– Ты, Инга. Ты останешься здесь и будешь рулить абордажем с борта авианосца. Я тебя этому учил, и ты неплохо справлялась. Потом, по моему сигналу, бросаешь все и ведешь наш взвод в десантных ботах к флагману кваргов. Но не раньше, чем получишь мой приказ, иначе это верное самоубийство. Ты все поняла? – А что мы будем делать там с нашими ботами? – Дронов слишком мало. Они не справятся с абордажем такого корабля одни. Если у меня все получится, я отдам приказ. Если нет, значит, нет. Без приказа с авианосца ни шагу. Ты поняла? – Так точно, командир, – мрачно ответила Инга и отключилась. *** Чернота космоса навалилась на меня со всех сторон. Тактическая проекция командирской машины давала неплохое представление о том, что творится вокруг. Все-таки я не космонавт. Бои, да и просто полеты в космосе – не мое. Нет, пассажиром – пожалуйста. Я даже реально буду наслаждаться феерическими видами галактик и туманностей, мрачной красотой астероидных поясов и бешеным огнем звездных протуберанцев. Но на планетах мне как-то привычнее, и я все равно буду стремиться вернуться туда поскорее. Бой вспыхнул с новой энергией. Прибытие пятого ударного изменило расклад сил, и кварги вновь начали перестроение, отказавшись от лобового удара и формируя фланговые колонны тяжелых кораблей для охвата ядра флота адмирала Нельсона. Только их гигантский флагман не сменил курса. В сопровождении нескольких крейсеров он продолжал атаку по центру, сближаясь с планетой и как бы целясь в точку, где раньше висела на низкой орбите погибшая крепость. Я сильно подозревал, что цель такого маневра – не дать адмиралу Нельсону перегруппировать тяжелые корабли, что позволит фланговым группировкам врага спокойно изготовиться к одновременному удару, которого, по моим прикидкам, наш флот мог и не пережить. Видимо, кварги, не сомневались, что их флагман выстоит нужное время под огнем наших тяжелых кораблей, поэтому и вели себя так нагло. Мы стремительно сближались с кораблями противника. Истребитель – штука быстрая и верткая. Носители абордажных дронов держались компактной группой. Их полетом сейчас управляла Инга с задачей вывести эти хрупкие корабли в мертвую зону систем ПВО флагмана кваргов. Впрочем, до него еще оставалось приличное расстояние. Первая волна истребителей с Виндхука столкнулась в бою с аналогичными машинами кваргов, стремясь расчистить путь для торпедоносцев. Потери мы и противник несли примерно равные, но создать плотный заслон на пути наших машин кварги еще не успели, и если я правильно понимал, уже и не успеют. Поняв, что авиация со своей задачей не справляется, командующий кваргов направил к флагману полтора десятка эсминцев. Эти относительно небольшие корабли могли вполне успешно бороться с истребителями за счет своей высокой скорости, довольно мощного вооружения и неплохой маневренности. Вот только все это достигалось слабой защищенностью. Эсминцу нечего делать в линейном бою рядом с линкором или крейсером. Одно удачное попадание от линкора, и он превращается в разлетающийся по случайным векторам мусор. Адмирал Нельсон имел опыт подобных боев и своего шанса не упустил. Отвлекшись на минуту от перестрелки с крейсерами, прикрывавшими флагман врага, линкоры пятого ударного буквально парой слаженных залпов расчистили истребителям путь. Все-таки нескольким вражеским истребителям удалось прорваться к относительно неповоротливым торпедоносцам. Эффективно маневрировать под огнем тяжелых кораблей торпедоносцы могли, но уйти от атаки истребителя практически не имели шансов. Моим носителям дронов тоже, несомненно, досталось бы, знай кварги, что скрывается под корпусами этих машин. А так истребители противника не обратили особого внимания на десяток устаревших машин, не ведущих по ним огня. Их основной целью являлись торпедоносцы, ими они и занялись в первую очередь. Потеряв семь из тридцати подопечных, пилоты истребителей с Веллингтона уничтожили прорвавшихся кваргов. Не знаю, что говорил им на командном канале капитан Кларк, я не имел к нему доступа, но думаю, что командиры звеньев и эскадрилий услышали о себе и своих способностях много нового. Тем не менее, мы сблизились с флагманом противника и вошли в зону действия его пушек и ракет непосредственной обороны. Зенитных точек на бронированном борту вражеского корабля было натыкано более чем достаточно. В нас полетел рой мелкокалиберных снарядов и самонаводящихся ракет, которых я не очень опасался. Наши станции РЭБ превосходили все, с чем кварги до сих пор сталкивались, поэтому их сканеры видели нас весьма нечетко, а системы наведения постоянно теряли захват цели. Учитывая, что ни мои истребители, ни носители абордажных дронов активного участия в бою не принимали, кварги полностью переключились на более активные и лучше видимые цели в виде истребителей с Виндхука и Веллингтона и, особенно, торпедоносцев, единственных, по их мнению, из атакующей флагман волны авиации, действительно опасных для крупного корабля противников. Я перестал следить за деталями боя. Мы приближались к кормовой части огромного линкора, в которой, как я знал, имелись повреждения корпуса. Скоро мне предстояло вступить в игру. Оставшиеся в живых торпедоносцы дали слаженный залп и начали разворот на обратный курс. Системы ПВО линкора сразу потеряли к ним интерес и вплотную занялись двадцатью пятью торпедами, рвущимися к туше корабля. Сбить их все они не сумели, и четыре бинарных боеприпаса ударили в броню. Проломить ее смогли только две из взорвавшихся торпед. Безусловно, для гиганта это было неприятно, но при его размерах я не думаю, что корабль получил действительно серьезные повреждения. А вот один из проломов показался мне очень перспективным для моих целей. Броневые плиты разошлись на площади в несколько десятков метров, открывая доступ во внутреннее пространство корабля, откуда потоком быстро замерзающих газов выносило всякий мусор, образовавшийся при взрыве проникшего под броню фугасного компонента головной части торпеды. – Инга, пора! – я выделил на тактической проекции нужный пролом и отправил данные на авианосец. Носители дронов совершили маневр, резко сокращая расстояние с флагманом противника. Системы ПВО линкора попытались было отреагировать на угрозу, но быстро переключились на мои беспилотные истребители, которые до этого вели себя пассивно, но вдруг тоже совершили поворот на девяносто градусов и пошли на сближение с кораблем кваргов, стреляя из всего бортового оружия и выпуская в него ракеты. То, что никакого вреда линкору эта атака нанести не могла было для меня даже не вторично, а вообще не важно. Мне требовалось отвлечь своей активностью ПВО противника от не стреляющих машин с абордажными дронами на борту. Активная цель всегда в приоритете, и обломки девяти моих истребителей застучали по толстой броне корабля кваргов, но зато все десять носителей успели сбросить дронов до того, как ПВО линкора разнесло их в клочья. – Игорь, абордажные дроны достигли обшивки корабля противника, – услышал я в боевом шлеме сосредоточенный голос Инги, – я отдала команду на проникновение внутрь. Я превратился в статиста. Абордажем сейчас управляла Инга. Чтобы перехватить у нее управление дронами, мне нужно было оказаться на борту вражеского линкора и облачиться в свой специализированный бронескафандр, оставшийся еще от операции на Каптэйне и заботливо модернизируемый каждый раз, когда мои умники доводили до ума очередную новую разработку. А сейчас я был вынужден висеть в своей командирской машине невдалеке от огромного вражеского корабля, скрываясь за помехами, создаваемыми станциями РЭБ и боясь пошевелиться, чтобы не привлечь внимание врага, ведь я остался один. Истребители ушли, сопровождая домой отстрелявшиеся торпедоносцы. – Есть контакт с противником, – доложила Инга, – Дроны встретили ремонтных роботов, пытавшихся устранять повреждения. Противник уничтожен. Продолжаю продвижение. Бой в космосе между тем продолжался. Я видел на тактической проекции, как гаснут отметки вымпелов с обеих сторон, но наши, к сожалению, гасли чаще. Погибла еще одна орбитальная крепость, задавленная огнем чудовищных пушек флагмана кваргов, вышел из боя линкор Нью-Йорк, десятками гибли крейсера и эсминцы. Далеко в стороне от сражения держались десантные транспорты, готовые в любой момент либо разогнаться и уйти в прыжок подальше из системы, либо высадить войска на планеты для поддержки планетарных сил. «Мне бы вас сюда, ребята…», подумал я, глядя на отметки кораблей генерала Князева, но никакой десантный транспорт не прорвется сквозь боевые порядки линкоров и крейсеров. – Спецдрон-3 обнаружил целевой технический порт, – оторвал меня от размышлений доклад Инги, – я санкционировала подключение… Дрон доложил об успешном запуске адаптивного алгоритма взлома сети. На каждом носителе размещалось пять абордажных дронов, и только четыре из них оснащались, как полноценные боевые машины, пятый же проектировался и строился, как взломщик сетей и систем управления. Я решил, что глупо будет не воспользоваться богатым опытом работы с трофейным оружием кваргов. Тяжелый корабль, конечно, не Малый Дракон и не вражеский десантный бот, но общие принципы все равно остаются, а извлеченные из моей памяти адаптивные алгоритмы взлома позволяли обходить практически все известные здесь системы защиты. И вот теперь, небольшой по сравнению даже с Вараном шестиногий робот обнаружил с помощью сканера технический порт под внешней обшивкой коридора и, быстро добравшись до него с помощью своих манипуляторов, подключился к корабельной сети. – Новый контакт с противником…, – сообщила Инга, – Это уже были живые кварги. Члены команды в скафандрах явились разбираться, что происходит. Противник уничтожен. Сопротивления никто не оказал. Похоже, у них и оружия-то не было. Абордажные дроны пленных не берут. У них всего два режима: рейд и захват. Если цель захвата корабля не ставится, дроны стремятся нанести всей внутренней инфраструктуре максимальный урон, разрушая наиболее важные узлы и агрегаты и уничтожая экипаж. Если же корабль нужно захватить, экипаж вообще становится первоочередной целью. – Есть доступ в сеть! – в голосе Инги зазвучало торжество, – что дальше делать, командир? Какие приказы отдать дрону? Выходить на связь мне было откровенно страшно. Станции РЭБ это, конечно, хорошо, но активность в эфире… Но делать нечего. Я настроил узконаправленную антенну, записал свой ответ и отправил его на Веллингтон компактным пакетом. – Инга, поставь ему задачу перехватить управление системами ПВО линкора хотя бы в моем секторе. Мне нужно самому проникнуть в корабль, иначе я ничего не смогу сделать. – Выполняю. Я ждал. Все-таки мою передачу кварги засекли. Не перехватили, конечно, но сам факт обнаружили. Система РЭБ тревожно запищала, извещая меня об активном сканировании с линкора. Стволы зениток пришли в движение. Видимо, точно захватить цель им не удавалось, но общее направление они определили правильно. Если ударят из всех стволов, придется маневрировать, а это снизит эффективность маскировки. Ближайшая ко мне зенитка выпустила очередь, которая прошла далеко в стороне, но кварги не успокоились. Несколько следующих снарядных трасс легли уже ближе. Стреляло теперь не менее десяти орудий. Очередной залп лег настолько близко, что я ясно понял, следующая очередь – моя. Я с места вывел двигатель на форсаж и сменил позицию, но было видно, что я не успеваю. Стволы орудий уверенно довернулись вслед за мной и… неподвижно замерли. – ПВО сектора под контролем, – бодро доложила Инга. – Спасибо, дорогая, – не включая связь, ответил я, – с меня печенька, размером с линкор. Пролом в обшивке оказался вполне достаточным для моего истребителя. Я аккуратно ввел его в пробоину и опустил на покореженную палубу. Фугасный заряд поработал на славу, но гравитация в бывшем ангаре или складе, теперь уже и не поймешь, поддерживалась пока без сбоев. Я еще никогда так быстро не снимал и не одевал боевую экипировку. Нас, конечно, дрючили этим процессом неустанно, но боевая обстановка, она стимулирует. – Инга, меня нормально слышно? – Более-менее, – сквозь шорох и скрипы пришел ответ с Веллингтона. Все-таки система маломощных ретрансляторов работала на таком расстоянии не лучшим образом. Но работала! – Передавай мне управление абордажем и жди сигнала. Поднимай наших парней, пусть сидят в ботах в полной готовности. Я полностью переключился на управление абордажными дронами. Их бодрое продвижение вглубь корабля застопорилось. Если бы кварги при создании своего линкора заложили в проект хоть какие-то противоабордажные средства, наших шестиногих роботов давно уже растерли бы в порошок, слишком их было мало на такой корабль. Но здесь не практиковались абордажи, и экипажи тяжелых кораблей имели только легкое личное оружие. Зато толстые аварийные переборки прекрасно справлялись с изолированием не имеющего тяжелого оружия противника в захваченных им отсеках. И кварги бы справились, но вместо тяжелого оружия у меня имелось другое, подлое и невидимое, которое сейчас с трудом продиралось сквозь достаточно сложные системы защиты и стремилось получить доступ к управлению кораблем. Я закопался в лог-файлы спецдронов и посмотрел, что мне на данный момент доступно. Без должного присмотра роботы ломали все подряд, вплоть до систем ассенизации. Нет, можно, конечно, доставить врагу много неприятностей, заблокировав намертво корабельные гальюны, но в текущей ситуации это как-то не совсем то, к чему я стремился. Я скорректировал усилия своих подопечных и присоединил к мощностям пяти специализированных роботов-взломщиков аппаратуру своей боевой экипировки, с помощью которой когда-то подчинил себе десантный бот кваргов на Каптэйне. Процесс пошел бодрее, и минут через пятнадцать я вновь вызвал авианосец. – Инга, пора! Я заблокировал систему самоуничтожения флагмана. Теперь можно брать его тепленьким. Как у вас там обстановка? Ты сможешь привести сюда три наших бота? К вашему прилету ПВО линкора уже окончательно будет молчать. – Хреново обстановка, командир. Кварги сковырнули еще две крепости и ударили с флангов. Наши линкоры на последнем издыхании. Скоро эсминцы противника до авианосцев доберутся. Но мы дойдем. Расстояние до тебя сильно сократилось, так что жди нас в гости. – Жду с нетерпением. У меня тут заглохло все без вас. – Я уже в ангаре, сейчас вылетаем. Все. До встречи, Игорь, – и Инга прервала связь, а я опять погрузился в процесс перехвата управления линкором. Мне очень мешал экипаж. Они видели, что происходит с их сетями и блоками управления и активно пытались противодействовать, переводя отдельные посты на ручное управление. Но таким сложным техническим устройством, как гигантский линкор, просто невозможно управлять вручную, и мы боролись, постоянно раскачивая ситуацию вокруг невидимой точки равновесия. *** Флагман пятого ударного флота новейший линкор Пекин еще держался. Половина башен главного калибра молчала, но корабль сохранил ход и управляемость. Системы борьбы за живучесть с трудом, но справлялись с полученными повреждениями. Пока справлялись. В самом защищенном помещении корабля, его командном посту, адмирал Нельсон продолжал управлять боем. Ему уже было плевать на цифры прогноза, выдаваемого аналитиками. – Вероятность победы противника девяноста два процента? – переспросил адмирал, – Засуньте…, впрочем, не до вас. Виндхук, сколько штурмовиков у вас еще осталось в строю? Мне нужно, чтобы четырнадцатый вымпел кваргов больше не давил на пятую крепость, иначе она не продержится и получаса. – Господин адмирал, – отвлек командующего от управления боем оператор контроля пространства, – интенсивность огня флагмана кваргов упала на сорок процентов. Все его орудия внешне выглядят целыми, но многие башни прекратили стрелять. – Кто к нему ближе всех, пусть доложат обстановку. Изучите вопрос, потом сообщите мне резюме. – Есть. *** Для ботов Инги я открыл внешний шлюз технического ангара в подконтрольной мне зоне. Средства ПВО линкора надежно блокировались моими дронами. За системы сканирования пространства шла тяжелая борьба, но затруднить обнаружение десантных ботов, и так неплохо замаскированных лучшими в этом мире станциями РЭБ, я все-таки сумел. Хорошо, что вокруг флагмана кваргов образовалась своеобразная пустота. Бросив его в атаку на наш центр, кварги практически пожертвовали сопровождением своего суперлинкора. Сам он, в принципе, выдерживал огонь наших тяжелых кораблей, но вот крейсера, и тем более, эсминцы погибли довольно быстро. В таком масштабном сражении подобная жертва вполне обычное явление, тем более что цель вполне оправдывала потери. Да и со своей задачей по сковыванию пятого ударного флота кварги вполне справились, не зря же теперь адмирал Нельсон испытывал столь серьезные проблемы из-за мощной атаки с флангов. Вот только флагман врага в итоге остался один. Десантные боты опустились на палубу ангара и отдающиеся вибрациями перекрытий тяжелые, но бесшумные в вакууме шаги штурмовых дронов возвестили о прибытии взвода Инги. Вторым отделением дронов управлял Фултон, а третьим Джасвиндер. Я предпочел взять с собой на испытания проверенных в бою товарищей, и, как оказалось, не зря. Вооружение штурмовых дронов не шло ни в какое сравнение с пушками небольших абордажников. Проектируя абордажных роботов, я исходил из минимальных размеров, чтобы они могли пролезть в любую щель, технический колодец или вентиляционную шахту, но я никак не рассчитывал, что им придется брать под контроль такого гиганта, у которого даже внутренние аварийные переборки имеют толщину чуть ли не с борт эсминца. Но теперь дело пошло. Часть переборок мне удалось поднять, взяв под контроль их органы управления, но многие из них были задраены вручную, что делало невозможным такой подход. Зато противотанковые ракеты, как оказалось, являются неплохими отмычками. Ну, не с первой, так с третьей попытки… В общем, мы продвигались, и каждый новый узел коммуникаций, который нам удавалось захватить, давал мне в руки новые возможности по все более глубокому проникновению в систему управления линкором. *** Пятую орбитальную крепость спасти не удалось. Отчаянная атака восьми торпедоносцев, прикрытых остатками авиакрыла истребителей с авианосца Виндхук, привела к тяжелым повреждениям линкора противника, но на смену вышедшему из боя кораблю кварги прислали три крейсера, додавившие пятую орбитальную совместными залпами за сорок минут. Теперь над всем южным полушарием Барнарда-3 осталась единственная полуразрушенная крепость, вокруг которой сплотились остатки пятого ударного и несколько уцелевших кораблей десятого и двенадцатого флотов. – Господин адмирал, флагман противника прекратил огонь. Он продолжает сближение с планетой, но не совершает маневров и не стреляет, – доложил оператор. – Аналитики! Что происходит? Или вы способны только считать шансы нашего поражения? – рявкнул Нельсон. – Есть информация с авианосца Веллингтон, – торопясь ответил старший аналитик, – в начале боя его авиагруппа сопровождала торпедоносцы в атаке на вражеский флагман. К атакующим присоединился лейтенант Лавров со своими экспериментальными машинами. Потом около часа назад, видимо, по приказу Лаврова, авианосец покинул подчиненный ему взвод десанта на трех ботах. На протяжении всего боя лейтенант Лавров поддерживал связь со своими подчиненными на борту Веллингтона. Больше ничего выяснить не удалось. – Лавров… опять Лавров, – хищно ухмыльнулся адмирал, – везде, где он появляется, происходят какие-то странности. Поглядим, что будет в этот раз… Ффф-фак!!! Кларк! Что у вас происходит? – Атакован эсминцами противника, господин адмирал, веду бой! – прокричал в ответ командир авианосца Веллингтон – Немедленно отступайте! Крейсер Москва! Покинуть строй и прикрыть отступление каперанга Кларка! *** У огромного корабля всегда имеется многочисленный экипаж, как правило, отлично знающий свое судно. Кварги не были трусами и, несмотря на полную неготовность к такому повороту событий, они сопротивлялись, устраивая баррикады и завалы и даже закладывая в коридорах самодельные мины, изготовленные из боеприпасов зенитных орудий. Естественно, остановить нас вся эта художественная самодеятельность не могла, но время мы теряли, а в космосе, за толстыми бортами вражеского корабля, в эти потерянные минуты гибли наши товарищи. Но кое-что сделать удалось. Я пока не мог перехватить управление орудиями главного калибра, но и враг уже потерял над ними контроль. В какой-то момент мне стало ясно, что без доступа в командный пост полный контроль над кораблем я получить не смогу. Опять сказывалась жесткая вертикаль подчиненности, столь характерная для общества наших противников. Ни один кварг даже помыслить не мог, что командование кораблем может осуществляться откуда-то, кроме командного поста, и вся система управления линкором была заточена именно под это. Многие команды из других мест просто физически, на аппаратном уровне, не проходили. Наверное, при входе на командный уровень кварги собрали все, что смоги подготовить за небольшое имевшееся в их распоряжении время. Широкий магистральный коридор перегораживала баррикада, собранная из какого-то спешно демонтированного тяжелого оборудования, а за ней… за ней стояла зенитная пушка, притащенная, видимо, со склада резервного оборудования, а может и снятая прямо с борта, с кваргов станется. Сунувшуюся на уровень пару штурмдронов разорвало очередью на куски. Мощная оказалась зенитка. Но все-таки это уже был жест отчаяния. Что могут сделать бойцы в обычных небронированных скафандрах, даже если у них есть серьезная пушка? Только героически погибнуть. Кваргам это удалось. Мое уважение они честно заслужили. Я думаю, что даже звуком собственных выстрелов в замкнутом пространстве врагов слегка контузило, а уж после влетевшей в коридор противотанковой ракеты, разорвавшейся где-то невдалеке от баррикады, кварги совсем потеряли боеспособность. Во всяком случае, ворвавшиеся на уровень после взрыва ракеты три наших штурмдрона получили в свою сторону лишь неприцельную очередь, разворотившую потолок и стену, ну а дальше все было кончено в считанные секунды. Все. Вот теперь корабль уже точно стал нашим. *** Нельсон мрачно смотрел на проекционный экран, наблюдая, как сошедшая с орбиты последняя орбитальная крепость, прикрывавшая южное полушарие планеты, разваливается на куски, сгорающие в плотных слоях атмосферы Барнарда-3. Казалось, даже этот железный адмирал больше не может спокойно смотреть на гибель своего флота, а может быть и на начало конца своей цивилизации. Расклад сил выглядел удручающе. Кварги имели в строю четырнадцать линкоров, восемь крейсеров, три авианосца и около пяти десятков кораблей меньших размеров. Где-то вдали за их спинами маячил еще и внушительный флот десантных транспортов, готовых атаковать планеты, как только флот расчистит им путь к поверхности. Конечно, почти все эти корабли имели значительные повреждения, но все они в той или иной степени сохраняли боеспособность. И еще было совершенно не ясно, что происходит с их флагманом, молча дрейфующим в сторону планеты. У Нельсона осталось три сильно избитых линкора, из которых только его Пекин еще представлял какую-то реальную силу. Девять крейсеров с повреждениями разной степени тяжести были, конечно, еще вполне способны вести бой, но не против линкоров, превосходящих их числом. Поврежденный после атаки эсминцев авианосец Веллингтон прятался за спинами линейных сил вместе со своим собратом Виндхуком под охраной двух десятков эсминцев и корветов. А кварги осуществляли неспешную перегруппировку, явно рассчитывая покончить с флотом людей последним решительным ударом, и имели на то все основания.