– Что Вы такое говорите? – воскликнула эта актриса. – Я не понимаю, что Вы имеете в виду! – Прекрасно ты все понимаешь! Давай, собирай свои вещи и уходи. И передай Владу, чтобы больше ко мне не лез, не то я ему так подгажу, что полжизни не отмоется. Алена начала плакать. Вот прямо в один момент сидела, глупо хлопая глазами, а в следующий заревела белугой. – А ну, прекрати! – хлопнул он ладонью по столу. Ей хоть бы хны. Подскочила испуганно и лишь громче разрыдалась. – Прекратить, я сказал! – разозлился Матвей. – Немедленно убирайся или тебя охрана выставит! – Но Матвей Егоровииич… Это несправедливооо… – заливалась эта актриса погорелого театра. Матвей не стал больше предупреждать. Набрал пост охраны и приказал немедленно подняться к нему в кабинет. Это, наконец-то, дало результат, и продолжая рыдать, Алена все же встала и направилась в приемную, хлопнув дверью его кабинета напоследок. – Вот ведь… баба! И это был отнюдь не комплимент. * * * – Рыжая, а что ты делаешь завтра? – спросил Матвей вечером, когда они разговаривали по телефону. – Работаю, – хмыкнула Яра. – Что же еще? Но если намекаешь на свидание, то нет. У меня очень напряженный день, выходить куда-то совсем неохота. – А пошли со мной в гости, – предложил Матвей. – Посидим в уютной домашней обстановке. – Это к кому? – подозрительно спросила она. – Или пытаешься меня к себе домой заманить? Учти, если… – Тпру! Кончай додумывать. Я что же, по-твоему, только об одном все время думаю? Хотя, думаю, конечно, но не в этот раз. Завтра у моего тренера годовщина свадьбы. Гостей, кроме меня, не будет. Пойдем со мной, а то грустно как-то вдвоем. – Вдвоем? – удивилась Яра. – Так вместе с тобой втроем же получается. – А вот и нет, считать я пока не разучился. Жена Михалыча давно умерла, но он ее очень любил, поэтому каждую годовщину их свадьбы празднует. Накрывает поляну, приглашает меня и свою сестру Михайловну, царствие ей небесное, которая в прошлом году, вот тоже скончалась, и весь вечер травит байки об их счастливой совместной жизни. Без Михайловны ему будет еще хуже, нутром чую. Пошли, а? – А ты это все случайно не выдумал? – усомнилась в его словах и мотивах девушка. Матвей, судя по голосу, обиделся. – Ладно, проехали. Бывай. – Подожди, Матвей! – воскликнула она, пока он не положил трубку. – Ну, что ты такой обидчивый-то? – Обидчивый? Я? – возмутился мужчина. – Да меня просто достало, что ты ставишь под сомнение каждое мое слово! Кто я, по-твоему? – Ну, прости, – ласково попыталась его утихомирить Яра. – Ну, давай сходим к твоему Михалычу. – Я уже не уверен, что тебя можно с ним знакомить, – сказал Матвей. – С твоим отношением к людям. Еще обидишь его своим недоверием и скептицизмом. Михалыч – он тонкая натура, понимаешь? А в такой день вообще может расчувствоваться и тогда задолбаешься его успокаивать и утирать старику слезы. С ним нужно обращаться очень мягко и деликатно. – Это ты говоришь мне? – фыркнула девушка. – Да как он вообще с тобой общается, у тебя же чувствительности и такта – ноль! Матвей вдруг расхохотался. – Ты чего? – удивилась она. – Ничего. Ладно, уговорила, пойдем утешать Михалыча вместе. Заеду за тобой на работу. «Это кто кого уговорил» – недоуменно думала девушка. Иногда она Матвея совсем не понимала. Всерьез он говорит или шутит. – Скинь мне адрес, я сама подъеду, – возразила она. – Ни за что, рыжая. Нам еще в супермаркет по дороге нужно будет заехать. Жди меня к пяти. Максимум у шести. – Но, Матвей… – Ничего не хочу слышать! Я сказал, значит сказал. Все, спокойной ночи, рыжая! Он положил трубку, не дав ей настоять на своем, и Яре ничего не оставалось делать, кроме как смириться. – Ну почему он такой? – спросила она у Снежа, расположившегося на ее коленях, но тот только замурчал, блаженно хмуря глазки от ее поглаживаний. А Матвей в своей квартире глупо улыбался в потолок, думая, какая же все-таки Яра наивная и делая заметку в голове пореже использовать трюк с обиженкой, не то она поймет что к чему и оставит его без козыря в рукаве. * * * Как и говорил, Матвей заехал за ней к пяти и, не слушая ее возражения, усадил в свою машину – внедорожник, такой же большой и мощный, как он сам. В марках Яра не разбиралась. – Я привезу тебя от Михалыча прямо к твоей машине, ну что за паника? – нетерпеливо спросил он на очередной поток ее возражений. – Ладно. А ты пить не будешь? – Не буду. Я же за рулем. Да и Михалыч не особо любит выпить. У него язва, так что он за этим следит. – Ну, хорошо, – успокоилась Яра. Они заехали в ближайший супермаркет и купили всякой вкуснятины, вроде мясных нарезок, буженины, целый кусок копченого мяса с пряностями, немного овощей и фруктов. – Я вижу, тебе твоя белковая диета дается с легкостью, вон как к мясу все время тянет, – поддразнила его Яра. Матвей озорно улыбнулся, отчего ее сердце затрепетало, и положил в корзину жутко дорогую колбасу из мраморной говядины. – Видишь, как легко мне угодить? Положила на тарелку кусок мяса и с ужином даже заморачиваться не нужно. – Думаешь, я тебе буду ужины готовить? – язвительно спросила она. Глаза мужчины хитро блеснули. – Я просто к слову сказал. Но то, что ты уже представляешь нашу совместную жизнь, мне нравится. И как ему отвечать? Яра совершенно терялась от его поддразниваний и делала то, что получалось у нее лучше всего – напускала на себя холодный вид и обрывала разговор или переходила на другую тему. Вот и сейчас, она направилась к кассе, слыша за спиной ехидный смешок Матвея. Как он мог быть очаровательным и таким раздражающим одновременно? К дому Михалыча они ехали молча. Матвей включил музыку и Яра просто откинулась на спинку сидения, наслаждаясь городским пейзажем. Тренер Матвея жил в старом доме, в котором не работал лифт. Они поднялись на третий этаж по лестнице и Матвей позвонил в звонок. Дверь открыл мужчина лет семидесяти, одетый в спортивную форму и выглядящий довольно крепким для своего возраста. Он окинул ее пристальным взглядом и улыбнулся. – Ну, здравствуй, красавица! – сказал он, бросая взгляд на Матвея. – Проходите. – Здравствуйте! – поздоровалась Яра, входя в квартиру и разуваясь. Матвей последовал ее примеру и они прошли в гостиную. Квартира была довольно современно оформлена, а над диваном висела очень своеобразная полка, заставленная многочисленными старыми фотографиями, которые тут же привлекли ее внимание. – Это Яра, – представил ее Матвей. – Яра, Михалыча можешь называть просто Михалычем. – Яра, приятно познакомиться, – вежливо сказал Михалыч, указывая ей на стул перед накрытым столом. – Мне тоже, – ответила она, садясь. – Спасибо за приглашение! – Это Вам спасибо, что пришли и скрасили мой вечер. – Елы-палы, Михалыч, да ты у нас джентльмен! – присвистнул Матвей. – Пойдем-ка со мной на кухню, нужно еду разобрать. – Я же говорил ничего не покупать! – возмутился старик. – Яра, Вы угощайтесь, я только прослежу, чтобы этот великовозрастной ребенок мне ничего не разбил на кухне. Яра тут же встала. – Может мне помочь? – Нет-нет, сидите. Мы сами справимся. Мужчины ушли на кухню, а Яра подошла к полке, которая так привлекла ее взгляд. Она была действительно необычная, может дизайнерская? Вряд ли в масс-маркетах продают такое. Необычная форма, резкие линии, странное сочетание металла и дерева. А фотографии! Все были в рамках в таком же стиле и на большинстве из них была изображена женщина лет двадцати пяти-тридцати. Не сказать, что особо красивая, скорее обычная, даже невзрачная. А рядом с ней, то тут, то там угадывался молодой Михалыч. Высокий исполин с поразительно обаятельным лицом. Но самым примечательным было то, как он смотрел на совместных фотографиях на женщину рядом с собой. Будто она какое-то сокровище. У Яры сердце защемило от этого взгляда.