… бескрайняя каменистая степь до самого горизонта, где синели холмы далёких предгорий, белёсое небо, размазанный в дымке пятак солнца, синяя гладь озера внизу, тела насекомых, сорвавшихся следом, — одно, два, три… … время вздрогнуло, очнулось и понеслось вперёд в бешеном галопе. Алёна и Генка огнём вынесли дверцы каждый со своей стороны. И успели, успели выпрыгнуть до того, как машина ушла под воду. Но вродебогомолы тоже успели. Они, оказывается, умели плавать. Сволочи! Алёна дёрнула нож, окутав его пламенем, ткнула твари в глаз, — уши заломило от визга. Что, не нравится? На ещё! Нырнуть вниз, уйти в сторону… вот нырнуть следом подлые насекомые не сообразили. Но в тихом, безобидном, если сверху смотреть, озере внезапно оказалось сильнейшее подводное течение. Оно подхватило, завертело, протащило по каменистому дну, приложив затылком о какой-то твёрдый выступ, и вдруг выплюнуло на берег. Алёна отползла от воды подальше, потом руки у неё подломились. Девушка кнулась лицом во влажный, поросший сизым мхом камень, и её жестоко стошнило. Нахлебалась. И в голове сверкали искры. Сотрясения ещё не хватало… Вродебогомолов поблизости не было, а иначе давно уже разорвали бы. — Генка, — прошептала Алёна, в ужасе думая, что парень, наверное, погиб. Разорвали. Или захлебнулся. Или что-то ещё. — Генка! Заметалось вокруг долгое эхо. — Да тут я, — угрюмо отозвался Каспаров. — Живой… — Что мне сделается… Фью! Ну, тебе башку и раскроило! Алёна перекатилась на бок, поднесла к затылку руку, зашипела от боли. — Не трогай… Сейчас закрою рану. Захватил с собой комплект скорой помощи, и когда успел? Такие комплекты, правда, всегда держат в кабинах на самом доступном месте, но Алёна про свой не вспомнила, а Генка схватить успел. Девушка села, оглядываясь. Пещера, замечательно. Подозрительно светлая, ведь здесь, по идее, должен царить вечный мрак. Но мрак не царил: мешали мелкие грибы на тонких ножках, свисающие с каменных стен. От грибов исходил мертвенно- бледный, призрачный, синеватый свет. Вода возвращала его, порождая на стенах и потолке переменчивые блики. — Это что… пещера? — уточнила Алёна на всякий случай. — Именно, — подтвердил Генка. — Ну, что ж. Машину мы утопили. Оружие тоже, за исключением ножей. И терминал свой я посеял… взойдёт на дне следующим летом… Алёна зашарила по одежде, испугавшись, что свой терминал потеряла тоже. Но он нашёлся во внутреннем кармане, целый и невредимый, если не считать царапин. Девушка положила его на камень, повела рукой, согревая и испаряя воду. И не удержалась от радостного вскрика, когда машинка включилась. Только радость быстро увяла, когда обнаружилось, что связи нет. Наверное, каменные своды пещеры не пропускали сигнал. — Вот когда пожалеешь, что не телепат, — прокомментировал ситуацию Генка, присаживаясь рядом на корточки. Ага. Это он точно выразился. Телепатии без разницы камень. Телепатии без разницы даже космические расстояния. В школе на уроках физики объясняли, почему, но Алёна все объяснения благополучно пропустила мимо ушей. Она тогда запоём читала и смотрела современные романы о любви, какая там физика. Историю приключений двух сестёр-близнецов из Тайного Града Алёна могла пересказать прямо сейчас, в деталях и подробностях. А вот параграф, посвящённый гравитонам, ротонам и прочей научной зауми по теме, хоть убейте. Впрочем, оно им обоим не помогло бы ничем. Паранорма не та! Алёна бережно потёрла затылок. Как же больно! И подташнивает, что скверно. Сотрясение мозга, наверняка. Генка бродил по пещере, звук его шагов отдавался в ушах болезненным шумом. Вода лизала каменную кромку, бросая подвижные блики на потолок и стены. — Гена, — севшим голосом сказала Алёна. — Вода прибывает! — Что? — он подошёл, присел рядом. — Ты уверена? — Смотри… Какое-то время они пристально наблюдали за водой. Да, она прибывала. Медленно. Но прибывала! Кто его знает, по какой причине. Кто его знает, на какой отметке остановится общий уровень прежде, чем начнёт спадать снова, если это прилив. А если не прилив, а просто затопление? Вдруг несчастная машина заткнула собой подземное русло, и вода теперь ищёт для себя другие пути? А если начнёт подниматься быстрее? — Сволочь, — охарактеризовал опасность Генка. — Встать можешь? Надо сматываться! Страшно было уходить от места крушения, ведь именно здесь их будут искать в первую очередь. Но наступающая вода не оставляла выбора. Пещера заворачивала вверх и влево, светящиеся грибы постепенно сошли на нет, здесь для них было слишком сухо. Алёна зажгла на пальце крохотный огонёк. Да, трата сил, но темнота выматывала. И без неё голова болит! Трудно сказать, сколько они шли. По субъективным ощущениям — вечность. Но когда Алёна посмотрела время на своём терминале, оказалось, что прошло не больше часа… Коридор сузился, завернулся улиткой и уткнулся в глухую стену. — Всё, — сказал Генка. — Приплыли. И засмеялся. Нехорошо засмеялся, с отчётливой безуминкой в голосе. Алёна осторожно присела прямо на холодный камень. Ей было плохо, кружилась и болела голова, тошнило. Тупик возмутил: что, и это правда всё? Вот так вот раз — и всё? Сдохнуть тут от голода и лежать до победного конца, разлагаясь и кормя собою местные грибы?! — А если… прожечь… — Чего жечь? — спросил Каспаров, усаживаясь рядом. — Куда? Ты знаешь, где поверхность, а? И сколько камня вокруг? Зря ушли! Надо было возвращаться назад, искать ответвления, другие пути. Но как же хотелось лечь, просто лечь, приложить гудящую голову к холодному камню и не шевелиться… Алёна стиснула зубы и встала. Они вернулись обратно до последней развилки, и здесь уже была вода. Пока немного, но она была. — Чёрт, — сказала Алёна, — точно наша машина запечатала собой слив! — Тоже об этом думал, — отозвался Каспаров. — Ну, пошли вон туда? Туда — это в чёрный неровный провал, который мог закончиться ещё одним тупиком. Или не тупиком. Выбора в любом случае не было. Они шли, и Алёне всё чудился шум позади. Как будто волны набегают на пляж, набегают, отступают, набегают, отступают… Равномерное тревожное движение, ведь каждый раз волны отступают все меньше и меньше. Когда под ногами захлюпало, девушка поняла, что шум ей не почудился. Плеснуло поверх ботинка, и Алёна невольно вскрикнула: вода оказалась ледяная. Ощущение было, словно кипятком обдало. — Смотри! — изумился Генка. — Это же мой карабин! — Да? — скептически спросила Ал1на. — С чего взял, что твой? Может, мой? — Да вон орёл на прикладе, видишь? Сам вытравил. Генка сунулся в воду, шипя сквозь зубы разные добавочные определения к слову «холодный», добыл оружие и выскочил обратно. — Живём! — поднял он большой палец, хотя у самого зуб на зуб не попадал. Странный тут какой-то холод был. Алёна не могла понять, почему он настолько холодный? Вспомнилось, как сама срывалась с подлеталки в мёрзлую воду, и ничего, кроме бодрящего восторга, не испытывала. А тут… Пещера, наверное, поэтому. Пещера, темнота, неуверенность, страх и — да-да! — отчаяние. «Мы ведь не выберемся отсюда никогда…» Ход расширился, закруглился. И… Тупик. Очередной. Мрачный, тёмный, страшный тупик, ни единого выхода, ни грамма надежды. Следовало ожидать. Алёна сползла по стеночке, прижалась ноющей головой к холодному камню, как хотела сделать давно. Как-то не верилось. Что, и вот это — всё? Вода потихоньку поднимется сюда и накроет с головой. Какая страшная смерть, захлебнуться ледяной водой в подземном мраке… Генка сел рядом, сжимая свой родной карабин. Повезло ему, хоть с оружием в руках… а она, Алёна, своё потеряла. — Приплыли, — сказала она, чтобы сказать хоть что-то и тем самым разорвать давящую, полную шорохов подбирающейся воды, тишину. — Приплыли, — согласился Каспаров и добавил:- Блин. — Он самый, — вздохнула Алёна. — Поцеловала бы… — Что?! — ярость вспыхнула мгновенно: если полезет, то… Но Генка даже не пошевелился. — Да так, — тоскливо сказал он, бездумно поглаживая ствол рукой, Алёна скорее чувствовала это движение, чем видела. — Ты мне нравишься. Сама знаешь. — Я замужем, забыл? — Всё это совсем скоро станет абсолютно неважным. — Не для меня, — отрезала Алёна, сжимая кулак и с усилием поджигая над ним огонь. — Не вздумай… — Да ладно тебе, не бесись, — вяло отозвался Генка. — Я так сказал… подумал, ну, а вдруг… дурак, да? — Дурак, — заверила его Алёна. — Ага, — он направил дуло на себя, посмотрел в него задумчиво, и снова Алёна лишь угадала это движение, но не увидела его. — Не надо, — она перехватила руку парня. — Успеешь… — Это точно, — вздохнул он. — Чёрт. Как глупо, по-дурацки, вышло… — И не говори. Рассказать кому — животики надорвут. — Смотри, — тихо сказал Генка. Алёна осторожно повернула голову. Пылающий вокруг её руки огонь отразился живыми, волнующимися бликами на полу, на потолке, на стенах. Вода добралась уже и сюда.