После суда Макс и Эльф вместе с другими учениками поспешили вернуться в школу. Им предстояло отсидеть еще три урока. Хель так и не появилась в классе, и Макс так и не смог поговорить с подругой. Оставшиеся предметы не вызвали у Макса никакого интереса, и он по большей части молча скучал, погрузившись в себя. Вечером планировалась вечеринка в честь окончания школы, но друзья решили не идти на нее. Макс был не в настроении, а Эльф никогда не испытывал восторга от школьных сборищ. Родители особо не возражали. Перед расставанием Эльф предложил Максу зайти сегодня к нему и посидеть в беседке на заднем дворе дома, отпраздновать окончание школы. И захватить с собой Хель, если удастся разыскать ее. На том и разошлись. Как только Макс переступил порог дома, из кухни послышался голос матери: – Макс, это ты? – Да, мам. – Иди сюда. Макс вздохнул: каждый раз, когда мама была не в духе, она поджидала его на кухне. Войдя в белоснежную комнату, в центре которой стоял дубовый стол, украшенный расшитой кружевом скатертью, Макс понял, что не ошибся с подозрениями. Мать сидела, нервно вращая кружку с травяным чаем по часовой стрелке. – Как дела в школе? – она постоянно задавала этот вопрос, хотя Макс не помнил, чтобы он когда-то давал развернутый ответ. – Нормально, сегодня был последний день, – пожал плечами Макс. – Со школой покончено навсегда. – Ты, наверное, будешь скучать. – Почему? Ведь я и так еще не раз увижусь с одноклассниками, учителями, мы живем в одном поселке. – И все же, через несколько дней ты получишь совершенно новый статус вместе со своим волком. – А где, кстати, Черныш? Он всегда встречает меня, когда я дома. – Он резвится с Веревочкой на заднем дворе, – махнула мама рукой. – Чай будешь? – Нет, спасибо. – И тут до Макса дошло: – Веревочка здесь, значит, и Хель тоже? – Да, пришла часа полтора назад. Мы выпили чаю, и она ушла играть с волками. Макс был несказанно рад этой новости. Хель в его доме, и это значит, что она не злится. Ну, или по крайней мере не слишком сильно. А то он уже начал волноваться, что подруга избегает его. – Мам, я тогда пойду к Хель? – Подожди минутку, – сказала мать. – Сядь, мне нужно с тобой поговорить. И все же ему не избежать этого разговора. Макс вздохнул и пододвинул стул. Скорее всего, мама нервничала от того, что папа еще не вернулся. А ведь прошло уже столько времени! Возможно, и правда стоило беспокоиться. Однако она так часто это делала, что Макс, казалось, уже не был восприимчив к ее охам и вздохам. Его родители начали встречаться еще в школе, и тогда мама не слишком обрадовалась тому, что ее муж станет охотником. Сама она выбрала стаю ремесленников – шила платья. Мама всегда хотела тихой и спокойной жизни, и папа во многом подходил ей, если бы не предпочел стаю охотников. Сейчас она беспокоилась, что и Макс пойдет по стопам отца и деда. Волкодлаки выбирали стаю на следующий день после церемонии Посвящения. Их всего семь, точнее восемь, но жрецы держались особняком и принимали только своих детей, и далеко не всех. Жрецов всегда было одинаковое количество вот уже несколько сотен лет, ровно сто. Новый жрец становился полноценным членом только после смерти одного из предшественников. В остальные стаи приглашали тех, кого считали полезным. Стаи охотников, учителей, знахарей и лодочников считались престижными, туда был особый жесткий отбор. В ремесленники, служители и пастухи брали всех желающих. Стаю возглавлял вожак, который раздавал указания и отвечал за своих членов перед вождем. Итак, разговор пойдет или об отце, за которого она волнуется, или о будущем Макса и его намерениях стать охотником. – Макс, я переживаю за твоего отца. – Мам, не волнуйся, они обязательно придут с добычей. Макс не сомневался в сказанном, охотники еще ни разу не возвращались без тела безликого. А в этот раз впервые для такого ответственного задания выбрали Рогдара, его отца. Парень был уверен, что он не подведет. Кроме того, их вел Хар, самый удачливый и прославленный охотник клана Железных Клыков со времен легендарного Угальда Храброго, победителя страшного мардагайла, клыкастого монстра, который терроризировал леса по эту сторону Снежной реки. – Их нет уже больше недели, – не унималась мать. – Как будто все безликие перевелись в наших краях. А вдруг с ними что-то случилось? Говорила я твоему отцу, не стоит идти в этот поход. Как чувствовала… – Брось, мам, с ними Хар, а это что-то да значит. – Ты всегда был на стороне отца в таких делах, – недовольно пробурчала мать и, встав со стула, поставила чайник на печку. После недолгой паузы она продолжила: – Кроме того, ты хоть представляешь, что будет, если тело безликого не доставят к церемонии? Об этом Макс как-то не подумал. Такого еще не было на его памяти. – Я боюсь, что вас могут просто не допустить к Посвящению. Ведь его нельзя провести в иной день. Что будет с тобой и остальными? – А что может произойти? – Вас могут изгнать из клана, вы не станете волкодлаками и навсегда останетесь людьми. Эта мысль поразила Макса. О таком он явно не думал. Но это могло оказаться правдой. Впрочем, старейшины – мудрые, что-нибудь да придумают. Он сразу отогнал от себя тревожные мысли. Этого никто не допустит. – Мне кажется, Хель эта новость понравится. Она не в восторге от идеи слияния со своей волчицей. – Хель – очень странная девушка, – кивнула мама. – Но это и неудивительно, посмотри на ее родителей, особенно на отца. Я вообще не понимаю, чем думали знахари, когда выбирали его вожаком! Еще в детстве он таскал разных диковинных тварей и лечил их у себя дома. Подобным, помнится, занималась и твоя нынешняя подруга. – Да, тот саблезуб, – улыбнулся Макс. – Опасный зверь в поселке, где такое видано?! Я вообще не понимаю, как она приволокла эту тушу на себе. – Думаю, ей помогала Веревочка, – просиял Макс, представляя, как Хель и волчица пыхтят над раненым хищником. – Не мог найти друзей получше? Вон, Глок – хороший парень, я работаю с его матерью. «Довольно скучный и унылый тип, особо ничем не интересующийся, все время сидит дома», – подумал Макс. – Прости, я пойду к Хель во двор? – Иди, – вздохнула мать, наливая новую кружку чая. – Если проголодаетесь, могу разогреть ужин. – Спасибо, но сегодня мы идем к Эльфу. Думаю, там и перекусим. Макс встал из-за стола и пошел на задний двор. Увидев его, Хель радостно помахала рукой, как будто между ними ничего и не произошло. Волки тоже были рады видеть Макса. Они окружили его с двух сторон, радостно пыхтя. – Тебя не было сегодня в школе, – начал разговор он. – Я искал тебя весь день, чтобы извиниться… – Забыли, – перебила его Хель. – Давай просто поиграем с волками, покидаем палку. – Ты уверена, что не злишься на меня? Я хочу сказать… я был не прав… Хель подошла к парню и закрыла ему рот ладонью. Девушка лукаво прищурила голубые глаза и поднесла указательный палец к губам. Она была так близко, что Макс почувствовал ее запах, который вскружил голову и заставил его замолчать, погрузив в легкую эйфорию. – Для такого чудесного парня ты слишком много извиняешься. Давай просто хорошо проведем этот вечер, ладно? Макс кивнул. – И если я уберу руку, то ты обещаешь больше не извиняться. Макс еще раз кивнул, и в тот же миг она убрала руку от его рта. – Какие планы? – Ну-у-у, э-э-э… – попытался прийти в себя Макс, – Эльф звал сегодня к себе. – Отличная идея. Так идем? Хель одарила Макса такой улыбкой, что его ноги подкосились, а губы расплылись в абсолютно идиотской гримасе, которая рассмешила девушку. Черныш лизнул руку хозяина, немного приведя его в чувства. – А-а-а-а, да, идем… И они направились к калитке в окружении своих волков, судьба которых теперь была не ясна, впрочем, как и судьба парня и девушки. Макс и Хель понимали, что хотя бы до возвращения охотников между ними перемирие, которое, возможно, могло перерасти в нечто большее, новое, в то, чего еще не было в клане Железных Клыков. И теперь эта мысль объединяла их. Глава 11 Охотники подошли к краю Города, когда солнце уже скрылось за горизонтом и на мир опустились сумерки. Отряд расположился на ночевку в заброшенном здании, которое все называли «аэропортом». Это было очень архаичное слово, восходящее к тем временам, когда на Земле обитали древние народы, построившие гигантские города и дороги, тянувшиеся на многие километры. Никто уже не помнил первоначального смысла этого слова, но и люди, и волкодлаки использовали его. Сам аэропорт состоял из металлического каркаса, на котором держались массивные стеклянные стены, и над ними, казалось, было не властно само время. Пройдя внутрь, охотники оказались в просторном темном помещении. Под ногами валялось довольно много различного мусора, свидетельствующего о том, что это место часто использовалось для ночлега. Все, что могло представлять какую-либо ценность, давно вынесли, но в аэропорту оставалось еще много приборов, предназначение которых было не понятно. Впрочем, они, скорей всего, давно не работали. Волкодлаки осторожно озирались по сторонам, пытаясь высмотреть в темных коридорах врагов, но залы были пусты, и лишь эхо шагов охотников нарушало тишину. Наконец волкодлаки осмотрели здание – чисто, можно располагаться на ночлег. На второй этаж решили не подниматься, а остановиться в одном из залов с видом на заросшее поле, на котором вдалеке виднелись ржавеющие металлические остовы непонятных приспособлений, похожих на гигантских птиц. Отряд наконец мог отдохнуть. Костер разжигать не стали, чтобы лишний раз не привлекать внимания, поужинали сухарями. Было уже совсем темно, и лишь луна освещала тусклым фонарем безжизненное здание. Рогдар разместился немного в стороне от остальных на длинной череде жестких пыльных кресел. Он устал, быстро провалился в сон под негромкие звуки голосов других охотников. Хартиг дежурил первый. Остальные вели неспешную беседу. Вторым в дозор должен был пойти временный командир отряда Грака. Он изначально настоял на том, что не будет отлынивать от дозорной службы, так как не видит в ней ничего зазорного. Сквозь сон Рогдар слышал очередную веселую байку от Халди, которую тот травил уже в сотый раз. Рассказывал, как голыми руками убил чернорога, гигантского волосатого зверя с рогом на носу. Охотники смеялись и разбавляли историю сальными комментариями. Наконец настало время Граки принимать дозор. Рогдар уловил, что после ухода командира тональность разговора сменилась. Сделав вид, что все еще спит, он стал внимательно вслушиваться в беседу товарищей.