Проктор (бросаясь к выходу). Хэррик, сними с нее цепи, сними! (Выбегает из комнаты, слышен его голос). Будь ты проклят, я не позволю! Сними цепи! Слышишь! Не позволю. Сними цепи с нее! Хэйл, удрученный своей нерешительностью, стоит, отвернувшись от двери. Мэри внезапно разражается рыданиями. Джайлс подходит к Хэйлу. Джайлс. А вы молчите, священник? Это клевета, и вы знаете, что это клевета. Что заставляет вас молчать? Двое парней вталкивают Проктора в комнату. Входит Хэррик. Проктор. Я отомщу тебе, Хэррик. Я в долгу не останусь! Хэррик (со злостью). Клянусь богом, Джон, я ничего не могу поделать. Я обязан их всех сковать. А теперь не выходите из комнаты, пока мы не уедем. (Уходит в сопровождении парней). Проктор стоит посредине комнаты, тяжело дышит. Слышен скрип колес. Хэйл (не находя слов). Мистер Проктор… Проктор. Уходите. Хэйл. Смягчитесь, Проктор. Смягчитесь! Все, что я знаю о вашей жене хорошего, я не побоюсь засвидетельствовать на суде. Виновна она или нет, видит бог, я не знаю. Но поверьте, суд не воспользуется личной местью какой-то девчонки, чтобы осудить невинного человека. Проктор. Вы трус! Вы проповедник, а поступаете как трус! Хэйл. Проктор, бога не тревожат по пустякам… Тюрьмы наши переполнены. Светила юриспруденции заседают в Сейлеме. Предстоят казни. Чтобы осудить человека, нужны веские доводы. Убийства, измена вере, колдовство царят на земле, вот с чем не может примириться небо. Вот что мы все призваны искоренить. Это наш единственный долг. В часы смуты и всеобщего хаоса мы должны посвятить себя служению богу. (Подходит к Джайлсу и Фрэнсису). Поговорите друг с другом, посоветуйтесь с людьми. Постарайтесь найти причину наших бед и несчастий. За какие грехи они обрушились на нас! Я буду молить господа, чтобы он раскрыл нам глаза наши. (Уходит). Фрэнсис (опешив от слов Хэйла). О каких убийствах он говорил? Я ничего не слышал. Проктор. Оставьте меня одного, Фрэнсис. Джайлс (дрожа). Мы погибли все, Джон, скажи… Проктор. Ступай, Джайлс. Поговорим завтра. Джайлс. Мы придем пораньше, Джон. Ладно? Проктор. Хорошо, Джайлс. А сейчас оставьте меня одного. Джайлс. До завтра. Джайлс и Фрэнсис уходят. Молчание. Мэри (испуганно). Мистер Проктор, может быть, они отпустят ее домой. Только допросят и сейчас же отпустят. Проктор. Завтра ты пойдешь со мной, Мэри. Ты расскажешь суду все, что знаешь. Мэри. Я не могу обвинить Абигайль, мистер Проктор… Проктор (угрожающе). Ты расскажешь суду, каким путем кукла попала к нам в дом и кто воткнул в нее иглу. Мэри. Она убьет меня. Он подходит к ней ближе. Она обвиняет вас в прелюбодеянии. Проктор (останавливаясь). Она рассказала тебе? Мэри. Да, сэр. Я знаю обо всем. Она погубит вас. Я знаю, погубит. Проктор (с ненавистью к себе). Тогда и с ее святостью будет покончено. Она отшатывается от него. Мы скатимся оба в яму, которую она вырыла для меня. Ты расскажешь на суде все, что знаешь. Значит, завтра мы идем в суд. Мэри (в ужасе). Я боюсь, сэр… Проктор (хватает ее за руку). Я не допущу, чтобы жена моя погибла из-за меня. Я размозжу тебе голову, если ты не пойдешь в суд. Мэри (вырываясь). Не могу я этого сделать, сэр. Не могу… Проктор (схватив ее за горло, словно хочет задушить). Довольно! Молчи! Ад и небо вступили в единоборство, и пора сбросить личину! Замолчи! (Отталкивает ее). Мэри (падает на пол, повторяя сквозь рыдания). Не могу, не могу! Проктор (идет к раскрытой двери, словно в забытьи, говоря сам с собой). Хватит! Так предначертано — ничего не изменилось; мы все те же, что были, но без одежд… (Подходит к порогу, с ужасом и отчаянием вглядывается в нависшее над ним небо). Да, без одежд! И нас хлещет ветер, ледяной ветер господа бога! Мэри (сквозь рыдания без конца повторяет). Не могу, не могу я… не могу!!! Занавес постепенно падает. Действие третье Ризница молитвенного дома в Сейлеме, сейчас она служит прихожей генерального суда. При поднятии занавеса сцена пуста; сквозь высокие, узкие окна слабо проникает солнечный свет (окна на заднем плане и гораздо выше обычных окон). По бокам вместо стен наскоро сколоченная перегородка из грубых неотесанных досок. Справа — две двери во внутреннее помещение, где обычно молятся, там сейчас заседает суд. Слева — дверь на улицу. По стене справа и слева — две деревянные скамьи. В центре — длинный стол, к которому плотно придвинуты табуретки и стул с высокой спинкой. В ризнице царит угнетающая, почти зловещая тишина. Из соседней комнаты (справа) слышен голос судьи Готторна, затем голос Марты Кори, отвечающей на вопрос судьи. Голос Готторна. Итак, Марта Кори, суд располагает множеством улик, доказывающих, что вы занимались колдовством. Какие у вас могут быть возражения? Голос Марты Кори. Я не ведьма, сэр. Я даже не понимаю, что такое ведьма. Голос Готторна. Раз вы не понимаете, откуда вам известно — ведьма вы или нет? Голос Марты Кори. Будь я ведьмой, я бы знала, что такое ведьма. Голос Готторна. Вы изводили детей — портили заговором. Кто вас толкнул на это? Голос Марты Кори. Я не изводила детей. Это неправда. Крик Джайлса. У меня есть улики! Дайте мне слово!