– Знаете, когда в подобных делах начинаются главные безобразия? – с грустной улыбкой спросил португалец. – И когда же? – насторожилась Соня. – Когда люди действительно что-то находят и начинают это найденное делить. В такой момент кто-то из участников обязательно решит, что его доля должна быть больше, потому что он… И тут могут приводиться самые разные аргументы, вплоть до огнестрельного оружия. – Вы уже участвовали в подобных экспедициях? – с интересом спросил Миша. – Я во многом успел поучаствовать, – ушел от ответа Джеронимо, обезоруживающе улыбнувшись. – Этого не будет, – решительно заявила Соня. – Нас больше интересует сам процесс. Скажу откровенно: я не верю, что мы сумеем что-нибудь отыскать. Но даже если мы что-то и найдем, то безобразий не будет. Я и мой брат – здесь только гости и добровольные помощники. Главный инициатор и вдохновитель этой экспедиции – Михаил. Так что основные дивиденды от этого предприятия должен получить он. – Вот как? Почему? – с интересом спросил португалец, явно проверяя девушку. – Это он платит за все. А значит, и основная часть доходов должна принадлежать ему. И то, что он решил разделить все на пять равных частей, было только его решением. Лично меня деньги интересуют мало. – Вот как? Вы так богаты? – продолжал подначивать ее ныряльщик. – Скажем так: мы с братом относимся к среднему классу. И никак не относимся к тем, кто готов воткнуть соседу нож в спину ради выгоды. Такой ответ вас устроит? – Вполне, сеньора, – иронично поклонился Джеронимо. – А теперь, с вашего разрешения, капитан, я все-таки отправлюсь заниматься оборудованием. – Как пожелаете, сеньор Джеронимо, – не остался в долгу Миша. Рассмеявшись, ныряльщик одним глотком допил кофе и, шлепая по палубе босыми ногами, легко сбежал по трапу в трюм. – Где вы нашли этого парня, профессор? – повернулся Миша к Блану. – С Джеронимо я работал уже несколько раз. Должен признать, что человек он не простой, но надежный, как ваш знаменитый автомат, а ныряльщик – вообще один из лучших на всем местном побережье. – Ну, будем надеяться, – задумчиво протянул Миша. – Ладно, что там с картой? – С картой все очень неплохо, – улыбнулся профессор. – Я поднял кучу документов и выяснил, что при нападении на Удайю английской эскадры золото пиратов не покинуло город. Многие современники того времени считают, что золото было скрыто в подземелье города, но есть и такие, кто утверждает, что вся сокровищница была затоплена в бухте. – Очень интересно. И к какому выводу пришли лично вы? – подумав, спросил Миша. – Я склоняюсь ко второму варианту, – вздохнул профессор. – И вывод этот я сделал исходя из нескольких фактов. Если вам интересно, я готов их озвучить. – Не сейчас. На данном этапе мне больше интересно место, где нам предстоит нырять. – Бухта Гибралтара. Я знаю, что вы скажете: ее давно уже перерыли вдоль и поперек, что там ищут все от начала времен и что сама бухта уже много раз была перестроена. Все так. Но не стоит забывать, что волнолом перестраивался, точнее, его верхняя часть. На дне же строительные работы не велись. Больше того, даже причалы в те времена стояли совсем не так, как они стоят сейчас. Так что нам есть где искать. Есть еще пара мест у побережья Марокко. Там вообще никто и не пытался искать. – Бухта, значит, – мрачно протянул Миша. – Боюсь, работать в бухте нам не позволят. Слишком оживленное место. – А кто сказал, что нам надо нырять прямо под стеной? – усмехнулся Блан. – Наоборот, нужно встать у наружной части бухты. Пираты хоть и бандиты, но далеко не дураки. Они отлично понимали, что просто сбросить золото в море – мало. Его надо затопить там, где никто искать и не подумает. И вот тут нам пригодится карта старой Удайи. – Вы нашли ее?! – подскочил Миша. – Да, – с гордостью кивнул профессор. – Это копия документа, составленного купцом, жившим в городе во времена пиратов. Зачем и кому он ее составил, еще предстоит выяснить, но сейчас это неважно. Главное – что она есть и она у нас на руках. – Что ж, значит, завтра с утра начинаем работать, – весело потер ладони Миша. – Вы уже определили возможную точку затопления? – Есть три возможных участка, – помолчав, вздохнул профессор. – Вообще-то, если быть до конца откровенным, вся эта бухта – настоящий кладезь предметов, представляющих для меня интерес как для человека науки. Но, исходя из ваших требований, я постарался быть объективным и указал на карте наиболее подходящие для ваших целей точки. – Профессор, я могу быть уверенным в ваших выкладках? – помолчав, осторожно спросил Миша. – Я понимаю, что есть договоренности, а есть и собственный интерес. И зачастую второе превосходит первое. – Признаюсь, такое искушение у меня было, – смущенно признался Блан. – Но я решил не рисковать. В любом случае, даже если вы ничего не найдете, я останусь в выигрыше. – Поясните, – потребовал Миша. – Так или иначе, но все найденное на дне вы будете поднимать на поверхность, а значит, оно сразу будет попадать мне в руки. Не сомневаюсь, что среди неинтересных для вас предметов я отыщу что-то, что будет представлять интерес для меня как для человека науки. – Звучит логично, – подала голос Соня, настороженно поглядывая на профессора. – Очень хочется верить, что это правда, – вздохнул Миша. – Ладно, месье Блан, располагайтесь и начинайте готовить вашу аппаратуру. Начнем с самой дальней точки и будем продвигаться обратно к берегу. Хотя, если признаться откровенно, лично я считаю, что золото затопили между материком и островами, к которым вел подземный ход. – У меня тоже мелькала такая мысль, но потом я отмел ее как несостоятельную, – решительно заявил Блан. – Почему? – не сдержала любопытства Соня. – Все просто, мадемуазель, – улыбнулся ей профессор. – Там очень узкие проливы и сильные течения. А главное – там мелко, так что подойти на большом корабле туда невозможно. Так было и тогда. А возить золото на шлюпках, когда вот-вот начнется штурм и на рейде стоит королевская эскадра, глупо. К тому же в этом случае о тайне узнает слишком много народа. А для пиратов в этом деле главное было сохранить секретность. Должен вам сообщить, что адмирал Лайер рвался захватить Удайю не столько ради искоренения пиратства, сколько ради поправки собственных дел. Впрочем, в те времена это была обычная история. Удачливый и смелый капитан на последние деньги покупал у короны каперский патент и отправлялся в море, якобы искать пиратов. На самом же деле они сами становились пиратами, патент придавал их действиям видимость законности. Главное было не забывать платить хоть какие-то налоги с добычи. – Спасибо, профессор. Вы не поверите, но я умею читать и очень люблю книги, – не сдержала ехидства Соня. – Не сомневаюсь, мадемуазель, – рассмеялся Блан. – Русская высшая школа всегда считалась одной из лучших. К сожалению, даже этот последний оплот науки постепенно стал сдавать свои позиции под давлением современных деятелей от образования. Боюсь, очень скоро мы получим поколение, способное только кнопки нажимать. Что ж, позвольте откланяться. Капитан прав: я должен подготовить оборудование к завтрашнему дню. Отставив кружку с недопитым кофе, профессор тяжело поднялся и, слегка поклонившись Соне, вышел. – Ну и что это было? – спросил Леша, дождавшись его ухода. – Общались, – усмехнулась Соня. – Может, поведаешь, о чем именно? – не сдавался Леша. – Говорила тебе мама: учи языки, – продолжала насмехаться девушка. – Сонька, ты же знаешь, мне все эти инязы как серпом по одному месту. Я инглиш-то с грехом пополам выучил, а уж про испанский и вспоминать не хочется. Вы же трещали на нем как из пулемета. Я даже отдельных слов разобрать не успел. – Если коротко, то завтра – под воду, – отмахнулась Соня. – Он что, знает, где золото затопили? – насторожился парень. – Предполагает. Искать будем, – добавил Миша, задумчиво прохаживаясь по каюте. – И ради этого нужно было полтора часа языки бить? – фыркнул Леша. – Остальное тебе неинтересно. Твое дело – исправно делать «бульк» там, где тебе пальцем укажут, – рыкнула на брата девушка. – Чего это так? – явно обиделся Леша. – А потому что ты языка не знаешь, а я не могу переводить тебе каждое сказанное на судне слово, – отрезала Соня. – И винить в этом, кроме себя самого, некого. – Злые вы. Уйду я от вас, – обиженно проворчал Леша, поднимаясь с дивана. – И бросишь родную сестру одну, среди кучи посторонних мужиков? – тут же съехидничала Соня. – Могу их только пожалеть. Они же от тебя через полчаса на мачте гроздьями удавятся, – не остался в долгу Леший. – Ребята, заткнитесь, а. Думать мешаете, – прервал их пикировку Миша, рассматривая оставленные профессором бумаги. 5 Никто и никогда не мог бы сказать, что ему все давалось легко. Родившийся в простой рабочей семье Миша, что называется, с младых ногтей понял: все в этой жизни нужно выгрызать зубами. Еще в школе, увлекшись боксом, парень решил для себя, что становиться таким, как все окружающие его взрослые, не хочет, что он вырвется из этой депрессивной среды и заберет отсюда родителей. Учеба давалась ему непросто, но это компенсировалось упрямством и волей. Понимая, что нормальное образование – единственная возможность получить хорошую работу, Миша зубрил уроки и тратил все свободное время на тренировки. КМС по боксу он получил перед самыми выпускными. Это тоже был шанс. Шанс оказаться не в пехоте, где-нибудь в забытом богом волчьем округе, а попасть в серьезные войска, где можно будет построить хоть маленькую, но карьеру. Но Мише не повезло. Несмотря на рост и спортивные достижения, он, к собственному удивлению, оказался направлен в морфлот. На вопрос обиженного до слез парня, а почему не в десант или морскую пехоту, военком, мордатый майор, иронично хмыкнув, ответил: – Для серьезных войск и люди серьезные нужны. А с тебя что взять, нищета? В общем, служить будешь там, где я скажу. Только теперь Миша сообразил, о чем идет речь. Этот зажравшийся прохиндей открытым текстом указывал на взятку. Но, зная, что денег у родителей вечно не хватает, Миша даже спорить не стал. К тому же море ему всегда нравилось. Парень с детства зачитывался рассказами про морские походы и приключения, так что возражать и не подумал. Служить ему довелось на сторожевом катере Тихоокеанского флота. К тому времени, когда служба его уже подходила к концу, в стране начались изменения в лучшую сторону. Вернувшись со службы, Миша воспользовался первой же оказией и умудрился самостоятельно поступить в институт. Чтобы как-то облегчить родителям жизнь, парень учился и работал, хватаясь за любую возможность добыть хоть какие-то деньги. Это было тяжелое для него время. Спустя два года после службы один за другим ушли из жизни родители. Сначала скончался от инфаркта отец, поспорил с кем-то на работе и, не дойдя до дома, упал прямо на улице. Следом, не перенеся потери, ушла из жизни мать, просто не проснувшись однажды утром. Кое-как пережив эти утраты, Миша с головой погрузился в учебу и работу. Это помогало спастись от дурных мыслей. Получив диплом, Миша принялся искать не работу, а тему, по которой можно было бы раскрутить свое дело. Старый приятель отца, уже заправлявший крошечной конторой по ремонту квартир, предложил парню место, и Миша, подумав, согласился. Еще через полгода, сколотив собственную бригаду, он зарегистрировался как частный предприниматель и начал собственное дело. Спустя два года из крошечной, в полтора землекопа, фирмочки его контора превратилась в серьезного подрядчика, занимавшегося не только ремонтом, строительством, но и реставрацией исторических памятников. Команда молодых архитекторов и художников, набранная им буквально по случаю, сумела в кратчайший срок заработать себе в данной области серьезное имя. Так что Михаилу оставалось только следить за объявлениями о тендерах на реставрацию и проверять подготовленные документы.