Через омуты и мели, Вслед за Квазиндом могучим. Вверх и вниз они проплыли, Всюду были, где лежали Корни, мертвые деревья И пески широких мелей, И расчистили дорогу, Путь прямой и безопасный От истоков меж горами И до самых вод Повэтин, До залива Таквамино. Гайавата и Мише-Нама По заливу Гитчи-Гюми, Светлых вод Большого Моря, С длинной удочкой из кедра, Из коры крученой кедра, На березовой пироге Плыл отважный Гайавата. Сквозь слюду прозрачной влаги Видел он, как ходят рыбы Глубоко под дном пироги: Как резвится окунь, Сава, Словно солнца луч сияя; Как лежит на дне песчаном Шогаши, омар ленивый, Словно дремлющий тарантул. На корме сел Гайавата С длинной удочкой из кедра; Точно веточки цикуты, Колебал прохладный ветер Перья в косах Гайаваты. На носу его пироги Села белка, Аджидомо; Точно травку луговую, Раздувал прохладный ветер Мех на шубке Аджидомо. На песчаном дне на белом Дремлет мощный Мише-Нама, Царь всех рыб, осетр тяжелый, Раскрывает жабры тихо, Тихо водит плавниками И хвостом песок взметает. В боевом вооруженье, Под щитами костяными На плечах, на лбу широком, В боевых нарядных красках — Голубых, пурпурных, желтых — Он лежит на дне песчаном; И над ним-то Гайавата Стал в березовой пироге С длинной удочкой из кедра. «Встань, возьми мою приманку! — Крикнул в воду Гайавата. — Встань со дна, о Мише-Нама, Подымись к моей пироге, Выходи на состязанье!» В глубину прозрачной влаги Он лесу свою забросил, Долго ждал ответа Намы, Тщетно ждал ответа Намы И кричал ему все громче: «Встань, царь рыб, возьми приманку!»