, соблюдая эту адскую диету. – Я сегодня хочу немного нас побаловать, – разочарованно сказала она. – Почему ты все время рычишь на меня, стоит мне попытаться разнообразить твое меню? Я же забочусь о тебе! – Я тоже, представь себе, забочусь о тебе! Это ты ведешь себя так, будто моришь меня голодом, когда это не так. Яра положила чертов попкорн на стол и направилась в дамскую комнату, пока не сорвалась и не усугубила их ссору, да еще прилюдно. Помыв руки и проверив макияж, она передохнула пару минут и, решив, что достаточно успокоилась, пошла обратно. Матвей сидел на том же месте, мрачно уставившись перед собой. – Так мы идем или нет? – спросила она, подойдя к нему. Мужчина встал и, подхватив попкорн, приобнял ее свободной рукой, целуя в макушку, таким образом, мирясь. – Идем, рыжая. Извиняться он не стал, впрочем, как и она. Матвей вообще редко извинялся. На ее памяти это случилось только один раз. На фильм они не опоздали и, он оказался таким интересным, что когда они вышли из зала, перепалка, испортившая настроение обоим, была забыта. К удовлетворению Яры, Матвей все-таки доел попкорн раздора. * * * Тошнота вернулась на четвертую, последнюю неделю, которую Яра себе дала. Во время проверки перед третьей неделей врач заметил, что опухоль уменьшилась, а отсутствие боли дало Яре надежду, что ее план может сработать, но вернувшаяся одним воскресным утром, тошнота, привела ее в настоящий ужас. Она приготовила завтрак с горем пополам, но не стала есть, солгав Матвею, что у нее начался период раздельного двухразового питания. К счастью, он не стал докапываться, так как ему нужно было в аэропорт сразу после завтрака. Он улетал в командировку и его билет пришелся на утро воскресенья. Яра все еще со стыдом вспоминала свою реакцию на новость о том, что ему необходимо уехать на два дня. – Ты летишь один? – спросила она, когда вечером в пятницу он сообщил ей новость. – Ну, да. Необходимости в других сотрудниках нет, мои юристы сами подготовили договора, так что эти переговоры – простая формальность. – Понятно. Ее грызла мысль, что он там будет совершенно один, когда вокруг столько женщин и возможностей. Не возникнет ли у него искушения упасть в объятия какой-нибудь красотки? Матвей был из тех мужчин, вокруг которых женщины так и вились, в надежде на жаркий секс. – Что не так? – уловив ее настроение, спросил муж. – Ты хорошо себя чувствуешь? И это тоже раздражало. Ей казалось, что он относится к ней иначе с тех пор, как она заболела. Она больше не была женщиной, которую можно было грубо схватить и трахнуть у стены, потому что приспичило. Матвей пытался не спорить с ней, быть мягче, все время спрашивал о ее самочувствии и вообще обращался с ней, как с хрустальной вазой, а Яра не того хотела. Она хотела прежнего, настоящего Матвея, а не этого мужчину, который застрял с больной женой и превратился в жертву ее болезни. – Я в порядке, – подавив раздражение, ответила она. – Можешь спокойно от меня отдохнуть. Матвей, до этого резавший лук, замер и повернулся к ней. – И что это значит? – Только то, что ты, наконец, сможешь расслабиться в обществе нормальных женщин, – сказала она. Он так резко бросил нож на стол, что она вздрогнула от испуга. – Серьезно, Яра? – прорычал мужчина, надвигаясь на нее. – Ты думаешь, я еду ебать других баб? Или что мне нужен отдых от тебя? Яра вызывающе подняла подбородок, прямо встречая его взгляд. – А разве нет? Матвей так цветасто выругался, что она некоторых слов даже не поняла, а потом выскочил из комнаты, как ошпаренный, дико разозлив ее этим. Вполне в его духе уйти посреди ссоры. Пора бы уже привыкнуть к этому, но она не собиралась. Хватит! Яра поднялась и пошла за ним, по хлопнувшей двери спальни догадавшись, что он там. Матвей обнаружился в ванной. Он прямо в одежде залез под душ и стоял, упиревшись кулаками в стену, пока по нему стекал водопад воды. – Охладился? – язвительно спросила она, скрещивая руки на груди. – Ну, все, рыжая, хватит, – прорычал мужчина, поворачиваясь к ней. – Если кому и надо охладиться, то тебе! Не успела она и глазом моргнуть, как он затащил ее под воду, несмотря на ее вопли и удары. У Яры перехватило дыхание от холода, но Матвей быстро повернул кран, делая воду немного теплее. Даже в такой ситуации думает о ее здоровье, козлина! Это еще больше ее разозлило. – Ты достал уже, Матвей! – закричала она, толкая его подальше от себя. – Это ты достала! – не остался в долгу он, перехватывая ее руки. – Что я тебе говорил до нашей свадьбы, а? Что если я захочу другую женщину, то для начала разведусь с тобой, а не пойду изменять. Я – мужчина слова, черт побери! Когда ты это поймешь своей тупой башкой? Яра попыталась вырвать свои руки из его хватки, но он не пустил. – Ты не хочешь меня, как раньше! Ты думаешь, я не вижу? Уверена, не заболей я, ты бы давно ушел! – Будь ты мне безразлична, я ушел бы от тебя, больна ты или нет! Поддержал бы по-человечески, но жить не стал бы. Как ты не можешь понять, что я забочусь о тебе, глупая женщина!? И как ты можешь говорить, что я не хочу тебя, когда я, блядь, имею тебя каждую ночь! – Сам ты тупой и глупый! – закричала она, с трудом, но все же вырываясь из его хватки. – Откуда мне знать, что ты чувствуешь, если ты не говоришь об этом? Твое отношение изменилось. Я не чувствую себя больше нужной тебе. Я – обуза, признай это! Она не хотела плакать. И показывать ему то, что так ее задевает, тоже не хотела, но было поздно. Яра отвернулась, тихо всхлипывая и утирая глупые слезы, ползущие по щекам. – Я же просто боюсь за тебя, – растерянно сказал Матвей. – Ты нужна мне, Яра. Я ведь забочусь о тебе, как ты можешь думать такое, глупышка? Девушка резко развернулась и снова толкнула его в грудь. – Перестань. Называть. Меня. Глупой. Матвей притянул ее к себе и крепко обнял, несмотря на отчаянное сопротивление. – Ну что я могу поделать, если моя жена действительно глупышка? – улыбнулся он в ее макушку. Конечно, это отнюдь не успокоило ее. Яра с трудом выставила его из ванной, и приняла долгий горячий душ, беря эмоции под контроль. А когда она вышла, Матвей, как ни в чем не бывало, продолжал готовить ужин, полностью игнорируя их ссору и ведя себя, как ни в чем не бывало, отчего она испытала огромный приступ благодарности, потому что действительно вела себя, как твердолобая истеричка, за что ей было ужасно стыдно. * * * – Все в порядке? – спросил Матвей после завтрака, когда она начала убирать со стола. – Конечно, а что?