И я провела Ольгу к дальней стене, в уголок. Затем мы сделали заказ, который был выполнен, как всегда, быстро, и я, ковырнув ложечкой чуть подтаявшее мороженое с малиновым сиропом, сказала: – Ну, рассказывайте, что же вас тревожит? Ольга осторожно осмотрелась по сторонам, словно боялась, что нас подслушивают, и шепотом произнесла: – Меня преследует один человек! – Так, кто он? – деловито кивнув, уточнила я. – Я не знаю, – развела она руками. – Давайте по порядку. Когда это началось и как именно? – Это началось вчера. Я утром вышла из дома и пошла на остановку, а потом увидела, что за мной идет какой-то мужчина. Я сначала не придала этому значения, но вечером, когда я выходила из студии, он стоял неподалеку и ждал меня на улице! – Почему вы решили, что он ждет именно вас? Он подходил к вам? – Нет, но... Но он пошел за мной на остановку! И сел в тот же троллейбус! – Может быть, он просто работает с вами поблизости? – предположила я. – Нет, он шел за мной! – упрямо повторила Ольга. – И чем дело кончилось? – Ничем. Я пришла к себе домой и закрылась на все замки. Потом я выглянула в окно. Он стоял внизу и смотрел вверх, на мои окна! – Вы уверены, что это был именно он? У вас ведь плохое зрение! Ольга вздрогнула и посмотрела на меня с каким-то мистическим ужасом. – Откуда вы знаете? – жутким шепотом спросила она. Я усмехнулась. – Вы носите контактные линзы. При поверхностном взгляде они, конечно, практически незаметны, но я привыкла тщательно отслеживать все детали. К тому же вы слегка щуритесь – по привычке. Метлицкая слабо улыбнулась: – А мне казалось, что я совсем перестала щуриться. Вот как все просто! А я-то уж подумала... – Что у меня с собой портативный сканер для просмотра человека насквозь и выявления всех его заболеваний? – в ответ улыбнулась я. – Но все-таки в линзах я вижу достаточно хорошо, – вновь принялась Ольга отстаивать свою позицию. – И могу поклясться, что это был именно он! Уж не знаю, сколько он там стоял, сейчас темнеет быстрее, чем летом, и вообще, я старалась, от греха подальше, больше не высовываться. И вообще, я надеялась, что это какое-то недоразумение. Но сегодня он снова появился! – Что, снова возле вашего дома? – Нет, уже возле работы. Я вышла ненадолго в магазин и увидела его. Он стоял на противоположной стороне и смотрел на вход в «Лолиту». При этом он с кем-то говорил по сотовому телефону. Увидев меня, он сразу прервал разговор и проследовал за мной. И тогда я запаниковала. Вбежала в магазин и набрала ваш номер. – Вы говорили, что слышали обо мне от кого-то из знакомых и что это было, как говорится, давно и неправда, – напомнила я ей. – Откуда же у вас мой телефон? Ольга на секунду застыла. – Так я его записала! – уверенно соврала она. – Еще тогда, сразу же. – А вам уже тогда требовался телохранитель? – полюбопытствовала я. – Нет, но мало ли что! На всякий случай. Все-таки у меня своя студия, может понадобиться помощь охраны. – Я не охранник, а бодигард, – заметила я. – Ну... все равно, – быстро сказала Метлицкая. Она явно что-то недоговаривала, путалась в показаниях и сбивалась на откровенную ложь. Но заподозрить Ольгу в том, что она пудрит мне мозги, тоже было нельзя. Она совершенно точно не врала в одном: она боялась. Она реально чего-то боялась. И нуждалась в моей защите телохранителя. Я отметила, что за время нашей беседы Ольга так и не притронулась к кофе, просто механически крутила в чашке ложечкой, хотя сахар уже давным-давно растворился в напитке. – Вы уверены, что никогда не видели его раньше? – Абсолютно! У меня хорошая память на лица. – Он пытался скрыть, что следит за вами? Метлицкая задумалась. – Вы знаете, как-то непонятно. Он вроде и старался держаться в стороне, иногда прятался за спины прохожих, но в то же время был все время на виду, я постоянно видела его, если оборачивалась. – Он ни разу не пытался к вам подойти, заговорить? – Нет. Совершенно непонятно, что ему нужно. – Ольга, скажите, а чего вы так испугались-то? – спросила я в упор. – Ну, ходит какой-то мужчина и ходит. Он же вам не угрожал. Или у него вид устрашающий? – Нет, вид у него как раз вполне интеллигентный, – сказала Ольга. – Но я просто чувст-ву-ю, что от него исходит опасность! – По телефону вы сказали, что вас могут убить. С чего вы это взяли? На ровном месте подобные подозрения не возникают! Ольга посмотрела на меня умоляюще: – Вот честное слово, я не знаю! Просто я так чувствую, понимаете? – Короче, это не разговор, – со вздохом махнула я рукой. – Думаю, что вам нужен не телохранитель, а психотерапевт. – Я не сошла с ума! – с жаром возразила Ольга и нервно отхлебнула большой глоток кофе. Видимо, вкус ее приятно удивил, потому что она с интересом посмотрела на белую чашечку и в три приема допила уже остывший напиток. – Можно заказать еще? – посмотрела она на меня. – Пожалуйста, – пожала я плечами. – Дело ваше. Но я думаю, что наш разговор можно заканчивать. – Вы считаете меня сумасшедшей? Но это неправда! Я отвечаю за свои слова! – Ольга говорила очень серьезно. – Я не считаю, что вы сошли с ума. Я же не сказала, что вам нужен психиатр. Просто мне кажется, вам сейчас хочется, чтобы с вами понянчились. Когда вы ощутите себя маленькой девочкой, о которой заботятся и которую любят, все ваши страхи пройдут. Не очень-то больших знаний по основам психологии и психиатрии, полученных в Ворошиловке, мне вполне хватило, чтобы сделать подобный вывод в отношении Метлицкой. Пусть не столь глубоко, как другие предметы, но все же особенности человеческой психики мы изучали. – Вы ошибаетесь! – с какой-то тоскливой горечью произнесла Ольга, и в голосе ее снова послышались слезы. – Но когда вы поймете это, может быть слишком поздно! Неужели вам будет спокойно, если вы узнаете, что меня убили? Разумеется, что такое манипулятивные приемы, я тоже знала хорошо. Но Ольга сейчас не манипулировала, не давила на мою совесть и жалость: она искренне удивлялась, что кому-то может быть безразлична ее смерть – событие, естественно, катастрофическое для самой Ольги. Что-то в ее голосе и интонациях убеждало, что она не играет. – Вы можете согласиться охранять меня хотя бы в течение нескольких дней? – заговорила она просительно. – В конце концов, какая вам разница, угрожает мне опасность или нет? Я же все равно заплачу! Вам же лучше, если нет угрозы – не придется ничего делать! Что, вам трудно пожить у меня несколько дней и получить за это деньги? Ольга пристально заглядывала мне в глаза. Определенный резон в ее словах, конечно, имелся. Несмотря на нестыковки и некоторые непонятки, подозрений у меня эта испуганная женщина не вызывала. Но почему она не хочет говорить до конца откровенно? – Евгения Максимовна, я вас очень прошу, соглашайтесь! – твердила тем временем Метлицкая. «Ладно, черт побери! – подумала я. – Даже если она что-то скрывает, мне нет до этого дела! В конце концов, если окажется, что она утаила что-то важное, я всегда могу расторгнуть наш договор по причине несоблюдения условий с ее стороны. Придется на пару дней перебраться к ней, а там уж что-нибудь прояснится. Вообще-то мне нечасто выпадает такая непыльная работа». – Вам известны мои расценки? – спросила я. Ольга смутилась и сказала, что нет. Я назвала сумму. Чуть подумав, Метлицкая кивнула: – Хорошо. Я согласна. – Вообще-то это я согласна, – весело проговорила я. – Но имейте в виду: в случае, если выяснится, что вы пытаетесь водить меня за нос, все наши отношения разрываются раз и навсегда. – Я не пытаюсь! – прижала она к груди ухоженные ладошки. – Тогда поехали. Кстати, куда? К вам на работу? Ольга чуть подумала, потом тряхнула головой: – Нет, в студии мне сегодня больше нечего делать. И вообще, я устала и хочу домой! – с капризными нотками в голосе добавила она. – Ладно, едем к вам, – поднимаясь из-за столика, скомандовала я. – Где вы живете? – На Грушовой, возле лицея, – сказала Ольга. Выглянув на улицу, я с удовлетворением отметила, что дождь прекратился. Осень уже уверенно набирала обороты, и этот затяжной дождь в общем-то органично вписывался в обычную для нее картину. Но я надеялась, что нас ждут и более благоприятные дни. Еще и бабьего лета как такового не было!