Зайти в сеть, набрав пароль и логин, чтобы уже через мгновение быть на нужной странице. Застыть перед фотографиями, внимательно всматриваясь в каждое изображение, запоминая мельчайшие детали: от чашки дымящегося кофе на столе до очертания известного парфюмерного бренда на дальней полке. Увеличить фото, чтобы выписать пометку в нужный файл. На следующей фотографии улыбающаяся Мирослава Лазаревна снова в строгом костюме. Комментарий: «Моё первое дело… Победа. Ура!». Тонкие пальцы сжимают элегантную черную папку. На среднем пальце блестит кольцо из белого золота с аккуратным бриллиантом. Девушка явно не любит вычурность. Никаких лишних украшений на работе, но в то же время шикарное изумрудное колье на какой-то вечеринке. Никаких фото с собачками, больше похожими на дохлых крыс, и яркими коктейлями в унизанных кольцами, подобно кастету, пальцах. Коллективное фото в компании подруг, на котором настоящей кажется только она. Настоящей, а не очередной куклой с надутыми губами и прищуром. Снова с улыбкой, которая, правда, не тронула глаз. Нет, определенно печать горя больше тебе к лицу, Принцесса. Создать новый документ, печатая первые строки уже известной информации. «Белозёрова Мирослава Лазаревна. Рабочее имя: „Принцесса“ Дата рождения: 15 октября 1992 г.р. Волосы — тёмные. Цвет глаз — зеленый. Рост — 168 см. Телосложение хрупкое. Место работы: ЮФ „Белозёров и партнёры“. Должность — юрист в сфере хозяйственного права. Стаж работы — 1 год. Предпочитаемые места отдыха —… Любимый исполнитель —…». Я знал о ней так много и в то же время недостаточно для того, чтобы сблизиться. А, впрочем, я не торопился. Времени было достаточно. Дорога к ней должна была занять еще, как минимум, четыре пункта. Сохранить фотографии в её папке, загрузив туда же её любимую музыку. Так называемый «женский рок», хотя лучше он, чем завывания современной отечественной эстрады. Первая же песня взрывается в голове непривычно чувственным голосом. «Ты заставляешь меня желать смерти, Я никогда не буду достаточно хорошей для тебя, Ты заставляешь меня желать смерти, И всё, что ты любишь, сгорит на свету. Каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, Я начинаю желать смерти». © «The Pretty Reckless» — «You Make Me Wanna Die» Я никогда не верил в Судьбу, Принцесса, всегда считал, что только человек своими действиями определяет свое место в жизни… Но что это, если не Судьба? * * * — Кооооость… Ну, Кооооость… Засмеялся, почувствовав, как обхватили тонкие ручки за талию. — Мелкая, свали. Я опоздаю из-за тебя. — Ну, и что! — Я мог поклясться, что она надула губки. — А я боюсь, что ты опоздаешь на мой День Рождения! Развернулся к ней и приподнял в воздух, охнув, когда она намеренно, но несильно, въехала ногой мне по колену. Зашептал в ухо, вдыхая в себя запах детского шампуня и фруктовых конфет. — Тааааань, я ненадолго и обязательно успею к твоей днюхе. Я всего на пару дней. Я не могу отменить сборы. — Но обещай, что ты обязательно приедешь в выходные? — карие глазки сузились, а мне в нос уткнулся маленький пальчик. — Да, обещаю, обещаю. Довольна? Спустил её на пол, с улыбкой глядя, как она поскакала прочь. Я вернулся, как и обещал, в её День Рождения. С огромным медведем больше ее роста. Вернулся, чтобы стать тем, кто закроет её глаза навечно. Когда увидел выключенный свет в окнах, решил, что маленькая чертовка уговорила родителей устроить мне сюрприз… или же наказать меня. Я опоздал на два часа. Открыл ключом дверь и закричал во все горло: — Танька — заразка моя маленькая, с Днём Рождения! Вначале я даже не понял, что за тишина окутала дом. — Народ, харэ притворяться! Тааань, смотри, что принёс тебе! Отдам за поцелуй! Щёлкнул выключателем, но свет не включился. Понятно, вылетели пробки. — Тань, десять поцелуев. Забирай, пока я добрый. Включил фонарь на телефоне и проследовал по направлению к кухне. Это было похоже на оглушительный выстрел среди полной тишины. Тихий долгий стон, от которого внутри перевернулось всё. А потом словно в фильме ужасов — следы крови, теперь отчетливо видневшиеся на полу, раскиданные диванные подушки и опрокинутые кресла. Сорвался на бег и остановился как вкопанный, чтобы заорать, чтобы разорвать криком могильную тишину, обрушившуюся на мой дом. * * * Вскочил в холодном поту, опрокидывая на пол стоящую на стуле пепельницу. Снова этот сон. Впрочем, я настолько привык к нему, что для меня провести хотя бы одну ночь без встречи с прошлым стало бы большим сюрпризом, чем наоборот. Кто-то считает, что в кошмарах обязательно должны присутствовать привидения и чудовища, в моём же кошмаре были лишь люди. Близкие и любимые. Только мёртвые. Каждую ночь одно и то же: возвращение домой и зверски вырезанная семья. Моя семья. Гнетущая тишина и чувство ужаса, от которого подкашиваются ноги. А потом и самое страшное — именинница с праздничным колпаком, истекающая кровью и хрипящая моё имя. Мне казалось, что она превратилась в сплошной фонтан крови — десять ножевых ранений по всей поверхности тела. Потом она постоянно будет приходить ко мне именно такая: маленькая девочка в кровавой одежде и со съехавшим на бок бумажным колпаком. Её не удалось спасти. Грёбаная «скорая» ехала так долго, что Таня не дождалась — закрыла глаза за несколько секунд до того, как послышались крики полицейских и врачей. Меня никто не слышал. Хотя я не могу с точностью сказать, что я что-то говорил. Я просто смотрел на свою мертвую сестренку и понимал, что они опоздали. Я слышал словно издалека веселый тон доктора «скорой», говорившего о том, что здесь ему нечего делать, и чувствовал, как просыпается желание наброситься на него и сжать ладонями горло. Они обвинят во всём меня. В том, что я убил свою собственную семью и направят меня в психушку, а через три года, после того, как местный врач подпишет необходимые документы — на зону на двенадцать лет. Эти грёбаные ублюдки назовут зверское убийство моей семьи сухим термином «преступление», привязав к определенным статьям Уголовного Кодекса. Их лживые свидетели и эксперты будут говорить о том, что у меня неожиданно сорвало крышу, но это, конечно, не смягчает особой жестокости, с которой было совершено «преступление». Однако, мне однозначно необходимо принудительное лечение. Сосед будет утверждать, что в последнее время мое поведение было «необычайно раздражительным», и вообще, я агрессивный тип, склонный к насилию. Тренер футбольной команды с легкой грустью расскажет о том, что последние сборы я пропустил. А девушка, с которой я провел те два дня, упорно будет отрицать, что трахалась всё это время со мной на съёмной квартире. Они все говорили, каждый своё, но никто из них не слышал того, что произносил я. Они вынесли мне приговор еще там, в моем доме, насквозь провонявшем смертью. И сейчас настало моё время вершить правосудие. Глава 2. Мирослава Тьма пожирает мой разум, Свет свёл меня с ума. Пламя полыхает, а я в самом его центре, Я хочу просто умереть здесь, и ты меня живой не выпустишь. Ты хочешь, чтобы я сгорела, чтобы я сгорела, Хочешь, чтобы я почувствовала боль, и тогда, может, усвоила бы урок…