Стоять после такой долгой поездки было очень непривычно. Судя по тому, что Яромира встала рядом не в совсем естественной позе, ещё и слегка пошатнулась и опёрлась рукой на багажник, чтобы не упасть, ей поездка далась тоже нелегко. Я быстро отсоединил и извлёк все аккумуляторы, какие смог найти — чтобы мотоцикл уже совершенно точно нельзя было засечь даже теоретически, после чего посмотрел на свою спутницу и кивнул в сторону мотеля: — Пошли. Надо передохнуть. Яромира кивнула и без пререканий поплелась за мной следом, смешно переваливаясь с ноги на ногу. В холле я задержался. Над терминалом оплаты, висело большое объёмное изображение, транслирующее какой-то из каналов глобального головещания. И мы умудрились подойти в самый интересный момент — если, конечно, то объявление, которое я увидел, не гоняли по кругу всё время. «...оставшийся единственным живым прямым наследником рода Огневых, Темнозар Храбрович, находится в розыске. Всем, кто увидит этого человека, просьба незамедлительно сообщить в полицию. При этом, просьба проявлять максимальную осторожность: преступник очень опасен. Молодой Огнев обвиняется в том, что на церемонии своего бракосочетания подстроил прорыв тварей Хаоса, а также собственноручно и...» — дрматическая пауза, — «...и окончательно, без возможности возрождения, убил всех членов своей семьи, а также всех членов семьи Белых. Включая собственную невесту, которую хладнокровно обезглавил!..» Дальше слушать это было противно, и я просто вырубил голопроектор, якобы сломался. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из постояльцев меня случайно опознал. Взломать систему управления мотелем и открыть нам доступ в комнату на первом этаже с двумя окнами — одним, выходящим на дорогу, а другим — во двор, не составило труда. Я первым прошёл внутрь, и, как был, рухнул на постель. Не оставалось сил даже на то, чтобы раздеться. Яромира зашла следом, и, закрыв дверь, замешкалась у входа. Когда поднял на неё взгляд, она молча откинула шлем в сторону и встряхнула головой, позволив своим необычным серо-голубым волосам рассыпаться по плечам. Наши глаза встретились, и девушка легонько усмехнулась. После этого начала будто специально медленно расстёгивать пуговицы на плаще, сверху вниз. Учитывая, что под плащом на ней, кроме нижнего белья, ничего не было — зрелище получилось крайне увлекательным и я вмиг забыл про усталость. Закончив с пуговицами, девушка взялась за края плаща и развела их широко в стороны, демонстрируя своё стройное тело. К сожалению, в паре-другой мест покрытое ссадинами, оставшимися после всех наших приключений. Но это было сущей мелочью. Передо мной было настоящее сокровище, будто выверенная до мельчайших деталей вытесавшим её мастером статуя. Ни грамма жира, ни миллиметра лишнего. Тонкие полупрозрачные кружева только подчёркивали красоту того, что под ними скрывалось. Как и белоснежные, слегка поблескивающие в свете дешёвой слабой лампочки чулки, которые скрывали под собой длинные спортивные ноги почти полностью, кроме небольших участков оставшейся обнажённой плоти. Естественно, в самом интересном месте. Было очень странно видеть такую ухоженную и, если отбросить плащ, шикарно одетую девушку в грошовой комнате придорожного мотеля. Наверняка, здесь нередки были подобные зрелища, когда схожим образом одетые, или раздетые, девушки устраивают примерно такого же рода представления... Но вряд ли хотя бы раз это делала пусть и младшая, но всё же дочь главы одного из самых влиятельных на Ирии родов. Плащ сполз вниз. Яромира, загадочно улыбнувшись и не переставая пожирать меня подёрнувшимися лёгкой поволокой, прямо как тогда, в такси, глазами, начала медленно приближаться ко мне. При этом она вышагивала медленно, будто готовая вот-вот сорваться в стремительном прыжке хищница. Можно было бы сказать, что она шагает, как по подиуму — но это было бы слишком пошлое и слабое сравнение. Подойдя к кровати, девушка наклонилась и облокотилась на неё руками, позволив мне во всей красе оценить свои крепкие, не очень большие, но практически идеальной формы груди. Потом поставила на постель сначала одно колено, затем — другое, и поползла вперёд на четвереньках, вскоре оказавшись прямо надо мной. Её синие глаза оказались напротив моих и я почувствовал, как волосы щекочут лицо. Потянулся вперёд — но девушка отвела мои руки в сторону, а сама вдруг резко села и начала расстёгивать на мне китель, а затем и рубашку. Увидев то, что там, снизу, приподняла бровь — но и не подумала останавливаться. Закончив с пуговицами, опять нагнулась вперёд и прижалась ко мне грудью. Жаль, нельзя было сквозь «кольчугу» нормально прочувствовать такое приятное касание... Зато я прекрасно почувствовал лёгкий укол в шею. Успел напрячься и дёрнуться, но в следующее мгновение подступила тошнота, а перед глазами всё завертелось с бешеной скоростью. Меня накрыла темнота. Глава 11 Пришёл в себя сильно не сразу и с трудом. Но всё-таки пришёл. И сразу, ещё даже не открыв глаза, сделал запрос о точном времени. Оказалось — прошло не так уж и много, всего около шести часов. Подключился к камерам. На улице уже было светло. Горнило выползло на небо, закрыв значительную часть его своим огромным полосатым телом, опоясанным «юбкой» колец. На дороге, проходящей мимо мотеля, даже наблюдалось кое-какое движение, по крайней мере — куда более оживлённое, чем тогда, когда мы только приехали в это забытое богами место. Убедившись, что всё в порядке и никакие неприятности мне прямо сейчас не грозят, я, наконец, откинул одеяло, которым был укрыт, сел и огляделся уже своими глазами. Автодок обнаружился на небольшом столике рядом с кроватью, под ним белел клочок бумаги — видимо, записка. Похлопав себя по бокам, я обнаружил, что кобура с разрядником пропала. Правда, осталась портупея щита и кольчуга. И больше на мне не было ничего. Зато на стуле висел злосчастный плащ. Подойдя к столику, приставил автодок к руке, и тот несколько раз быстро вколол мне что-то. Забравшись в электронные потроха агрегата, прочитал логи «лечения» и выяснил, что происходит процесс нейтрализации остатков какого-то очень сильного снотворного. Уколы подействовали сразу, мир буквально с каждой секундой становился всё более красочным, а мысли обретали ясность и двигались где-то там, внутри черепной коробки, всё менее вальяжно-расслабленно. Подняв клочок бумаги, обнаружил там целое письмо, аккуратно выведенное почти каллиграфическими буквами: «Я забрала то, что принадлежит мне по праву. Говорила же — ничего у нас не будет. Я сама по себе, ты — сам по себе. Не ищи меня. И попробуй походить в этом плаще сам, извращенец!» Хмыкнув, я порвал бумажку на мелкие клочки, прошёлся до туалета и смыл в унитаз. Уже там, посмотрев на правую руку, ожидаемо обнаружил отсутствие родового перстня семейства Белых. После этого вернулся в спальню и остановился около стула с плащом. Пришлось в него влезать, благодаря за такую щедрость сбежавшую «жёнушку». Ботинки, к счастью, остались при мне, иначе пришлось бы ходить не только без штанов, но ещё и босиком. С помощью срытых камер я определил, что в мотеле кроме меня всего трое человек, и если один преспокойно спал в своей комнате, то двое других спать и не думали, занимаясь тем самым, чем должны были заниматься шесть часов назад мы с Яромирой... Если бы она была хорошей девочкой, а не усыпила и не ограбила меня. Вполглаза следя за постояльцами, как и за подъездами к мотелю, я вышел в коридор. Найти техническую комнату, в которой находились управляющие мотелем сервера, не составило никакого труда. Взломать простенький замок на двери — тоже. После этого я заперся внутри, быстро взломал учётную запись администратора и занялся поиском записей с камер. Ведь, пока я был без сознания, никто не глушил съёмку нашей комнаты. Нашёл нужное быстро, ведь я знал время, в которое всё произошло. Было очень забавно наблюдать, как в совершенно пустой комнате вдруг появляется словно из ниоткуда валяющийся поперёк кровати тип в мотоциклетной куртке, расстёгнутом кителе и рубашке, и сидящая верхом на нём полуголая девица, которая торопливо обыскивала лежащего. Первым, что появилось в её ловких пальчиках, оказался автодок — и как только она умудрилась снять его с меня так быстро, так, что он не успел вколоть противоядие? Судя по всему, я сильно недооценил таланты своей навязанной супруги. Которая избавила меня от автодока, а следом — и от разрядника. Причём, что характерно, ни нож из монокристалла, ни Когти Гнева попросту не заметила. После этого она, видимо, решила убедиться — а правда ли я отрубился достаточно надёжно? И для этого принялась меня всячески теребить и щипать. Я не очнулся, тогда Яромира подняла мою правую руку и стянула родовое кольцо Белых, тут же надев его себе на пальчик. На большой — на других он не держался. После этого повторила всё со вторым перстнем, но... С видимым сожалением, покрасовавшись с обновкой перед небольшим голозеркалом, вернула его бесчувственному мне, заработав тем себе небольшой мысленный плюсик. Видимо, какие-то остатки совести в этой оторве оставались. Потом она начала меня неумело раздевать. Стянула куртку, китель, рубашку. Немного поколебавшись, взялась за штаны. Расстегнув ширинку и пуговицу, начала их стягивать... И наткнулась на неожиданный сюрприз, с готовностью выскочивший наружу. Не знаю, успела ли она заметить отсутствие на мне нижнего белья, когда переодевался при ней в такси. Может, и не видела ничего, и теперь это стало для неё открытием. А может, всё она знала, просто не ждала такой бурной реакции от бесчувственного тела. Как бы там ни было, с замешательством Яромира справилась быстро. Поспешно лишила меня остатков одежды, после чего кинулась в ванную, примеряя всё это на себя. Первым делом надела рубашку. Она была ей сильно велика и почти полностью закрывала задницу. Вместе с чулками зрелище выходило весьма пикантное. Следующими она попробовала напялить на себя штаны, которые повисли на ней бесформенным мешком, как на пугале. Даже с подвёрнутыми штанинами и затянутым поясом это никуда не годилось, и девушка в конце концов позволила им упасть на пол, выдернув ремень. Зато с кителем повезло — по длине он был как очень короткое платье, и ремень, затянутый вокруг тонкой талии, даже придал этому предмету одежды почти приличный вид. Оставались слишком широкие плечи, но Яромира накинула поверх мотоциклетную куртку, и этот момент сразу перестал бросаться в глаза. После этого она вернулась ко мне, лежащему на постели, раскинув в стороны руки и ноги. Немного постояла в задумчивости, потом как-то робко, будто стесняясь перед самой собой, накрыла меня одеялом и... Быстро поцеловала. В губы! Я было растрогался от такого проявления сентиментальности, но в благодушном состоянии пребывал ровно до того момента как девушка, написав свою прощальную записку и покидая комнату, прихватив оказавшиеся бесполезными для себя штаны и мои носки. И... Закинула всё это в измельчитель для твёрдых бытовых отходов! За дальнейшим я наблюдал уже через внешние камеры. Дойдя до мотоцикла, Яромира спокойно вставила все аккумуляторы, завелась, и... Поехала! Только в этот момент меня осенило, что проблемы с двигателем могли иметь вполне понятный источник, синеглазый и голубоволосый. Способности которого, может, были и не особо сильны — но на создание помех двигателю их могло хватить вполне. На последней из доступных мне записей было видно как, выехав на дорогу, Яромира зачем-то повернула назад, к городу. Итого, я разобрался с тем, что произошло. Теперь дело оставалось за малым — определиться с тем, что делать дальше. С одной стороны, так и подмывало сказать: «Стюардесса бежит со спасательной шлюпки — остальным легче». Проникнуть на космодром одному куда проще, как и уходить от возможного преследования, если нас всё-таки настигнут. Но это если смотреть на вопрос в разрезе сиюминутной ситуации. Если же более глобально и с прицелом на будущее... Тогда получается, что сбежавшая жёнушка — это проблема. И возможное пятно на моей репутации — ведь кто её знает, что она там будет без присмотра делать. И лишение меня возможности претендовать на наследство Белых. И это не считая главного. Без моего прикрытия девушка очень легко может попасть в лапы моих врагов, расколоться, и выложить им всё про меня — как планы, так и просто всякое такое, что я бы хотел, чтобы обо мне узнали как можно позже. Получалось — надо ехать, догонять. Либо пытаться воззвать к голосу разума и переубедить. Либо — убить. Делать последнее, несмотря на всё, что между нами было, очень не хотелось. Итого — оставался только один приемлемый вариант. Определившись с этим, я усмехнулся сам себе. «Никуда ты не денешься теперь от меня, глупенькая. И ты ошиблась — всё у нас будет!» После этого подошёл к старому обшарпанному пикапу и без труда взломал электронный замок, а потом и зажигание. По оставленной в бардачке карточке, с голограммой недовольной физиономии владельца авто, опознал в нём того, который в этот же момент забавлялся в одной из комнат мотеля с дамой — судя по затасканному внешнему виду, снятой где-то прямо на дороге. Вариант не лучший, больше бы подошёл тот мирно храпящий по соседству мужичок, но — что делать, дареному мустангу в энергокристаллы не заглядывают. Я вернулся в мотель и отпер замок комнаты, внутри которой происходило то, с чем у меня не срослось. Акт любви был в самом разгаре. Что там увижу, знал ещё заранее — мой клиент лежал на постели, а костлявая дама, на которой из одежды были одни чулки, воодушевлённо скакала на нём в позе наездницы, оглашая всё вокруг громкими стонами. Звук открываемой двери привлёк внимание лежащего, который посмотрел на меня — но не прыгающей на нём «красотки». Поэтому я успел подойти к их постели, прежде чем мужчина скинул проститутку с себя и попытался, крича что-то неразборчивое, вскочить мне навстречу. Настало время психологического оружия — я распахнул плащ, на пару секунд заставив этого типа замолкнуть и осечься буквально на полуслове. Мне этого хватило, чтобы сделать оставшиеся до него пару шагов и ткнуть автодоком в голую ногу, отправляя неудачливого любовника в незапланированный сон. После этого я повернулся к его подружке. Та наконец сообразила, что что-то не то, полуобернулась... И уставилась на мои голые ноги и на то, что выше таким мечтательным голодным взглядом, что я поспешил как можно скорее усыпить и её тоже .