Ухватив гарпун посредине древка, капитан Гуль несколько раз взмахнул им, чтобы лучше прицелиться, и затем с силой бросил его в полосатика. — Назад, назад! — крикнул он тотчас же. Матросы, дружно навалившись на весла, рванули шлюпку назад, чтобы вывести ее из-под ударов хвоста раненого кита. В эту минуту возглас боцмана объяснил всем причину загадочного поведения полосатика, егодлительную неподвижность. — Детеныш! — воскликнул Говик. Раненая самка, судорожно метнувшись, почти перевернулась на бок, и тогда моряки тоже увидели ее детеныша. Гарпун застиг их во время кормления. Капитан Гуль знал: присутствие детеныша делает охоту опасной. Самка, несомненно, станет защищаться с удвоенной яростью, спасая не только себя, но и своего «малыша», если только так можно назвать животное длиною в двадцать футов. Однако, вопреки опасениям капитана Гуля, полосатик не набросился сразу на шлюпку, и команде не пришлось рубить привязанный к гарпуну канат, чтобы бежать от разъяренного животного. Напротив, как это часто бывает, кит нырнул и, описав в воде дугу, мощным рывком поднялся на поверхность и с невероятной быстротой поплыл. Детеныш последовал за маткой. Капитан Гуль и боцман Говик успели рассмотреть кита, прежде чем он нырнул, и, следовательно, оценить его по достоинству. Полосатик оказался могучим животным длиной не меньше восьмидесяти футов. Желтовато-коричневая кожа его была испещрена множеством темно-коричневых пятен. Было бы досадно после удачного начала отказаться от такой богатой добычи. Началось преследование. Шлюпка с поднятыми веслами стрелой неслась по волнам. Говик невозмутимо направлял ее следом за китом, несмотря на то что шлюпку отчаянно бросало из стороны в сторону. Капитан Гуль, не спускавший глаз со своей добычи, неустанно повторял: — Внимание, Говик! Внимание! Но и без этого предупреждения боцман был настороже. Шлюпка шла медленнее кита, и бухта разматывалась с такой скоростью, что капитан Гуль опасался, как бы канат не загорелся от трения о борт лодки. Он поспешил поэтому наполнить морской водой бадью, в которой лежала бухта. Полосатик, видимо, не собирался ни останавливаться, ни умерять быстроту своего бега. Капитан Гуль подвязал вторую бухту. Но и ее хватило ненадолго. Через пять минут пришлось подвязать третью, которая тоже скоро размоталась под водой. Полосатик стремглав несся вперед. Очевидно, гарпун не задел каких-нибудь важных для его жизни органов. Судя по наклону каната, можно было догадаться, что кит не только не собирается выйти на поверхность, но, наоборот, все глубже и глубже уходит в воду. — Черт возьми! — воскликнул капитан Гуль. — Кажется, эта тварь намерена сожрать все пять бухт! — И оттащит нас далеко от «Пилигрима», — добавил боцман Говик. — А все-таки киту придется подняться на поверхность, чтобы набрать воздуха, — заметил капитан Гуль. — Ведь кит — не рыба: воздух ему нужен так же, как человеку. — Он задерживает дыхание, чтобы быстрее плыть, — смеясь, сказал один из матросов. В самом деле, канат продолжал разматываться с прежней быстротой. К третьей бухте вскоре пришлось привязать четвертую. Матросы, уже подсчитавшие в уме свою долю барыша от поимки кита, приуныли. — Вот проклятая тварь! — бормотал капитан Гуль. — Ничего подобного я не видел в своей жизни. Наконец, и пятая бухта была пущена в дело. Она размоталась почти наполовину, и вдруг натяжение каната ослабло. — Ура! — воскликнул капитан Гуль. — Канат провисает — значит, полосатик устал! В эту минуту шлюпка находилась в пяти милях от «Пилигрима». Капитан Гуль, подняв вымпел на конце багра, дал кораблю сигнал приблизиться. Через мгновение он увидел, как на «Пилигриме» брасопили реи, наполняя паруса[28]. Этот маневр Дик Сэнд с помощью Тома и его товарищей проделал четко и быстро. Но ветер был слабый, он задувал порывами и очень быстро спадал. При этих условиях «Пилигриму» трудно было настигнуть шлюпку. Тем временем, как и предвидел капитан Гуль, полосатик поднялся на поверхность океана подышать. Гарпун по-прежнему торчал у него в боку. Раненое животное некоторое время неподвижно лежало на воде, дожидаясь детеныша, который, должно быть, отстал во время этого бешеного бега. Капитан Гуль приказал гребцам налечь на весла, и скоро шлюпка снова очутилась вблизи полосатика. Двое матросов сложили весла и, так же как сам капитан, вооружились длинными копьями, которыми добивают раненого кита. Говик насторожился. Минута была опасная: кит мог броситься на них, и нужно было держаться начеку, чтобы тотчас же отвести шлюпку на безопасное расстояние. — Внимание! — крикнул капитан Гуль. — Цельтесь хорошенько, ребята, бейте без промаха! Ты готов, Говик? — Я-то готов, капитан, — ответил боцман, — но меня смущает, что после такого бешеного бега наш полосатик вдруг затих! — Мне это тоже кажется подозрительным. — Надо поостеречься! — Да. Однако не бросать же охоту! Вперед! Капитан Гуль пришел в возбуждение. Шлюпка приблизилась к киту, который только вертелся на одном месте. Детеныша возле него не было, и, может быть, мать искала его. Вдруг полосатик взмахнул хвостовым плавником и сразу уплыл вперед футов на тридцать. Неужели он снова собирался бежать? Неужели придется возобновить это бесконечное преследование? — Берегись! — крикнул капитан Гуль. — Полосатик сейчас возьмет разгон и бросится на нас. Поворачивай, Говик! Поворачивай! И действительно, полосатик повернулся головой к шлюпке. Затем, с силой ударяя по воде плавниками, ринулся на людей. Боцман, верно рассчитав направление атаки, рванул шлюпку в сторону, и кит с разбегу проплыл мимо, не задев ее. Капитан Гуль и оба матроса воспользовались этим, чтобы всадить копья в тело чудовища, стараясь задеть какой-нибудь важный для жизни орган. Полосатик остановился, выбросил высоко вверх два окрашенных кровью фонтана и снова ринулся на шлюпку. Нужно было обладать большим мужеством, чтобы не потерять головы при виде разъяренного гиганта. Но Говик опять успел отвести шлюпку в сторону и уклониться от удара. Снова в тот миг, когда полосатик проносился мимо шлюпки, ему нанесли три глубокие раны. Кит с такой силой ударил своим страшным хвостом по воде, что поднялась огромная волна, как будто внезапно налетел шквал. Шлюпка чуть не перевернулась. Волна переплеснула через борт и наполовину затопила шлюпку. — Ведра! Ведра! — крикнул капитан Гуль. Матросы бросили весла и с лихорадочной быстротой стали вычерпывать воду. Тем временем капитан Гуль обрубил канат, теперь уже бесполезный, — обезумевшее от боли животное и не помышляло больше о бегстве. Кит в свою очередь нападал сам, его агония становилась страшной. В третий раз полосатик повернулся к шлюпке. Но отяжелевшее от воды суденышко потеряло подвижность: оно не могло ни отступить, ни увернуться от нападения. Как ему теперь избежать грозящего удара? Уже нельзя было управлять им и тем более нельзя было спастись бегством. Как ни усердно гребли матросы, теперь полосатик несколькими рывками мог настигнуть шлюпку. Надо было прекратить нападение и подумать о самозащите. Капитан Гуль хорошо это понимал. При третьей атаке Говику удалось только ослабить удар, но не избежать его. Полосатик задел шлюпку своим огромным спинным плавником. Толчок был так силен, что Говик опрокинулся на спину. От того же толчка неверным стал прицел трех копий: на этот раз они не попали в цель. — Говик! Говик! — крикнул капитан Гуль, который сам едва удержался на ногах. — Здесь, капитан! — ответил боцман и, поднявшись, встал на свое место. Но тут он увидел, что кормовое весло переломилось посредине. Он молча показал обломок капитану Гулю. — Бери другое! — Есть! — ответил Говик. В эту минуту вода неподалеку от шлюпки словно закипела. В нескольких саженях показался детеныш кита. Полосатик его увидел и стремительно поплыл к нему. С этой минуты полосатик должен был сражаться за двоих. Борьба становилась еще более ожесточенной. Капитан Гуль бросил взгляд в сторону «Пилигрима» и отчаянно замахал вымпелом, поднятым на конце багра. Но Дик Сэнд уже по первому сигналу капитана сделал все, что мог. Паруса на «Пилигриме» были поставлены, и ветер начал наполнять их. К несчастью, шхуна-бриг ничем больше не могла ускорить своего хода, на ней не было винтового двигателя. Что оставалось делать Дику? Спустить на воду еще одну шлюпку и спешить с неграми на помощь капитану? Но гребной шлюпке понадобилось бы немало времени, чтобы одолеть такое расстояние, да и, сам капитан запретил юноше покидать корабль, что бы ни случилось. Все же Дик приказал спустить на воду кормовую шлюпку и повел ее за судном на буксире, чтобы капитан и его товарищи могли ею воспользоваться, если понадобится. В это время, прикрывая своим телом детеныша, полосатик опять стремительно понесся прямо на охотников. — Берегись, Говик! — в последний раз крикнул капитан Гуль. Но рулевой теперь был безоружен. Вместо длинного кормового весла, которым можно было пользоваться как рычагом, у Говика было гребное, довольно короткое, весло. Он попытался повернуть шлюпку. Это было невозможно.