— Вот, малая. Задумайся. Хорошенько подумай. Хочешь ли ты быть марионеткой в чьих-то руках? Но это ладно, этот вопрос сейчас не горит. А вот что нам надо обсудить вот прямо сейчас… Ты можешь мне вообще объяснить, что происходит? — Ты про что, Хель? — А ты как думаешь? Что, есть так много эпизодов, про которые я могу тебя спросить? — Никогда не любила эту игру словами. Скажи прямо, что хочешь узнать — если хочешь получить ответ. — Я про нападение на корабль. Это серьёзно, малая. Вы уничтожили два боевых корабля рода Мироновых, и один захватили. Это объявление войны! — Вот только, незадолго до этого те корабли летели захватить то, что принадлежит мне… — Что так же принадлежит тебе, как и всем нам, Яра!.. — Что принадлежит мне, как представительнице рода Огневых-Белых. — Эти бредни, которые вы напридумывали себе… Вас никто не поддержит. Вам не дадут поднять голову, Яра. Не играйте с огнём! Просто согласитесь решить всё по-хорошему, как я предлагаю! Вам оставят то, что принадлежало раньше Огневым. Этого достаточно. Но наследство нашей семьи… Тут уж извини. На него у тебя нет никаких особенных прав. Ты вообще младшая из нас из всех! Ты можешь рассчитывать, самое большее, на равную долю! Яромира задумалась — что ответить на это, она не знала. А Хельга продолжила гвоздить мою супругу выглядящими совершенно логично фактами. — Яра. Наши корабли летели забрать то, что и так уже никому не принадлежало. Мама и папа попали в Преисподнюю… Бедные. Но! Этого уже не изменить. А кто-то же должен был взять на себя заботу о наследстве! Чтобы разделить потом по чести между теми, кто имеет на него права! Не оставлять же лапуты на поживу всяким стервятникам! Так что, извини, но с моей стороны всё выглядит справедливо… Отодвинув задумавшуюся явно не о том Яромиру в сторону, я встал перед объективом камеры. — О, а вот и герой дня! И всей прошедшей недели! Поздравляю, Темнозар Огнев. Ты настроил против себя все семьи Ирия… И, похоже, сейчас лишаешь себя последней возможности решить вопрос полюбовно. — Темнозар Огнев-Белый. И, Хельга. Я продолжу уничтожать имущество Мироновых, как главных подозреваемых в том, что произошло. Сейчас мы разобрались с вашей эскадрой… На очереди ваши лапуты. Поверьте, мы сможем сделать и с ними кое-что такое, что вам очень не понравится. — Не смеши меня, Темнозар. Это недопустимо! Ты выходишь за все рамки! И вас всё равно собьют… Подумай хотя бы о моей сестре! Во что ты её втягиваешь?.. — Я буду уничтожать имущество сначала Мироновых, а потом и остальных родов — до тех пор, пока моё поместье на Ирии не оставят в покое. Передайте эти слова остальным. На сём, извините, прощаюсь… — Стой! — Да? — Почему — Мироновы? Чем наша семья хуже других? Если ты продолжишь уничтожать наше имущество — остальные просто дождутся, пока мы потеряем всё… И ты всё равно ничего не добьёшься! Подумай ещё раз — то, что ты делаешь, неприемлемо, и ты поплатишься за это. Но гораздо хуже будет, если ты нагадишь только нашей семье, а остальных не тронешь. — То есть — я правильно сейчас понял? Нам даётся добро на террор против остальных семей, если не будем трогать вашу? — Я сказала то, что сказала! — И всё же. Что нам будет, если поступим именно так? Не будем уничтожать ваши лапуты — а возьмёмся за… — Темнозар! А ты не оборзел торговаться? — Я просто спрашиваю, Хельга. Просто спрашиваю! Но это же в ваших интересах, ведь так? Сестра Яромиры помолчала, после чего недовольно буркнула: — Если обещаешь больше не трогать имущество Мироновых — попытаюсь уговорить остальных оставить твоё поместье в покое. Без гарантий, Темнозар! — Всего лишь попытаетесь? — А как я могу влиять на решения и поступки глав семей? Я всего лишь жена своего мужа, и во всём подчиняюсь его воле… — Ладно. Я подумаю, что можно сделать. Но если поместье не оставят в покое — буду считать, что мы не договорились. И тогда ни о каких сделках не может быть и речи! Резко оборвал связь, оставляя последнее слово за собой — и подкрепляя этим тщательно пестуемый образ малолетнего импульсивного нахала, вкусившего власти. Повернулся к Яромире. — Я не слишком жёстко с ней? Всё же, твоя сестра. Прости, если что… — Всё нормально, Зара. Не извиняйся, — моя супруга смотрела вдаль отсутствующим взглядом. — Зная её… Она почти наверняка была в курсе. Если про остальных сестёр я ещё сомневаюсь, то насчёт Хельги уверена почти полностью. Как. Как, Зара?! Как она могла пойти на это?! Пожал плечами. Я не был знаком с семьёй супруги, и сказать что-то определённое про причины поступков одной из сестёр ничего не мог. — И почему ты пошёл у неё на поводу, Зар? Надо было гнуть свою линию. Показать, что готовы идти до конца… — Я всё равно хотел сделать так, как она просила, уж додумался как-то. А так будет выглядеть, будто делаем Мироновым одолжение… — Это будет выглядеть, будто нами можно вертеть и так, и эдак. — Это будет выглядеть так, будто с нами можно договориться. Это тоже многое значит. Яра пожала плечами. — Ладно. Как скажешь. И что тогда?.. — А ничего. Сделаем всё то же, что и планировали. Только нужна небольшая пауза. Чтобы не возникло сомнений, будто мы врали. — Не добьются ли они этим того же, чего и собирались? Того, что мы потеряем темп? — Чтобы этого не было… Сейчас полетим к соседям. Тут рядом сектор Кощеевых, как раз по дороге к Мироновым. И реалистичней будет выглядеть, и Романцевых пока оставим про запас — если что, тут я уже всё разведал, что хотел, вернуться и разобраться с лапутами можно будет очень просто и легко. Связался с Александером — для общения с Хельгой мы удалились в свою каюту. Первый пилот мочла кивнул, принимая новые вводные. «Косатка», не снимая маскировки, круто развернулась и ускорилась. На самом деле, сделать всё это я мог и сам, не выходя из каюты… Но не хотелось и дальше портить отношения с этим человеком. Он и так после эпизода с кораблями Мироновых не обменялся со мной и словом, а насчёт ситуации с обрезом мы оба сделали вид, что ничего не случилось. Поэтому было бы не очень хорошо лишний раз напоминать, что корабль теперь подчиняется не только ему одному, и при желании я легко лишу его всякой возможности влиять на ситуацию. Чтобы добраться до цели быстрее, Александер вывел «Косатку» в открытый космос и уже там разогнал на полную, после чего вновь нырнул в атмосферу. Выбрав одну из крайних лапут, мы начали кружить вокруг неё, невидимые для систем противокосмической обороны — сенсоры у Кощеевых оказались ничуть не лучше, чем у Романцевых. Наконец, когда все возможные цели были установлены и помечены в тактической сети, я сообщил всем собравшимся на капитанском мостике: — У систем противокосмической обороны мёртвая зона — снизу. Они не предназначены для того, чтобы бить под себя. Там только скорострельные плазменные пушки. Поэтому — делаем так. Поднимаемся со стороны Горнила, выносим всё, что будет по нам стрелять. Подбрасываем наверх танк с десантом, зачищаем десантом все центры управления зенитным огнём, сенсоры и пусковые шахты. После «Косатка» просто расстреливает всё оставшееся, как в тире. Всё. — Цель? Уничтожение лапуты? Захват? Луций, как всегда, был лаконичен. Ответил ему так же кратко: — Цель — демонстрация силы. Уничтожим там всё для нас опасное. Оставим лапуту полностью голой и беззащитной… И улетим. Этого намёка должно хватить для думающих головой людей. На время операции управляю «Косаткой» я… Нужен экипаж для танка. — Я хочу! Я хочу, сеньор! — Нет, Хосе. Это опасно! И это не входит в перечень того, что мы обязаны делать согласно договорённости! — Но, сеньор Александер… — Я тоже хочу. Зар, ты же отпустишь меня? — Яра?.. Но… Это опасно! — Вообще-то, у меня есть кое-какая подготовка. И… Если я буду там, то, возможно, Александер отпустит и Хосе тоже? Отпускать Яромиру в самое пекло не хотелось совершенно. Пусть девушка выглядела очень решительной, я не собирался потакать ей в этом ребячестве. Внезапно, в разговор вступил Тит: — Позвольте сказать! Мы можем прикрыть танк. Это не проблема. — Луций? — Риск и правда совсем не велик. Если будем работать как одно звено… Выйдет дольше, но танк подбить будет очень сложно. — Гарантируете? — Стопроцентную гарантию никто не даст. Поэтому — я бы всё равно не советовал так делать. Подумав, всё-таки пошёл на поводу у супруги. Не хотелось превращать её в домохозяйку, которую выпустить из дома лишний раз боятся. Мне показалось, что риск не так уж и велик. Даже если Хельга предупредила наших врагов — каких-то серьёзных средств противодействия нам у них просто не было. Собственно, так всё и оказалось. Операция прошла, как по нотам — мы вынырнули из туч, расстреляли все пушки, хоть те и просадили некоторые щиты больше, чем на пятьдесят процентов. Ненадолго показавшись над краем лапуты, закинули танк наверх. Легко ушли от ракет. А дальше спаренные пушка и гипербластер «Шершня», огонь тамплиеров и примкнувших к ним Центуриона и Громовержца просто уничтожили все те цели, которые могли быть для нас опасны. Похоже, многие расчёты зенитных ракет и орудий даже не успели добежать до своих боевых постов. Но тем для них было только лучше. После этого «Косатка» демонстративно медленно проплыла над лапутой, точечными ударами уничтожив практически всю имеющуюся на ней инфраструктуру. Мы оставили самый минимум — чтобы лапута не грохнулась вниз, и чтобы простые люди, работающие на ней, всё же смогли сохранить свою жизни и здоровье. Тамплиеры, «Шершень» и Громовержец, так же невозмутимо медленно, пролетели над поверхностью платформы, после чего нырнули в нутро корабля. Мы тут же ускорились и полетели к следующей цели. С Романцевыми рисковать уже не стал. Мы просто расстреляли лапуту издалека, пользуясь маневренностью «Косатки» и уворачиваясь от вражеского огня.