По которому средь лилий, В тростниках, меж островами, Тихо плавали казарки, То скрываясь в тень деревьев, То сверкая в блеске солнца, Подымая кверху клювы, Глубоко ныряя в воду. «Пишнэкэ! – воскликнул громко По-Пок-Кивис. – Превратите Поскорей меня в казарку, Только в самую большую, — В десять раз сильней и больше, Чем другие все казарки!» Но едва они успели Превратить его в казарку — В исполинскую казарку С круглой лоснящейся грудью, С парой темных мощных крыльев И с большим широким клювом, — Как из леса с громким криком Стал пред ними Гайавата! С громким криком поднялися И казарки над водою, Поднялися шумной стаей Из озерных трав и лилий И сказали: «По-Пок-Кивис! Будь теперь поосторожней, — Берегись смотреть на землю, Чтобы не было несчастья, Чтоб беды не приключилось!» Смело путь они держали, Путь на дальний, дикий север, Пролетали то в тумане, То в сиянье ярком солнца, Ночевали и кормились В камышах болот пустынных И с зарей пустились дальше. Плавно мчал их южный ветер, Дул свежо и сильно в крылья. Вдруг донесся к ним неясный, Отдаленный шум и говор, Донеслись людские речи Из селения под ними: То народ с земли дивился На невиданные крылья По-Пок-Кивиса-казарки, — Эти крылья были шире, Чем дверные занавески. По-Пок-Кивис слышал крики, Слышал голос Гайаваты, Слышал громкий голос Ягу, Позабыл совет казарок, С высоты взглянул на землю — И в одно мгновенье ветер Подхватил его, смял крылья И понес, вертя, на землю. Тщетно справиться хотел он, Тщетно думал удержаться! Вихрем падая на землю, Он порой то землю видел, То казарок в синем небе, Видел, что земля все ближе, А простор небес – все дальше,