Пытаются ликвидировать сильнейшего из конторы? Вряд ли, над Иваном работал один из моих сотрудников, лицом к лицу мы встречались очень редко, вряд ли он сумел бы понять, насколько я силён. Но есть бог, который мог бы сообщить эту новость. А ему это зачем? — Черт, бред какой-то, — выдохнул я минут через тридцать, так и не сумев прийти к общему знаменателю. Я что-то постоянно упускаю. Маленький и незаметный пласт, который позволил бы собрать эту картинку целиком. А без него всё рассыпается, даже не начав соединяться. Что ж… У меня три стопроцентных варианта, из кого можно вытянуть это знание. Из Разумова, из Ивана и из Иоанна. Но трогать их нежелательно, сразу необходимо всё понять, чтобы не спугнуть никого из этих троих. Значит возвращаемся к Верховному инквизитору. Он не мог этого не знать, он посещал Тринадцатый отдел вместе с Лукрецием, скорее всего общался и с Иоанном, через которого прошла взрывчатка. Я обещал Папе, что не буду рубить сгоряча, наказывая столь важный церковный чин, но, судя по всему, это последний из имеющихся вариантов. Глава 27 — Инквизиторы все ещё у нас? — спросил я у Богдана, с которым столкнулся прямо в дверях конторы. Он выходил оттуда со слегка замученной миной на лице, что ему не свойственно. Очень тяжело сделать так, чтобы высший вампир, проживший не одну сотню лет, умудрился от чего-то устать. — Да, продолжают беседовать в зале совещания с теми, кто подтянулся в последнее время… — ответил он, после чего собрался задать какой-то вопрос, но не вышло — я сразу же рванул к лифту. Знаете тот момент, когда ты чего-то сильно не понимаешь и даже слегка бесишься от этого? У меня появилась возможность сложить все кусочки этого паззла и выяснить, кто пытался меня прикончить, так что тормозить я не буду. Особенно, когда речь идет про Верховного, по поводу исчезновения которого мне практически не будут дурить голову. Спиной чувствовал, как Богдан раздумывал, стоит ли ему глянуть на то, куда же я так спешу, или нет. Раз он не последовал за мной — значит решил забить и не перегружать себе голову абсолютно лишней информацией. Грамотно, ничего не скажешь. —… тем самым, мы… — я ворвался в зал собрания в тот момент, когда Верховный инквизитор что-то пытался втирать нескольким десяткам существ из всех континентов. Ого, даже из Австралии подтянулись уже, хотя они предпочитают сидеть там и не особо высовываться. Редко их где-то можно увидеть. Это, наверное, из-за слишком сильной разницы между ними и обычными людьми, трудно им поддерживать свое реноме. — Мне надо украсть у вас этого человека, скорее всего верну в ближайшее время. Про целостность и сохранность говорить не буду, — не стал я тянуть кота за хвост. Тут же подскочил к Верховному, который понял, куда дует ветер и попытался или щит поставить, или атаковать меня. Не знаю, в общем, но он явно что-то собирался сделать. Мой сильный удар по его слабой черепушке, едва прикрытой реденькими волосами, помешал это сделать, вырубив его на ближайшие минут десять. Мне, как ни странно, никто не задал ни единого вопроса. Все лишь с отстраненным любопытством наблюдали за тем, как я закинул этого старика себе на плечо и вышел из этого помещения не попрощавшись. Вот эти приветствия и прощания… Не особо я их понимаю и люблю. Да, где-то приходится использовать среди обычных людей, которые почему-то слишком много внимания обращают на эту мелочь, но длянелюдейи остальных долгожителей… Бесполезная фигня, в общем. До допросной я добрался быстро. Посадил это тело в стул, сходил в соседнюю комнату и взял наручники, которые будут блокировать любую магию старика. Затянул их потуже на сухих руках, подошёл к зеркалу, которое выполняло функцию обзорного стекла, и затемнил его с другой стороны. Энергии ушло совсем немного, а беседу хочется провести в приватной обстановке. Кто знает, что интересного он может мне поведать? —Просыпайся! – приказал я Верховному, добавив нужной силы в голос. — Что… Ты знаешь, что с тобой сделает церковь за подобное нарушение? — быстро он пришел в себя и сумел проанализировать и понять, где находится и в каком состоянии. — Я тут недавно с Папой разговаривал, интересные картинки ему показывал… Меня просили сильно не афишировать этот момент и дать им самим разобраться с тобой. В прочем, он не забыл добавить, что спустит на тормозах, если с тобой случится какая-то непредвиденная ситуация, — довел я маленькую часть своей беседы с главой Ватикана. — Ну и что ты хочешь? Наказать меня за то, что мы убежали от демона, потому что понимали, что ничего не могли с ним сделать? — он сразу поверил моим словам. Ну а какой смысл мне лгать? — Нет, на это мне плевать. Тут должны вступать в работу ваши собственные принципы, которых, как я понял, у тебя особо нет. Меня интересует иной момент. И он куда ближе связан с церковью и твоей причиной прилёта в Москву, чем все, что вы обсуждали… — да, он понял. В глазах забрезжил огонек осознания, который притаился за огромным пластом страха. — О чем ты? Мы даже тебя сюда притащили, думая, что за этими покушениями стоишь ты! Мы в таком же тупике, как и вы сами! — ну как же без актерской игры обойтись-то, да? — Около полутора часов назад у меня была маленькая, но очень интересная беседа с отцом Николаем, который поведал мне несколько моментов о перевозке взрывчатки из Европы. Я знаю, что вы к нему заезжали и очень плотно общались, как и к попу, который входит в состав Тринадцатого отдела. Расскажи мне всё старик, иначе даже ваш Молот Ведьм не сравнится с тем, что я могу для тебя устроить, принципиально не желая рыться в твоих трухлявых мозгах, — последнее предложение я прошептал очень вкрадчивым голосом, чуть ли не вплотную приблизив свое лицо к нему. Надеюсь, что он хорошенько рассмотрел изменившиеся зрачки, ставшие вертикальными. Для пущей острастки добавил в них ещё и немного демонического огня, благо, что даже энергию на такое тратить не надо. Вижу, проняло его. До самой глубины души проняло, ничего не скажешь. Задрожал как осенний лист под мощным порывом ветра. Как бы его ещё прямо тут сердечный приступ не охватил, во глупая смерть будет, которая никакой пользы никому не принесет. Живым я его все равно отпускать не собирался, мне все ещё нужна энергия, а в нем её хоть отбавляй. Копил силы дедок, рассчитывая с их помощью продлить себе жизнь. Ну, ничего, она послужит на самое благое дело из всех, что я только могу себе представить — усилит меня и ускорит восстановление моей души. — Откуда мне знать, что я выйду отсюда своими ногами и в адекватном сознании, если всё тебе расскажу? — Клятва на крови тебя устроит? — не проблема, я готов дать ему очень многое. — Да! — ухватился он за эту соломинку, словно утопающий, который осознал, что появилась хоть и призрачная, но хоть какая-то возможность выбраться из затягивающей его трясины. — Клянусь своей силой, жизнью и душой, что отпущу этого человека из допросной, не оказывая на него ни физического, ни морального давления в том случае, если он полно и правдиво ответит на все мои вопросы, — сказал я и резанул себя по левой руке моментально удлиненным и усиленным ногтем. Кровь тоненьким ручейком хлынула вниз, но до пола долетать не успевала, превращаясь в тонкие серые нити, пропадающие в пучинах астрала. Рана заросла сама по себе, едва этот мир принял необходимую плату за клятву. — Доволен? Начинай. Меня интересует все, что вы успели узнать про покушение, — потребовал я, смотря на расслабившегося Верховного инквизитора… Говорил он очень долго, не забывая выкладывать самые малейшие детали своего расследования. И этот рассказ идеально ложился на ту историю, что рассказал мне Папа. Верховному инквизитору очень сильно повезло оказаться по другую сторону баррикад. Так я назвал ту небольшую, но весьма могущественную тайную ложу. Если верить его рассказам, то основана она чуть ли не выходцами из знаменитой масонской ложи. Он никогда не видел своего куратора, считая его главным звеном во всей это цепи, но считал, что это кто-то очень древний и сильный. Эту мысль он вывел для себя после многочисленных разговоров. Сам Верховный считал, что это — чуть ли не выходец из старого ордена тамплиеров… Понятия не имею, насколько это важно. Ну помню я что-то про эти ордены, были там у них какие-то свои странные цели. К нам они не лезли, против людей тоже ничего особо страшного не замышляли, так что мне плевать всегда было на этих фриков. Хотят мирового господства — пожалуйста, своими силами, за свои средства, не привлекая к этому никому изнелюдейинечисти. Что угодно, в общем, если это не касается Договора. Вот и выходит, что зря я так наплевательски относился к этим товарищам, если вслушаться в то, что мне сейчас рассказывают. Этому обществу кажется, что все, кто не является людьми, сознательно тормозят развитие человечества, желая оставаться вершиной пищевой цепочки. Так что последние три сотни лет они очень тайно, но весьма успешно устраняют всех сильных существ. Неторопливо, со всей основательностью, делая все, чтобы на них не легла даже тень подозрений, но в течение трех веков избавляются от тех, кого считают опасными. Дошло даже до того, что они привлекаютнелюдейдля охоты на своих сородичей. Тут, правда, ничего не скажешь, не стоим мы друг за друга горой. Подавляющее большинство — наглые хищники, которым только в плюс идет, если их охотничьи угодья расширятся. Дальше — лучше и куда интереснее. Если бы я не контролировал свое выражение лица, то сидел бы с раскрытым ртом и огромными глазами от бешеного удивления. В последние тридцать лет эта тайная ложа начала работать ещё активнее, встраивала своих людей в аппараты управления странами, в крупные международные корпорации и даже в крупные межнациональные блоки. Они считают, что вышли на финишную прямую и готовы нанести нам,нелюдям,окончательный удар. Именно от кого-то из этой ложи погиб Лоруэаль, именно после их приказа было совершено покушение на меня. Это работа одного и того же человека… — Человека? — переспросил я, прерывая его рассказ. Убить эльфа во сне? Это насколько надо быть сильным и могущественным, чтобы такое совершить? Причем не где-то в Азии или в Австралии, а совсем рядом с мэллорнами, которые защищают этот малочисленный народ. — Да, мой куратор говорил, что это именно человек. Причем кто-то из высших кругов власти… — подтвердил Верховный. Отлично, мне ещё крупных теорий заговоров не хватало, которые прямо на моих глазах начинают раскручиваться. — Они знали про статусы меня и Лоруэаля в Договоре? — Скорее всего нет. Или мне попросту об этом не сказали. Верховный рассказал очень много всего, но… Он не сказал ничего конкретного. Да, подтвердил, что Разумов был в курсе покушения, но понятия не имеет, кто его куратор. Не в курсе, как выглядит человек, который его устраивал. Такое ощущение, что ко мне в лапы попала маленькая пешка, которой навешали огромное количество лапши на уши, понимая, чего конкретно он хочет… — Про возможность удлинения жизни через меня кто-то из них сказал? К чему был твой вопрос про Договор, который ты задал мне тут? — Да, это было одно из условий нашего сотрудничества. Они обещали мне предоставить информацию о том, где и как продлить жизнь и выйти за рамки возможного срока. Про Договор — моя собственная инициатива, слишком нагло ты выглядел во время ареста и после него, словно знал что-то, чего не знал никто другой… Мы сидели с ним ещё два часа, за время которых он таких сказок мне рассказал, что мои уши чуть ли не завяли. Самое занятное — у него нет вообще никаких подтверждений всем этим словам. Да, он знал человек пятьдесят, которые тоже работали на этих якобы масонов, но… Ни один из них так же не видел свое руководство и не получал вещественных доказательств их существования, кроме очень детальной информации и всегда сбывавшихся предположений. — Все, я доволен, — сказал я, краем глаза заглянув в астрал. Нить, которая связывала меня и Верховного оставалась все такой же серой, какой она была с самого начала. Если бы он хоть в чем-то попытался бы соврать или что-то скрыть, то она тут же изменила бы свой цвет на кристально белый. — Ты отпустишь меня? — в глазах инквизитора появилось недоверие. — Конечно, я же обещал, — пожал я плечами и быстро снял наручники. Он недоверчиво глянул на то, как я прислонился к стенке, и быстро рванул в сторону выхода из допросной. Едва его тело полностью пересекло границу этого помещения, как связывающая нас нить вздрогнула и исчезла, показывая, что мое обещание выполнено и я больше не должен сдерживать свои низменные желания. «Замечательно», подумал про себя я. Клятва астралу — слишком сложная вещь и не всегда поймешь, сработает ли она так, как надо. Разок планировал точно такое же провернуть, а потом оказалось, что мне надо защищать идиота, попавшего ко мне в руки, вплоть до его естественной смерти… Всего секунда потребовалась мне, чтобы нагнать радостного старика, который уверовал в то, что уйдет безнаказанным после прямого саботажа расследования покушения на меня. Нет, я очень мягкий к людям, мне нравится наблюдать за их скоротечными жизнями и импульсивными поступками, но прощать подобное нельзя никому. Он не успел даже понять, что случилось. Сразу я вырвал сердце из его груди, а потом пронзил когтем мозг, чтобы бедняга не мучился от лишней боли. Никакой опасности уже не было, вся накопленная им энергия осталась в моей руки вместе со все ещё бьющейся мышцей… «Действительно горячая», оценил я качество пришедшей ко мне силы, вытирая перемазанный алой жидкость рот с помощью рукава мертвого инквизитора. Труп убирать не пришлось. Мертвое тело провалялось ещё несколько мгновений, после чего его охватил огонь. Десять секунд — от него и пепла не осталось, выгорело вообще все, включая одежду. Вот она, судьба огненного мага после смерти… Сходить и предупредить, что он не появится больше на собрании? О, уже не надо, из открывшегося лифта вышел Моу, который со странным подозрением уставился на меня. — Верховный не сможет прийти, у него срочное дело где-то возникло, так что он срочно убыл… — Ты кровь не до конца стер, на подбородке осталась, — прервал меня эльф. «Черт», закатил я глаза и ничего не стесняясь вытер указанную часть головы рубашкой. Благо, что она вельветовая и темная, незаметно будет. Да, слегка влажной стала, значит не соврал. — Не важно. Главное, что его сегодня точно не будет на совещании. Как и меня, срочные дела, — развел я руками и вошел в лифт, оставив Моу в одиночестве около пустой допросной… Удивительно, но даже выход на морозный воздух не заставил голову соображать лучше, чем в душных подвалах. Поведанное мне нельзя назвать ничем иным, кроме как тотальным безумием. Какие, к черту, масоны и тамплиеры? И ведь Верховный верил в эту фигню, рассказывал мне с чистой совестью, что меня ещё сильнее удивляет. Не доходят до таких должностей в церкви полные идиоты, не доживают до подобных лет абсолютные профаны, которых можно развести на раз-два. В сухом остатке… У меня есть лишь тот самый список из пятидесяти имен церковников по всей Земле, с которым когда-либо общался бывший верховный на тему этого бреда. Нельзя забывать и про технелюдей, с которыми он тоже разговаривал и поддерживал связь, о их немного и они совсем далеко от меня. Лететь сейчас за тысячи километров ради того, чтобы услышать подобную занимательную историю — бред. Да и не факт, что они скажут тоже самое. Им вполне могли заливать в голову иную информацию, лишь бы те подчинялись и выполняли приказы. — Мда… — выдавил я из себя единственное, что придумал. Придется, видимо, лезть куда глубже, чем мне хотелось изначально. Без допроса Разумова тут не обойтись. Да и самому интересно, чем могли купить его? Он не показался мне человеком, который способен купиться на такие сказки. «Есть срочный разговор», я вытянул телефон из кармана и набрал полковнику. Чего тянуть, раз решение уже принято? «Нет, до завтра не подождет, по мобильному тоже нельзя. Где тебя подобрать?», блин, а вот про время-то я и забыл, уже поздняя ночь, он спать собирался ложиться. Плевать, не мои проблемы.