– Командир! Сюда направляются оба Мамонта, четыре Малых Дракона и до взвода пехоты противника. Нас пока не видят… Фиксирую пуск ракет! – Всем быстро в сторону от бункера! У нас не больше пятнадцати секунд! Ботам немедленный взлет! – заорал я на командной частоте и вывел двигатели своей машины на форсаж. Хорошо, что ученые уже оказались на борту. Опомнись кварги тридцатью секундами раньше, и у нас бы возникли очень серьезные проблемы, хотя и так назвать их несерьезными у меня бы язык не повернулся. Удар ракетами с пятидесяти километров нанесли оба Мамонта. Били они по площадям. Наш десант они не засекли, но открыв вход, лаборатория демаскировала себя, и теперь у кваргов появилась четко видимая цель. Мы почти успели. Тяжелый штурмовой робот Мамонт – страшное оружие. Я это лично проверил, сидя в его кабине и стреляя по кваргам на Лейтене-5. А вот теперь я оказался по другую сторону прицела. По плану мы собирались взорвать лабораторию перед отлетом с астероида. Думаю, теперь в этом отпала всякая необходимость. Поверхность планетоида в зоне удара взорвалась титаническими султанами каменного и ледяного крошева, поднявшимися на нереальную высоту благодаря низкой гравитации. Нас задело краем этого рукотворного извержения. Если бы здесь имелась атмосфера, ударная волна наделала бы немалых бед, но и так часть взвода попала под град осколков и поражающих элементов. На тактической проекции красным огнем обозначилась потеря телеметрии с пяти скафандров десантников и с одного Варана. Бот второго отделения получил повреждения, и у него резко просела маскировка, но с каждой секундой она все более восстанавливалась, приближаясь к норме – компьютер бота, использовал наш последний программный алгоритм и постепенно вводил поправки к настроечным параметрам станций РЭБ, учитывая изменения, возникшие в результате полученных повреждений. Я понял, что спокойно погрузиться в боты и уйти нам не дадут. С Мамонтами нужно было что-то делать, иначе через пару минут они нас сотрут в порошок. – Инга, медленно отводи взвод вот сюда, – указал я на тактической проекции точку сбора. Бот-2, делай, как я. – Есть! – немедленно откликнулся пилот второй машины. Мы летели по большой дуге, прижимаясь к поверхности и прикрываясь от сканеров Мамонтов и Драконов работающими на полную мощность станциями РЭБ. Фултон еще вел бой. В соответствии с приказом ему нужно было продержаться еще около десяти минут. Меня очень беспокоило, что бой в районе десантного транспорта кваргов тоже не утихает. Один из уцелевших беспилотников, подвешенных чуть в стороне от места нашей высадки, фиксировал вспышки выстрелов и взрывы в той стороне. Через несколько минут мы зашли в тыл кваргам, азартно преследующим первый взвод. Инга уже почти достигла указанной мной точки сбора. Прицельно-навигационный комплекс бота уверенно захватил тяжелых роботов противника и доложил о готовности к стрельбе. – Второй, готов к пуску? – уточнил я у ведомого. – Готов! – Залп! Восемьдесят неуправляемых ракет покинули пусковые блоки и рванулись к целям, а мы, не дожидаясь результатов, резко сменили курс и, продолжая почти царапать днищем поверхность, на максимально возможной скорости полетели к точке сбора, чтобы подобрать первый взвод. Уничтожить Мамонтов нашими ракетами я не надеялся. Не по зубам им такие бронированные туши, но нашим злобным подаркам было вполне по силам снести эффекторы сканеров, покорежить навесное оборудование и тем самым резко снизить боеспособность гигантов и точность их стрельбы. Когда мы опустились на поверхность в точке встречи, по пандусам ботов поднялись двенадцать курсантов в бронескафандрах и один Варан. Люди майора Мбиа впрямую не участвовали в сражении и отделались одним раненым, а мы потеряли почти половину личного состава, и это при том, что я еще не знаю потерь Фултона и отделений, атаковавших корабль противника. Кто-то в столице дорого за это заплатит, пусть и не сразу. Я такое не прощаю. Мы взлетели с астероида и начали медленно разгоняться. По сравнению с двигателями космического корабля наши слабосильные движки не могли придать нам столь внушительного ускорения, и обратно, к точке рандеву с корабляи-разведчиками, мы добирались почти двое суток. Там нас уже ждали боты взвода Фултона. Стивен умудрился обойтись без потерь. Атака отделений Джасвиндера на корабль кваргов отвлекла от Фултона большую часть преследователей, так что он поводил по ледяной пустыне немногочисленных и не очень настойчивых врагов, рывком оторвался от них и ушел в космос. Корабли-разведчики пришли вовремя. Я приказал всем подняться на борт, и корабли уши из системы еще на двое суток, а мы с Ингой в нашем десантном боте остались ждать отделения Джасвиндера в точке встречи. Мы видели патрули кваргов, но они пролетали достаточно далеко, чтобы мы не опасались быть обнаруженными в нашей неподвижной и хорошо замаскированной машине. Сутки прошли безрезультатно, и я решил провести разведку, выдвинувшись в направлении астероида. Инга пожала плечами и сказала, что уже и сама хотела это предложить. Мы рискнули выпустить беспилотный разведчик, который разогнался и в пассивном режиме, не включая активного сканирования, пролетел в нескольких сотнях километров от астероида, а потом вернулся к нашему боту. Проанализировав полученное зондом изображение, компьютер бота однозначно идентифицировал искореженные обломки десантного бота третьего отделения взвода Фултона. Куда делся бот Джасвиндера, осталось неясным. Мы легли на обратный курс к точке встречи, но летели не прямо, а по расширяющейся спирали, уклоняясь от встреч со все увеличивавшими свое присутствие в системе кваргами и сканируя пространство в поисках наших товарищей. Лишь решив рискнуть, и выведя мощность сканирования на максимум, мы нащупали слабую метку далеко в стороне от точки встречи. Бот третьего отделения первого взвода выглядел ужасно. Он весь был истыкан поражающими элементами вражеских боеголовок, как еж иголками, но маскировка работала в почти штатном режиме, что и спасло машину от обнаружения кваргами. Силовая установка выдавала едва четверть мощности, а сам бот оказался перегружен до предела, поскольку в него набились оба отделения почти в полном составе. Одного Варана пришлось бросить и взорвать, но всех живых и шестерых погибших товарищей курсанты с планетоида вывезли. Мы едва успели в точку встречи, но все же успели, и командир тройки средних разведчиков Юн Гао с явным облегчением приказал ложиться на курс, ведущий прочь из системы Глизе-338. Через пару часов после того, как мы покинули систему, ко мне подошел мрачный Мбиа и сказал, что у него есть ко мне серьезный разговор. – Командир, – начал майор с некоторой неуверенностью в голосе, как будто сомневаясь, стоит ли задавать такой вопрос, но все же решился, – у вас есть влиятельные враги? – Не без этого, Андре, не без этого, – невесело ответил я, – и что навело вас на эту мысль? – Я так и подумал, – произнес майор, слегка качнув головой, – дело в том, командир, что когда вы приказали организовать контроль местности, прилегающей к зоне высадки, я наткнулся на остатки сети разведдронов. Кто-то высеял их там еще до прилета кваргов, потом противник, естественно, нашел и уничтожил большую часть аппаратов, но кое-что осталось. Я снял с них информацию, никакого специального шифра, кроме общеармейского, там не использовалось. Так вот, когда еще здесь, на борту корабля, вы ставили нам задачу, вы говорили, что по данным разведки на астероиде находится не больше стандартной роты кваргов. Вы ведь опирались на разведданные, предоставленные Генштабом, не так ли? – Естественно. – Так вот, эти разведданные – фальшивка. Не ошибка, не неточность, а именно подделка. Дело в том, что разведка астероида проводилась зондами Угорь-3МУ. Я хорошо знаю эту модель. Такой зонд разгоняется, включает станцию РЭБ и идет по касательной к объекту разведки, сканируя пространство. Чувствительности его сканеров более чем достаточно для того, чтобы принять сигналы разведдронов с поверхности, и он их наверняка принял, отправил в ответ ключ-код и снял с них информационный пакет. Такой же пакет снял и я, обнаружив остатки сети дронов на поверхности. И я хочу вам сказать, командир, что на астероиде с самого начала, с момента высадки кваргов, находился именно усиленный тяжелыми роботами батальон, а совсем не стандартная рота противника. Кто-то намеренно исказил данные зонда, и этот кто-то, видимо, очень не хотел, чтобы вы и ваши люди вернулись оттуда живыми. – Спасибо, Андре, – ответил я, спустя почти минуту, – это очень ценная для меня информация. Я знал, что у меня есть недоброжелатели, но не думал, что они готовы пойти на такое. Прошу простить, что невольно подверг вас и ваших людей такому риску. – Не стоит, командир, – усмехнулся Мбиа, – Погибших жаль, они были настоящими солдатами, но мы ведь живы. И знаете, что… Если когда-нибудь еще вы попадете на раздачу бесплатных билетов на подобную вечеринку, не забудьте прихватить билетик для меня. – На самом деле, Андре, – обозначил я в ответ не слишком веселую улыбку, – в дальнейшем я планирую сам организовывать вечеринки подобного толка, а не получать на них бесплатные билеты. И можете не сомневаться, как только у меня это получится, я вышлю вам VIP-приглашение за столик в первом ряду, поближе к сцене. *** Обратно на Ганимед нас доставил тот же десантный транспорт, на котором мы летели к системе Глизе. Генерал Шиллер уже знал о результатах нашего рейда и сразу по прибытии принял нас с майором Мбиа у себя в кабинете. – То, что вы живы, господа офицеры, – произнес Шиллер после взаимных приветствий, – вызывает у тех, кто в курсе, неподдельное удивление. А в то, что при таком раскладе вы выполнили задачу, вообще мало кто верит с первого раза. – Мы потеряли четырнадцать человек, господин генерал-лейтенант, – ответил я генералу, – Улетая на операцию, я обещал вам беречь ваших людей. К сожалению, я не справился и обещания не выполнил. – Это война, младший лейтенант, я уже не раз говорил вам это. Все, кто пошел с вами, вызвались добровольно. Я не имел права посылать курсантов на такую операцию просто своим приказом. – Господин генерал-лейтенант, – негромко произнес майор Мбиа, – дело не только в войне и неизбежных потерях. Нас предали. – Предали? О чем вы, майор? Кварги не идут на контакт с людьми. Как вас могли предать? – Этого не было в отчетах, господин генерал-лейтенант, Я не хотел, чтобы такая информация раньше времени попрала не в те руки, – ответил я за Мбиа, – Андре, расскажите господину генерал-лейтенанту все, что я услышал от вас сразу после операции. Шиллер слушал молча, не перебивая и не задавая вопросов. С каждым новым словом майора генерал мрачнел все сильнее. – Для вас, младший лейтенант, это означает только одно, – произнес Шиллер, когда Мбиа закончил доклад, – теперь эти люди не остановятся ни перед чем. Отступать им уже некуда. У вас еще есть какое-то время, пока они не знают о наличии у вас доказательств предательства, но как только они поймут, что над ними нависла угроза разоблачения… – Но, господин… – Без званий, майор. – Есть без званий. Но мы ведь не знаем, кто именно это сделал. – С такой доказательной базой безопасники раскрутят это дело в два счета, будьте уверены, – невесело усмехнулся генерал, – Вы даже не представляете, на что эти ребята способны после команды «фас!». Так что я рекомендую вам пока придержать эту информацию. Вам же будет спокойнее. *** Для оглашения решения комиссии генерал армии Баррингтон официально пригласил меня в центральное здание Министерства обороны, вольготно расположившееся в пригороде столицы. Я оставил флайкар на ведомственной площадке, где меня встретил лейтенант в форме службы безопасности и проводил к кабинету председателя комиссии по новой технике и вооружению. Баррингтон в кабинете оказался не один. В кресле за столом для совещаний сидел еще один высший офицер с погонами генерал-майора, похожий на кого угодно, только не на военного. Форма сидела на нем, как на корове седло и сразу чувствовалось, что носит он ее крайне редко. – Господин генерал армии…, – начал я доклад, но генерал остановил меня жестом руки. – Добрый день, господин Лавров, вы здесь не как младший лейтенант, а как глава Оружейной компании Лавровых, так что чувствуйте себя свободнее. Присаживайтесь. Прежде, чем мы перейдем к делу, я хочу вас кое с кем познакомить. Собственно, вы уже встречались, вот только обстоятельства вашей встречи не располагали к светским беседам и даже простому знакомству. Господин генерал-майор, я рад представить вам офицера, организовавшего и лично возглавившего операцию по вашей эвакуации из системы Глизе. Младший лейтенант Игорь Лавров, являющийся по совместительству главой Оружейной компании Лавровых. – Очень приятно, молодой человек, – совершенно не по-военному произнес генерал-майор, – я профессор Супарман Алатас, Индонезийский военно-технический университет в Джакарте. В системе Глизе возглавлял научную лабораторию по изучению…, – профессор осекся, встретив жесткий взгляд Баррингтона, – впрочем, не важно. Важно, что я и мои люди весьма благодарны вам за наше спасение. Я действительно не успел познакомиться со спасенными учеными. В точку встречи они летели не в моем боте, а там их сразу перевели в один из кораблей-разведчиков, и тот без промедления ушел из системы. – Всегда рад помочь, господин Алатас, – принял я свободную форму общения. – Итак, господа, перейдем к обсуждению основной темы нашей встречи, – официальным тоном произнес Баррингтон, – боевые испытания новых комплексов РЭБ для десантных ботов, боевых роботов и бронескафандров, разработанных Оружейной компанией Лавровых, признаны комиссией успешными. Министерство обороны приняло решение о принятии данных комплексов на вооружение и о размещении заказа на модернизацию одной тысячи десантных ботов и соответствующего количества боевых роботов Варан-2М и бронескафандров. По итогам выполнения этого заказа министерством будет принято решение о размещении заказов на аналогичную модернизацию других видов вооружений и техники. Формально заказ должен быть размещен через открытый конкурс, но поскольку заявок на участие в нем не поступило ни от кого, кроме Оружейной компании Лавровых, принято решение о заключении контракта именно с ней. Поздравляю вас, господин Лавров, с первым госконтрактом. Это дорогого стоит. – Спасибо, господин генерал армии, – ответил я, по-прежнему игнорируя требования устава. Впрочем, генерал не настаивал. – А сейчас, господа, начинается самое интересное, – усмехнулся Баррингтон, – обсуждение условий договора. Цену Оружейная компания Лавровых нам обозначила еще в первичной документации, предоставленной для проведения испытаний, и министерство эта цена устроила. Но есть ведь еще и условия оплаты. Договором предусмотрен аванс на закупку оборудования и материалов и на иные необходимые расходы, который будет переведен на счет Оружейной компании Лавровых сразу после заключения контракта. Вопрос в размере этого аванса. Я жду от вас, господин Лавров, обоснования необходимой суммы. Да, этот вопрос действительно являлся для меня ключевым. Я точно знал, сколько денег мне нужно, чтобы выполнить контракт. Все это мы уже просчитали с Джеффом и профессором Штейном, но я хотел выбить из министерства авансом гораздо большую сумму, чтобы потратить ее на наши следующие разработки. – Господин генерал армии, – аккуратно начал я формулировать свою мысль, – возглавляемая вами комиссия имела возможность убедиться, что Оружейная компания Лавровых способна предложить нашим вооруженным силам действительно прорывные технологии. Однако, на их разработку и, главное, доведение до практических результатов и действующих образцов требуются значительные средства. Мы не просим финансирования наших исследований у государства. Мы частная компания, и я понимаю, что средства на эти цели нам никто не выделит, но я все же надеюсь, что аванс по данному контракту министерство сочтет возможным увеличить. Это позволит нам к окончанию выполнения работ по госзаказу представить вашей комиссии еще одну-две наших разработки, столь же прорывных, как и новый комплекс РЭБ. – Я предполагал, что речь об этом зайдет, – кивнул генерал, – и это еще одна причина, по которой я пригласил сегодня на нашу встречу профессора Алатаса. Сейчас, господа, я оставлю вас примерно на час, у меня назначена еще одна встреча. За это время, господин Лавров, вам нужно убедить уважаемого профессора в том, что ваши новые разработки действительно могут быть интересны министерству обороны. Только от вас зависит, какой размер аванса в итоге будет указан в контракте. Пойдемте, господа, мой помощник проводит вас в кабинет, где вам будет удобно. Индонезийский профессор оказался весьма увлеченным человеком. Физика плазмы, являвшаяся его основной специализацией, требовала обширных знаний в смежных областях, и профессор этими знаниями обладал, и даже более, чем. Я, естественно, не стал раскрывать профессору в погонах всех карт, но поделился с ним основами наших, а, вернее, моих, из прошлой жизни, наработок. Я рассказал о планах создания новых сканеров и средств связи и о принципах, на которых эти разработки строятся, намекнув, что уровень, на который мы планируем вывести наши устройства, позволит преодолеть перекос, сложившийся сейчас и у нас, и у кваргов, в сторону преобладания средств радиоэлектронной борьбы над средствами связи. В моей прошлой истории такой период тоже имел место, и я знал, как именно эту проблему в итоге решили. Час прошел незаметно, и вежливый помощник Баррингтона вновь пригласил нас в кабинет генерала. – Ну-с, профессор, что вы скажете о планах господина Лаврова? – заинтересованно спросил Баррингтон. Выглядел генерал бодрым и энергичным. Видимо, состоявшаяся встреча не испортила ему настроения. – Знаете, Винсент, – задумчиво ответил профессор, назвав генерала по имени и, тем самым, напрочь поправ все уставы, но генерал никак не отреагировал, видимо, хорошо зная, какой из индонезийца на самом деле военный, – если бы вопрос о выделении денег этому молодому человеку решал я, он бы получил все, что просит, а я бы еще каждый вечер звонил ему и спрашивал, не требуется ли ему добавки. – И это я слышу от вас, Супарман? – Баррингтон выглядел обманутым в лучших ожиданиях, – да из вас же обычно клещами лишней копейки не вытащишь, я потому вас и привлек к этому делу. Я был уверен, что при вашем участии ни один рубль из бюджета не будет потрачен зря. А тут такое! Добавки ему… – Винсент, – негромко ответил профессор, – господин Лавров предлагает нам не просто новые технические устройства или еще одну замечательную пушку. То, что он в состоянии сделать, даст нам возможность реально приблизить победу, а если вспомнить о положении на фронтах, то, даже не приблизить, а, в принципе сделать ее возможной. – Все так серьезно? – генерал выглядел озадаченным. – Более чем. – Ну что ж, господин Лавров, я не ожидал такого поворота нашей беседы. Мне необходимо подумать и согласовать в министерстве все детали. О решении вас известят завтра в течение дня. Аванс мы получили в размере девяноста процентов от суммы контракта. Я о таком боялся даже мечтать. Видимо, профессор Алатас и генерал Баррингтон смогли найти правильные слова для обоснования этого решения. *** Я не слишком интересовался светскими новостями, без них забот хватало, но то, что сейчас происходило в сети, не обошло даже меня. В Земной Федерации разгорался грандиозный коррупционный скандал, и, возможно, я все-таки пропустил бы его мимо сознания, но мой злой внутричерепной червячок сомнения вновь схватился за свои молоточки и принялся долбить ими в темечко, не объясняя, правда, в чем он видит подвох. Я решил не игнорировать активность полезной зверушки и попытался вникнуть в проблему более внимательно. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что мишенью наезда является Русский Оружейный Концерн. Его всячески полоскали сетевые издания, особенно те, которые, как я знал, активно спонсировались Глобал Випон Индастриз. РОК обвиняли в недобросовестной конкуренции и взятках чиновникам за создание для концерна благоприятных условий участия в конкурсах минобороны. Эта песня стара, как мир, и даже не только как этот, но и как тот, где я был бригадным генералом. Через несколько дней этой вакханалии противники Русского Оружейного перешли от слов к делу, что выразилось в арестах нескольких высокопоставленных функционеров концерна. Возможно, какие-то реальные факты за всем этим грандиозным словоблудием действительно стояли, а может, и нет, но обычная в таких случаях юридическая карусель со следователями, адвокатами, свидетелями, мерами пресечения и группами неустановленных лиц закрутилась очень бодро.