Со сдавленным криком она хватается за мои руки, и я прижимаю ее к себе и целую — сначала жестко, глубоко и интенсивно, а затем нежно, когда она падает с высоты. Вместе мы поправляем ее футболку, а затем она начинает смеяться, и я присоединяюсь к ней. Я не позволю ей уйти. — Ты все еще должна мне историю, — наконец, говорю я. — Я думала, мы пропустили это, чтобы целоваться. — Джана краснеет. — Или что бы там это ни было. Я издаю стон. — Ты так красиво кончила для меня. В следующий раз я хочу, чтобы ты была обнаженной. Джана проводит пальцем по моей груди, и я прикусываю его, когда она приближается к моему рту. Не обращая внимания, она стучит пальцем по моим губам. — Разве теперь не твоя очередь? — Сначала… расскажи мне оставшуюся часть своей истории. Она закатывает глаза. — Тебе ведь на самом деле не нужно ничего объяснять? Не совсем. Нужно разобраться, почему ей присылают так много игрушек для кошек. — Может быть, я хочу, чтобы ты это сделала. Джана пристально смотрит на меня, будто задается вопросом, как много можно рассказать. И я чувствую себя немного мудаком, потому что сам не могу ей рассказать правду. У меня есть секреты, которые буквально собьют ее с ног. Но в этот момент она может доверять мне. И, наконец, она кивает, сдаваясь. — Ладно, итак, может быть, я сказала своим подругам, будто думаю, что ты, вроде как, сексуальный, и они решили позаботиться о том, чтобы ты появлялся тут… часто. — Она надувает губы, как будто раздумывает над тем, что только что сказала. Ну нет, так просто она не отделается. Сгодится любой повод, чтобы заставить ее краснеть. Я хмурюсь. — Вроде как сексуальный? Ее глаза сверкают. — Ну, я не знала, что у тебя есть тапочки с уточками. Это точно вознесло бы тебя на вершину топа. — Они никогда не были моими, — рычу я, и Джана приподнимает брови. — Ох… — Она хихикает, будто поняла, что они были девчачьими, но это не так. Это не имеет значения, потому что было целую жизнь назад, но я хочу, чтобы она знала это. Но прежде, чем я успеваю сказать ей, что они были частью костюма для вечеринки моего соседа по комнате, она трется об меня. — Жаль, что у тебя их нет. — Я не стану больше надевать их. — Если только она не захочет, чтобы я это сделал. Я бы не надел ничего, кроме тапочек с уточками и мучительного стояка, затем нашел бы ее в ванной и украл ее полотенце. — А что, если… — Она смотрит в сторону, и я следую за ее взглядом. Ее спальня. — Что, если бы это были тапочки с кошками? Глава 9 Джана У меня был случайный секс с парнем из доставки, но вместо того, чтобы залезть на него, словно на дерево, или тереться о него, словно кошка в период течки — ладно, возможно, это я делала, но потом остановилась — я предложила ему надеть мои тапочки с кошками. Что еще более безумно, так это выражение его лица, будто эта мысль ему понравилась. Секс в тапочках. Или… прелюдия в тапочках. Тапочки считаются нижним бельем? Мужским бельем? Возможно, для девушки с тремя кошками и котенком на передержке. Потому что, да, я хочу увидеть его в них. Только тапочки, и ничего больше. И твердый член, о который я бесстыдно терлась. Я хочу, чтобы этот член был освобожден для нашего обоюдного удовольствия. Но также я хочу, чтобы Джейк надел тапочки. — Показывай дорогу, — говорит он. Ленивая сексуальная улыбка появляется на его губах, и это делает меня такой счастливой, что я немного посвистываю, когда беру его за руку и тащу к себе в спальню. Но мы не добираемся до нее, потому что не проходим и половины коридора, как он обнимает меня за талию и прижимается лицом к моей шее. Он побрился этим утром, но теперь на его подбородке достаточно щетины, что я чувствую каждый поцелуй. И мне это нравится. Хочу посмотреть завтра на свою кожу в зеркале, чтобы увидеть, где он оставил на мне свой след. — Тапочки могут подождать, — рычит он, поворачивая меня и прижимая к стене. — Что… — Я не успеваю произнести остальную часть вопроса, так как он прижимается ко мне своими горячими и требовательными губами. Он берет меня за руки, приглашая прикоснуться к нему. Я трогаю его длинный член через униформу, пока он гладит мою задницу сначала через одежду, а затем решительно скользит ладонью в мои штаны. Джейк откровенно лапает меня. Просто не может оторвать руки от моей задницы, словно нуждается в том, чтобы касаться меня так, что сердце замирает! Он. Тискает. Меня. Это наверняка сон. — Твоя попка слишком привлекательна, — шепчет он. — Я не жалуюсь, — шепчу в ответ. — Щупай все, что хочешь. После этих слов он так терзает мою грудь, что я краснею. А потом это собственническое сжатие становится приятным. Даже несмотря на то, что переполнен похотью, он способен оставаться нежным. Большим пальцем он перекатывает мой сосок, и эта ласка отдается прямо в клиторе. Я откидываю голову назад, прислоняя ее к стене. Да уж, такими темпами мы точно не доберемся до тапочек, с этим я полностью согласна. Трахни меня напротив стены, парень из доставки. Сделай это. Сделай это жестко, сделай это быстро, сделай это, словно ты неконтролируемый зверь. — Ты хочешь этого? — рычит Джейк, покусывая мою шею. — Жестко и быстро, прямо тут, у стены? — Я же не сказала это вслух? — Сказала. — О, Боже. — Мне нравится. Ты хочешь, чтобы я был неконтролируемым зверем? — Нет. Да. Да, но, может быть, все же немного контролируемым? Нет, это ложь. Потеряй весь свой контроль. — Джана. — Неужели я лепечу? Он нежно целует меня. — О, да. — Просто это первый раз, когда я пригласила парня из доставки надеть мои тапочки с кошками. — Значит, ты нервничаешь. — Он ухмыляется и снова целует меня. Я не нервничаю, когда он целует меня. — Но если тебя это заводит, то я определенно согласна на «зверя». В его глазах вспыхивает темнота. — Да. Меня это заводит. — Он сильнее прижимается ко мне, вдавливая свой член в мою ладонь. — И мне это нравится еще больше, раз это твоя фантазия. Все, что тебя возбуждает, делает меня твердым. Чувствуешь? Вместо того, чтобы ответить, я сжимаю его твердый ствол. Мне раньше никогда не хотелось подумать: «Эй, этот член так хорошо ощущается в моей руке», но про его член — хочется. Он… действительно хорош. Толстый и твердый. Многообещающий. И когда я прикасаюсь к нему, атмосфера между нами снова меняется. От игривой до напряженной, как на кухне, когда поцелуй вышел из-под контроля наилучшим образом. На нем пояс для инструментов, поэтому я не могу просто начать раздевать его, но штаны достаточно свободные, чтобы у меня получилось немного подрочить ему. Джейк наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу. Из-за этого внутри меня поднимается какой-то голод. Да. Сейчас. Прямо здесь. Он снимает с меня штаны, затем его руки оказываются в моих трусиках. Это похоже на отличный план, потому что его пальцы касаются меня, и это невероятно… но так мучительно, что мои ноги начинают дрожать. И это недостаток «потрясающего секса стоя в коридоре». Трудная часть заключается в том, что нужно устоять, когда кто-то играет на твоем клиторе, словно на изящной скрипке. — Ты такая нежная, — бормочет он. — Идеальная.