Существо подождало, пока посланец сольётся с его собственной тенью. Потом змей посмаковал чувства и мысли отца Уильямса — тень принесла их часть с собой. Да, этого человека стоит оставить напоследок. Тогда голод не станет мешать распробовать в полной мере и плоть, и дух проповедника. С грацией змеи, чудовище скользнуло в сторону людей. — Чёртов святоша, — Джеб разрядил винтовку в чудовище. — Я его сам застрелю! Мортимер выстрелил одновременно с Греем. Четыре пули, впившиеся в каменную чешую, заставили змея на секунду остановиться. — Канги, — маршал снова спустил курки, — готовь шашки! Мортимер целился в глаза чудовища, но тварь словно чувствовала это. Голова змея ходила из стороны в сторону. Чуть-чуть, но этого хватало — пули ударяли рядом. — Дуглас! — крикнул Грей. — Не смотри в его глаза! Не смотри туда! Мортимер понял, о чём кричит тапёр, когда почувствовал — он раскачивается в такт со змеем. Уже два выстрела вовсе не достигли цели. Усилием воли, маршал попробовал сосредоточиться на массивном теле. Стало легче. Пули мешали. Они сбивали каменного змея с ритма, заставляли замирать. Всё это временно. Вокруг столько силы. Она переполняет пещеру. Струиться через чёрные кристаллы. Сила течет в него потоком. Совсем скоро, эти тупые осы вообще перестанут досаждать ему. Грей выхватил первую шашку прямо из рук Канги. В пальцах тапёра тлела помятая сигарета. Акс поднёс её красный кончик к запалу, свисающему с шашки. Искра с шипением побежала вверх. Мортимер с Джебом подались в стороны, освобождая место тапёру. Грей размахнулся и швырнул шашку, стараясь забросить ту за спину чудовища. Взрыв оказался не сильным, но его хватило, что бы обрушить парочку сталактитов. Один, довольно крупный, ударил в спину змея. Тот растянулся на полу. Скорее от неожиданности, чем от полученного вреда. Акс поторопился метнуть вторую шашку. На этот раз разлетелся один из сталагмитов. Блестящие осколки тёмного кристалла разлетелись во все стороны. На телах тапёра и маршал появились новые следы — болезненные, но не такие смертельные, как следы от пуль или зубов тварей. Разбросав резкими короткими взмахами крыльев осколки камня, змей вновь кинулся к своей добыче. Грей не успел поджечь фитиль. Наверняка, это спасло ему жизнь. Тапёру удалось избежать пасти чудовища, но грубая кожа прошлась по его боку, превращая одежду в лохмотья, оставляя на теле кровавые ссадины. Акса бросило на пол, шашка вылетела из его руки, откатываясь вглубь пещеры. Мортимер всадил одну за другой четыре пули в существо. На этот раз ему повезло. Голова змея оказалась прямо перед ним. Взгляд холодного, абсолютно чуждого разума окатил маршала волной, а потом потух. В лицо Дугласа брызнула чёрная кровь пополам со студенистыми сгустками. Волна зловония прокатилась по пещере, забивая дыхание. Змей с визгом отпрянул назад. Голова чудовища заметалась из стороны в сторону, разбивая кристаллы, врезаясь в камни. Маршал помог подняться на ноги залитому кровью Грею. — Вы на удивление хорошо держитесь, мистер Грей. — Я уже говорил вам — на мне всё прекрасно заживает. Тапёр озирался в поисках сигареты. Все его мысли сузились исключительно до маленького тлеющего огонька на конце самокрутки. — Мортимер, Грей, — мужчин позвал Канги. — Забираете Джозефа и уходите. Маршал и тапёр посмотрели в сторону индейца. Тот стоял на ногах, упираясь спиной в стену. Сумку с оставшимися динамитными шашками он повесил себе на грудь, жгут сплетённых вместе запалов торчал наружу. Маршал бросил взгляд на змея. Тот, повернув голову на бок, внимательно следил за людьми. Чудовище выбирало момент, не желая рисковать вторым глазом. — Быстрее, пока этот четырехрукий расчищает путь. — Канги прав. Джеб воспользовался-таки случаем. Вполне в его стиле. Тапёр наклонился над Уильямсом, попытался его поднять. Мортимер отступал назад спиной, выставив перед собой оба револьвера. — Канги, пойдешь первым. — Вы идёте без меня. Только, Мортимер, видите упавшую шашку? Маршал утвердительно хмыкнул. — Начнёте уходить — всадите в неё пулю. Мне понадобиться время, пока вы отойдёте подальше. — Дуглас, Ульямса надо тащить. Он в полной отключке, но дышит. Змей зашевелился. Он чувствовал — добыча может попробовать уйти. Следовало остановить добычу, но боль в правой, пустой теперь, глазнице, сдерживала его. Дуглас помог подтащить проповедника ближе к тоннелю. По узкому тёмному коридору метались отзвуки выстрелов. Где-то впереди Джеб отстреливался от кого-то. Должно быть — от щупалец. Змей переместился ближе. Теперь он легко мог дотянуться до людей в коридоре. Мортимер скосил глаза на динамит. Шашка лежала в двух шагах от змеиных колец, закатившись под крупный сталагмит. Толстые грани тёмного камня наливались чернотой — уцелевших ламп в подземном зале почти не осталось. Дуглас вскинул револьвер и выстрелил. Расчет оказался верным — тело чудовища смогло прикрыть их от взрыва. Сам каменный змей вновь оказался оглушенным. Не медля больше ни секунды, маршал бегом бросился в коридор, догоняя тапёра, который за плечи тащил по полу проповедника. Мощный взрыв ударил им в спины спустя половину минуты. Взрывная волна оказалась столь сильной, что Дугласа и Акса буквально швырнуло на пол. От удара о камни сознание мужчин начало гаснуть. Погружаясь в беспамятство, Дуглас очень надеялся, что нарастающий вокруг гул звучит только в его ушах. Грей продержался в сознании несколько дольше. Он успел заметить расселину в полу, из которой торчало простреленное в нескольких местах щупальце. Потом из-за спины Акса накатила волна осязаемой темноты. Темнота гудела, укрывала всё вокруг себя, поглощала любые другие звуки. Окончательно теряя сознание, тапёр услышал стон проповедника. Вот уж не вовремя человек решил прийти в себя. Джеб едва не полетел кувырком, когда пол пещеры пошёл волной. Щёлкающие вокруг него щупальца, поспешно втягивались в щели. Бандит резко обернулся. Сзади волна колышущейся тьмы накатила на три тени, валяющиеся на полу. На секунду Джебу стало интересно — кто остался на закуску каменной змеюке? Бандит очень надеялся, что проповедника среди растянувшихся на камнях нет. Однако же, стоять на месте нельзя. Врата потеряли стабильность. Этим сволочам удалось-таки достать порождение этих врат — их хранителя. Скарфоро может теперь ждать оставшуюся часть добычи хоть до второго потопа. Коридор опять тряхнуло. Пол таки ушел из-под ног Джеба. Бандит выставил перед собой все четыри руки. Подниматься он не стал — покатился по камням, пытаясь отыскать хоть какую-то щель. Подвернись такая, бандит сразу же забился бы в неё, спасаясь от пожирающих всё вокруг врат тьмы. Лишившись своего хранителя, каменного змея, врата выплеснули из себя всю накопленную энергию. Голоса вернулись. С момента, когда он выпустил из своих мысленных тисков тень, и до этого самого не было ни чего. Потом в него вновь впились зубы шепота. Голоса злорадствовали. Они издевались над ним. Вновь и вновь повторяли — всё из-за тебя. О, отец Уильямс, как же мы благодарны тебе! Сколько добычи ты положил прямо на наши языки! Мы чувствуем вкус страха, бессилия, ужаса. Да, проповедник, у тебя всё получилось. Всё, чего от тебя хотели мы. Уильямс ощущал — мир вокруг него содрогается. Что-то липкое, мерзкое, наползало со всех сторон. В этой мерзости звучали всё новые и новые голоса. Но, в этих голосах звучал и страх. Джозеф ощутил его ещё тогда, когда удерживал тень змея. Ощутил и сейчас. Шепчущая разными голосами тьма боялась — проповедник придет в себя. Да — именно этого. Поэтому голоса внушали отчаяние, желание сдаться, взвыть от горя. Джозеф застонал. Нет — не получите! Ни меня, ни тех, кто со мною рядом. Прочь! Прочь! Pater noster…Pater noster! Уильямс поднимался на ноги в абсолютной тьме. Тьма обтекала проповедника со всех сторон. Тьма говорила с ним голосом Канги. Она жаловалась — все бросили бедного индейца, заставили его пожертвовать собой. Ради чего? Ради бледнолицых, посягнувших на святыни его народа? Проповедник присел, ощупывая всё вокруг себя. Он не сводил взгляда с пульсирующего сгустка посреди тьмы. Этот сгусток, столь же чёрный, как и темнота вокруг, был, одновременно с этим, удивительно отчетливо виден. Он пульсировал, словно нечестивое сердце. От него во все стороны растекались тягучие волны, струились сводящие с ума голоса. Ты всё сделал правильно, Джозеф. Не обращая внимания на этого краснокожего. Сколько таких вот ты положил в землю, пока служил в кавалерии? Стоит ли и считать. Пальцы нащупали рукоять револьвера, сжались на ней. Голоса продолжили насмехаться. Давай, Джозеф, давай. Приставь холодный металл к пылающему виску. Вот. Так. Чувствуешь — приятная прохлада успокаивает боль в голове? Осталась самая малость — нажать на спуск. Сделаешь это, и мы уйдем, исчезнем, оставим тебя, Джозеф. — Вы и так уйдёте, — процедил отец Уильямс. Он отвёл револьвер от своего виска, прицелился в сгусток тьмы и выстрелил. Эпилог Услышать взрыв в Санта Цело не могли. Разве, что у горы снесло бы какую-нибудь часть, а этого не произошло. Зато ощутить мощь произошедшего в горах события смогли все. Часть домов в городе оказалась повреждена землетрясением. Два дома загорелись от разбившихся ламп. По счастью их успели потушить В общем и целом, убытки людей оказались значительно скромнее слухов и сплетен, которыми в течение нескольких дней наполнился город. Эти слухи подогрела загадочная экспедиция, снаряженная капитаном Ван Клифом в горы. Вернувшиеся солдаты, будто воды в рот набрали. Единственное, что удалось от них узнать горожанам — часть пещер в горах обвалилась. Повезло, что это оказались старые, заброшенные к этому времени выработки. Больше всего многие радовались сообщениям о завалах в пещере Каменного змея. Одна их девочек мадам Зизи по страшному секрету рассказывала подружкам: «Вход завален полностью. Солдаты попытались расчистить завал, но у них ничего не вышло». Солдат, проведший ночь с этой девочкой, мог бы многое добавить к этому рассказу, но только на исповеди. Капитан гарнизона под страхом трибунала приказал молчать о трупах в разрушенном доме старателей и об останках неведомых тварей. Особо капитан приказал молчать о переливающихся кристаллах чёрного камня. У солдат, побывавших возле старой шахты, существовал соблазн — оставить необычайной чистоты камни себе. Их можно было выгодно продать. Один малый так и сделал — сунул парочку крупных кусков себе в карманы. Потом все радовались, что этот парень оказался в одиночестве, когда его камни рванули, что твой динамит. От бедолаги остались только клочья окровавленной формы да дранные сапоги. Шпор на сапогах не обнаружилось. После этого случая, весь найденный возле шахты запас камня сдали лично капитану Ван Клифу. Тот потратил целый день на размышления, но решил не рисковать. На отдельных повозках камни вывезли далеко за город. Посреди степи солдаты вырыли с десяток глубоких ям и распихали осколки по ним. Едва ли не по одному осколку в яму. И Ван Клиф, и отец Роббинсон много думали — что же произошло в горах. Оба — жители фронтира. Оба — имели представление о добыче руды, динамите, обвалах и тёмном камне. Обсуждать эту тему им не довелось, но оба пришли к единственно возможному выводу — если бы у их знакомых оставался хоть маленький шанс, они бы уже вернулись. Вместе с тем, после случившегося, в городе стало спокойнее. Старатели больше не приносили в церковь тревожных вестей. Солдаты, отправленные в сопровождение большой партии добытой руды, перестали докладывать об искорёженных телах крыс. Раньше такие попадались в каждой груженой рудой телеге. Что бы не случилось с отцом Уильямсом, Дугласом Мортимером, а также с тапёром Аксом Греем и индейцем проводником Канги, со взятой на себя миссией им удалось справиться полностью. Именно за это отец Роббинсон каждый вечер возносил молитву Богу. За то же каждый вечер Ван Клиф наливал себе полный бокал вина. Абсолютно разные, живущие на противоположных концах города, они завершали свой ежедневный ритуал одной и той же просьбой к судьбе, или Богу. Они просили о маленькой щели, куда можно забиться. О дыре. В полу, стене, в потолке, не важно, сквозь которую можно протиснуться. О воде и воздухе в душном склепе гор. Ветер, забирающийся в самые маленькие щели и трещины в горах, своим свистом насмехался над их мольбами.