— Я не читал его рекомендательного письма, но резуль­тат моих поисков другой преподавательской работы дает основания полагать, что отзывы были не блестящими. Мне всегда нравились детективные романы, вот я и решил, что стоит попробовать. Я представлял, что нахожусь на месте этих парней, их героев. — Да, это были парни, что надо, а мой любимый автор — Джон Макдональд. Я прочитала почти все, что он напи­сал. — Его Трэвис Макджи — вот кто являлся настоящим парнем, я считаю. Смех профессора был очень естественным и зарази­тельным. — Действительно, кто бы не захотел жить во Флориде в плавучем доме и спасать красоток-в-отчаянном-положении! В сознании Бена снова всплыл образ Катрин де Суси. — Проблема заключалась в том, что я забыл, что все об­разцы для подражания и все красотки — плод фантазии автора. —Жить в реальном мире — для многих из нас зада­ча сложная, — профессор откинулась на спинку кресла, постукивая по столу кончиками пальцев. Было очевид­но, что она решает, стоит ли продолжать разговор или лучше переключиться на детектива номер четыре. — Так вот, — сказала она, видимо, приняв решение, — кстати о Флориде. Вы еще хотите подробнее узнать о предстоя­щей работе? Потому что именно во Флориду мы вас бы и отправили. —Профессор Густафсон, я солгал бы, если бы сказал, что сильно заинтересован в этой работе. —Ценю вашу прямоту, мистер Каллахэн. Мы всегда это приветствуем. —Есть небольшая разница между откровенностью и безразличием, профессор. —Понимаю... Что ж, взгляните на эти фотографии. Мне прислал их патологоанатом из Форт-Пирса, штат Флори­да. Его зовут Стэнли Войцек, он изучал у меня медицин­скую антропологию. Он хорошо знаком с нашей организа­цией. Вы, вероятно, правы, говоря о том, что нелегальная торговля органами — это преступление без жертвы, но вот... За годы работы Бен видел много фотографий, сделан­ных патологоанатомами: и черно-белых, и цветных, как эти. Тем не менее снимки заставили его глубоко вздох­нуть: тело жертвы, юноши лет двадцати, напоминало от­бивную. —Он переходил автостраду в три часа утра и был сбит грузовиком, — объяснила Густафсон. — По мнению Стэн­ли, смерть оказалась мгновенной. —Могу себе представить. —А теперь взгляните на три нижних фото. —Вы имеете в виду ягодицы этого парня? —Точнее, область непосредственно над ними. Стэн­ли пишет, что он абсолютно уверен в том, что за сутки до смерти этот человек стал донором костного мозга. —И что? — Он обзвонил все больницы, клиники и всех гемато­логов в округе, но этот парень нигде не зарегистрирован в качестве пациента. — Личность установили? — Нет. — Отпечатки пальцев? — В картотеке отсутствуют. — Господи! И, по мнению патологоанатома, нет ника­ких сомнений, что он являлся донором костного мозга? — Сейчас мы может говорить о недобровольном донорстве. — Уверен, что должно найтись какое-то простое, логи­ческое объяснение. — Возможно. Теперь взгляните на это. Густафсон передала Бену папку, на ярлыке которой было от руки написано единственное слово: РАМИРЕС. В папке лежали кассета с пленкой, несколько листков с отпечатанным на машинке текстом, фотографии и две вырезки, одна из газеты «Хэллоуэл-репортер», город Хэллоуэл, штат Мэн, другая из журнала «Нэйшнл Инкуайрер». Обе газеты вышли приблизительно четырна­дцать месяцев назад. Бен начал с той, что имела более крупный заголовок: ВАМПИРЫ ВЫСОСАЛИ МОЮ КРОВЬ Современные вампиры пользуются фургонами и пьют кровь через иголки. В короткой заметке, сопровождавшейся фотография­ми, подробно изучалось происшествие с Хуанитой Рами­рес, пятидесятилетней хозяйкой мотеля. Она утверждала, что ее чем-то одурманили, завязали глаза, похитили, дер­жали взаперти в доме на колесах, и над ней проводили экс­перименты вампиры, представлявшиеся врачами. Доктор, осматривавший ее после предполагаемого похищения, нашел свидетельства того, что у женщины через толстые иглы, введенные в бедренную кость, брали костный мозг. Один из газетных снимков, на котором предположительно был запечатлен участок кожи над ягодичными мышцами, поразительно походил на тот, что прислал бывший студент профессора Густафсон. — Стэнли Войцек ничего не знал об этом случае, когда посылал мне свои фотографии, — сказала она. — А как же вы о нем узнали? — спросил Бен. Густафсон загадочно улыбнулась. — Кое-кто читает газеты, когда не работает, кто-то смотрит телевизор, кто-то бродит по сети... Я пользуюсь Google и нахожу там много интересного. Вторая заметка, та, что покороче, приводит слова одного доктора-остеопата из штата Мэн, который согласен с тем, что у женщины могли взять костный мозг. Я встретилась и разговаривала и с Хуанитой, и с доктором. Хуанита рассказала о боль­шом сером доме на колесах с каким-то темным рисунком на стене. Еще до того как я получила материалы от Стэн­ли, я не сомневалась, что она говорит правду: ее похитили, откачали костный мозг, а затем надели повязку на глаза и выбросили из фургона в незнакомом месте. — Но зачем? — Чтобы ответить на этот вопрос, мистер Каллахэн, нам и нужен детектив. Я бы и сама этим занялась, но у меня лекции. Да и с моим артритом, знаете ли... Времена, когда я могла бы тайно рыскать по больницам Турции, Молда­вии или Южной Африки в поисках подпольных торговцев органами, боюсь, уже прошли. — Надеюсь, что нет, профессор! — Вы думаете? Спасибо. — Так почему Флорида? Я думал, что вы больше инте­ресуетесь странами третьего мира. — В основном потому, что именно там сейчас разворачи­вается действие. Если мы сможет представить доказатель­ства, — любые! — что подобная организация орудует у нас в стране, то думаю, нам не придется волноваться за финан­сирование. Даже если считать, что взятие костного мозга не так сильно подрывает здоровье, как потеря почки или части печени, все-таки это незаконная трансплантация. История женщины и неубедительные доказательства не вызвали у Бена большого интереса к «Охране органов» и ее работе. Не верил он и в то, что за смертью молодого человека из Флориды кроется нечто более ужасное, чем удар о радиа­тор грузовика, но сама профессор Густафсон произвела на Бена сильное впечатление, а ее энтузиазм даже вызвал за­висть. — Боюсь, что средства, которыми мы располагаем, не слишком велики, мистер Каллахэн. — Звучит угрожающе! — Не хотели бы вы отправиться во Флориду, устано­вить личность этого несчастного на снимках и, по возмож­ности, выяснить, что с ним произошло? — Моя лицензия во Флориде недействительна. — Это, надеюсь, вам не помешает. Уверена, что пару раз вы следили за людьми в других штатах. — Приходилось. — Кроме того, мой бывший студент хорошо знаком с тамошней полицией. Стэнли пообещал, что сведет меня с нужными людьми, и я не думаю, что он откажется сде­лать то же самое для вас. — Полиция уже занимается этим делом? — Вряд ли. Пока факт преступления не установлен, а поэтому, думаю, они не слишком торопятся идентифици­ровать жертву. Да и других дел у них хватает, а у вас будет только это. Ну как, вы заинтересовались? Бен хотел было сказать что-то о своей занятости, но ин­туиция подсказывала, что собеседница вряд ли в это пове­рит. — Что я буду иметь? — спросил он вместо этого. — Мы можем оплатить вам перелет эконом-классом и восемь дней по сто пятьдесят долларов за каждый. Плюс расходы. В разумных пределах. Бен постарался не дать волю своему черному юмору. Катрин де Суси платила ему сто пятьдесят долларов в час. — Я понимаю, почему вы столкнулись с трудностями при поиске сотрудников, — сказал он. — Предположу, что тот, кто соглашался работать за такую малость, не был тем, кто вам нужен. — Вы тот, кто нам нужен, мистер Каллахэн. У вас хвати­ло мужества признаться, что вас не заботят наши пробле­мы, а когда-то хватало интеллекта, чтобы быть хорошим — по моим понятиям — учителем. — Что если мне потребуется больше времени? — Сомневаюсь, что наблюдательный совет «Охраны органов» выделит вам дополнительные средства. — А кто это «наблюдательный совет»? — спросил Бен. — Это я, — скромно улыбнулась Элис Густафсон. ГЛАВА 4