— В таком случае я приношу извинения за то, что поставил тебя в неловкое положение перед вашим маленьким другом, но оставляю за собой право сделать это снова, когда меня спровоцируют, на том основании, что это было веселее, чем что-либо, — Он указал на стул рядом с собой. — Кофе? — Пожалуйста, — я села, чувствуя себя немного неловко. По правде говоря, я не привыкла, чтобы меня обслуживали. Я всегда была той, кто обслуживал. Тем не менее, официантка из примыкающей кофейни подошла, чтобы принять мой заказ — флэт уайт и французское пирожное, произношение которого я не могла произнести, но могла указать в меню. Мне пришло в голову, что я должна платить за еду, и я ненавидела себя за то, что не придерживаюсь бесплатного завтрака, который был подан раньше, или бесплатного круглосуточного буфета на палубе плавательного бассейна, на который у меня было слишком много гордости, чтобы бросить его. Но у меня в кошельке были вчерашние деньги на чаевые, так что мне не пришлось подсчитывать их в ежемесячном листе Excel. Я все еще могла купить видеоигру Бира в конце месяца. Может быть. — Так. Тебе вчера повезло? — Я не могла удержаться от вопроса. — Если под удачей ты имеешь в виду, что мне не пришлось провести с тобой ночь, то да. — Ты провел ее с кем-то еще? — небрежно спросила я. — Да. Ладно, это не должно было навредить боль. Конечно, не так, как это было. Я запуталась в тугих лозах ревности, которая душила меня. — Хорошо. Она из нашего округа? —Не уверен, — Круз перевернул еще одну страницу на iPad. —Это была пятидесятилетняя продавщица Prada, которая тайно арендовала мне свою верхнюю койку на палубе для персонала и решила переспать с вашим Бренданом, получив стопроцентную прибыль. Святой черт. Доктор Костелло был изобретателен. Должно быть, он принял мое удивленное лицо за другую эмоцию, потому что медленно и хрипло сказал: — Извини, что между тобой и любовником ничего не вышло. Если, конечно, ты не против быть пятым колесом Бонни и Брендана. — Он может получить Бонни. — Судя по тому, что она мне сказала, когда сегодня утром пришла за своей электронной картой, ты также сказала ему, что у меня два пениса. Я чувствовала, что краснею все больше и больше, но не ответила на это. Круз одарил меня легкой покровительственной ухмылкой. — На самом деле у меня есть только один, но я понимаю, почему ты допустила эту ошибку, учитывая его длину и ширину. Я польщен, что ты уделила мне такое пристальное внимание. — Тогда почему ты сказал, что был не один? Она не была с тобой. — Просто хотел увидеть твое лицо. Ты ненавидишь видеть, как я побеждаю. — Верно, — я вздохнула. — Что отстой, потому что вы доктор Круз Костелло, всегда побеждаете. — Не всегда. В разговоре наступило затишье, и мне захотелось его как-нибудь заполнить. — Должна сказать, с твоей стороны довольно изобретательно найти способ отобрать у меня моего потенциального сахарного папочку еще до того, как я сделаю шаг. Официантка подала мне мой флэт уайт и выпечку и поспешила к соседнему столику, где люди не обсуждали пенисы и папиков. Или обсуждали? Я откусила кусочек маслянистого теста, запивая его горячей жидкостью. Это было определенно лучше, чем оргазм. По крайней мере, так я сказала себе, поскольку оргазм мне не по карману. Я плохо умела это делать и всегда забывала подключить свой вибратор к зарядному устройству, так как могла делать это только тогда, когда Бира не было дома. Любой, у кого был сын-подросток, знал, что лучше не оставлять вещи у всех на виду. Бир всегда искал что-то в моей комнате, будь то зарядное устройство, батарейка, резинка или любая другая мелочь. — Тебе не нужен сахарный папочка. Мне показалось, или Круз Костелло внезапно стал очень раздраженным? — Почему бы и нет? – промурлыкала я. — Ты можешь получить настоящего проклятого мужа, если постараешься. — Ха, — Я сделала еще один глоток кофе. — Не в Фэрхоупе. — Не будь так уверена в этом, — Он посмотрел на меня своим превосходным взглядом. Тот, который напомнил мне, что он намного лучше меня. — Что ты слышал? — Я наклонила голову, внезапно заинтересовавшись. — Это Тим Трапп? Потому что ты знаешь, что я не могу с чистой совестью выйти замуж за этого человека и сделать так, чтобы мой сын стал Биром Траппом. Круз уставился на меня со смесью раздражения и отвращения, качая головой. — Я не слышал ничего конкретного. Все, что я хочу сказать, это то, что если ты приложишь немного усилий — и наденешь гораздо больше одежды — ты обнаружишь, что у людей не такая аллергия на тебя, как ты думаешь. — Я думала, парням нравятся большие волосы, сиськи и крошечная одежда. — Не тот, которого ты хочешь привлечь. — И кого я должна хотеть привлечь? — Разговор снова принял неожиданный оборот. — Такие люди, как ты? — Например, — Он сделал глоток эспрессо, скрестив ноги, как Джордж Клуни в рекламе частного самолета или что-то в этом роде. — Почему? Было бы так ужасно остаться с кем-то вроде меня? «Нет, просто кто-то вроде тебя никогда не взглянет на меня и через миллиард лет.» — Да, — коротко ответила я, жало отверженности уже пронзило мою душу, прежде чем он оттолкнул меня. — На самом деле было бы. Круз зарычал, обнажая зубы в том, что должно было быть улыбкой, но заставило меня почувствовать холод и легкую тошноту. Он встал, отложил iPad и протянул официантке свое удостоверение личности круизного лайнера, чтобы мне не пришлось платить. Если он думал, что я возьму на себя высокие моральные принципы и потребую стать голландцем, у него было другое дело. — Ради того, чтобы эта поездка закончилась без предъявления обвинений в убийстве кому-либо из нас, я предлагаю держаться подальше друг от друга и встречаться в каюте в конце каждого дня, — предложил он. — Звучит отлично. — Где мы будем делить кровать, потому что я не собираюсь спать на полу или позволить Бонни стереть мой банковский счет. — Это справедливо, — ровным голосом сказала я. — Но между нами будет барьер из подушек. — Тем лучше. — Хорошо. Отлично. Рада, что все уладилось. — О, и Теннесси? — Да? — В следующий раз, когда ты запрешься в моей собственной комнате, оплаченной моей семьей, я вымажу тебя кровью и выброшу с корабля как приманку для акул. Поняла? По тьме, блестевшей в его голубых, как океан, глазах, я могла сказать, что он не совсем шутит. Тем не менее… Пришлось поднажать. Это стало игрой. Одна я не могла найти зрелости, чтобы остановить это. — Чья это будет кровь? *** Через два часа я оказалась в месте, которое должно было стать моей естественной средой обитания — у бассейна, на верхней палубе, загорая на солнце. Поговорив с родителями и убедившись, что Бир в восторге (очевидно, он не выходил из зала игровых автоматов с десяти утра и даже нашел приятеля-подростка, пахнущего козой, по имени Лэндон), я поймала лежак, взяла мягкую книгу в мягкой обложке, которую кто-то взяла с собой, заказала фруктовый коктейль и сделала то, чего не делала с шестнадцати лет — расслабилась. Никаких двойных смен в закусочной, уборки, стирки или помощи Биру с домашним заданием или Тринити с подготовкой к свадьбе. Никаких прогибаний перед мальчишками-подростками или противостояния гневу моих бывших школьных друзей, которые глумились надо мной со своими обручальными кольцами и ипотечными кредитами. Даже книга была действительно хороша для чего-то, что я нашла с наклейкой со скидкой и подозрительным белым пятном. День выдался слишком хорошим, чтобы быть правдой, поэтому я знала, что дела вот-вот пойдут наперекосяк. Помяните мои слова, если к концу дня «Элатон» не постигнет участь, аналогичная «Титанику», то весь круиз будет страдать от пищевого отравления. Вскоре после того, как я съела на обед освежающий салат, полный фруктов и орехов, я и мой живот вернулись на наш солярий. Я перевернулась на живот и перевернула страницу в книге, когда на мое тело легла тень, спускаясь вниз справа от меня, когда кто-то сел на шезлонг рядом со мной, хотя весь ряд был пуст. В аду есть особое место, зарезервированное для людей, которые предпочитают сидеть рядом с вами, когда все остальное доступно. И я искренне, искренне надеялась, что это место переполнено, и что у всех там воняло, потому что именно этого заслуживают такие люди. — Ну, привет, милые щечки. Он определенно не имел в виду крем на моем лице.