(Агент 21 — 2) Перевод: Kuromiya Ren АГЕНТ 21 Настоящее имя: Зак Дарк Известный псевдоним: Гарри Голд Возраст: 14 Дата рождения: 27 марта Родители: Ал и Джанет Дарк [МЕРТВЫ] Навыки: владение оружием, ориентирование, отличное знание языков, обращения с компьютером и техникой. Предыдущие операции: был внедрен под прикрытием во владения мексиканского наркобарона Цезаря Мартинеза Толедо. Подружился с сыном цели, Крузом. Успешно добыл улики незаконной активности цели. Успешно привел отряд во владения. Цель была убрана. АГЕНТ 17 Настоящее имя: засекречено Известные псевдонимы: «Габриэлла», «Габс» Возраст: 26 Навыки: боевые навыки и самозащита, разведка и поиск В настоящее время занята обучением Агента 21 на далеком острове в Шотландии. АГЕНТ 16 Настоящее имя: засекречено Известные псевдонимы: «Рафаэль», «Раф» Возраст: 29 Навыки: боевые навыки и самозащита, управление наземным транспортом и подлодкой. В настоящее время занят обучением Агента 21 на далеком острове в Шотландии. «МАЙКЛ» Настоящее имя: засекречено Известные псевдонимы: «Мистер Бартоломью» Возраст: засекречено Нанял Агента 21 после смерти его родителей. В настоящее время — его наставник. Есть связи с «MI5», но представляет тайное агентство правительства. АДАН РАМИРЕЗ Известен также как: «Калака» Отличительные черты: Отсутствует правый глаз. Глазница заросла. Важная информация: Бывший глава охраны Цезаря Мартинеза Толедо. Нынче выполняет ту же работу для сына Мартинеза и наследника, Круза. Очень опасен. КРУЗ МАРТИНЕЗ Возраст: 16 Важная информация: Унаследовал картель Цезаря Мартинеза. Хотел обвинить Агента 21 в смерти отца. Умный. Получив власть, особо не привлекал внимания. 1 ОПАСНЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ Воскресенье, 16.30 В жизни есть хорошие и плохие времена для любых дел. Любых, кроме визита на кладбище. Элли Льюис всегда уходила с кладбища при церкви в Камдене, ощущая себя хуже, чем когда она пришла, слезы застилали глаза. Ей приходилось моргать и сглатывать, чтобы удержать их. Ей было уже пятнадцать, она не должна была плакать на публике. Но как-то она не могла перестать приходить. Раз в неделю — порой два — она проходила мимо крыльца церкви и среди надгробий в тихий угол кладбища. Тут, под старым дубом, в десяти метрах от ближайшей могилы, была узкая насыпь земли длиной с тело. В конце был простой камень с двумя словами, вырезанными на нем: ЗАК ДАРК. Все другие надгробия на кладбище содержали больше информации, чем эта. Дата рождения и дата смерти как минимум. И, судя по их камням, умерших очень не хватало, они навсегда остались в чьих-то сердцах. Они покоились с миром. Но не в случае Зака ​​Дарка. Элли хорошо помнила этот спор. Ее родители были опекунами Зака ​​после смерти его родителей, но он им никогда не нравился. Они не хотели, чтобы он был с ними. Когда пришло время решить, какие слова будут вырезаны на его надгробии, они проявили упорство: — Каждая буква стоит дополнительных семнадцать фунтов пятьдесят, Элли. Мы не так богаты… — поэтому они даже не удосужились написать его полное имя, Закари. Было намного дешевле оставить просто «Зак». За могилой ее кузена плохо ухаживали. Земляной холм начал оседать через девять месяцев после захоронения. Теперь на нем появились маленькие пучки травы. Летом Элли собирала полевые цветы и клала их на могилу. Но они быстро увядали, и теперь почва была покрыта увядшими букетами. У Элли не хватило духу убрать их. В конце концов, никто другой не собирался приносить цветы. Сегодня было холодно. Элли проснулась и увидела иней на лужайке перед домом на Акация-Драйв, 63, он не исчезал весь день. Теперь была половина пятого, и почти совсем стемнело, когда она шагала по кладбищу, ее дыхание вылетало паром, а от холода покалывало кончики пальцев. Священник вышел из церкви и остановился на крыльце. Проходя мимо него, Элли чихнула. — Тебе нужно согреться, дорогая, — сказал священник. Элли только улыбнулась ему и поспешила дальше. Менее чем через минуту она, как обычно, прошла через кладбище и замерла у последнего пристанища Зака. Элли все еще помнила тот ужасный день, когда он исчез. В полиции заявили, что он спугнул вора, грабившего их дом. Несколько недель Элли им не верила. Во-первых, ни она, ни ее родители ничего не слышали в ту ночь. Как это могло случиться, и ни один из них не проснулся? И накануне Зак сказал ей странные слова. Что-то вот-вот должно произойти. Не спрашивай меня, что. Я хочу, чтобы ты знала, что я буду в безопасности. Она молчала об этом, но долго надеялась, что Зак вот-вот появится и объяснит свое исчезновение. Но они нашли труп. Тринадцатилетний мальчик. Изуродованный до неузнаваемости. В грязной воде в канаве в Хертфордшире. Родители пытались скрыть от нее детали, но не смогли помешать ей прочесть газеты. Полиция смогла опознать останки только по образцу ДНК, и они подтвердили, что это было тело Зака. От мысли об этом слезы полились из глаз Элли. Она скучала по нему. Правда. Она отвернулась от покрытой инеем могилы, укуталась плотнее в пальто и пошла по кладбищу. Может, думала она, подавляя слезы, ей стоило реже приходить сюда. Потому что в жизни есть хорошие и плохие времена для любых дел. Любых, кроме визита на кладбище. Церковь Всех Святых находилась у Камден-роуд, людной улицы, где всегда ездило много машин. Отсюда до Акация-Драйв, 63 было пятнадцать минут ходьбы, но Элли не хотела идти домой. Ее родители смотрели телевизор, а ей хотелось побыть одной. Так что она пошла в центр Камден и вошла в «Бургер Кинг». Тихо играла на фоне Кэти Перри. Элли тут же увидела несколько ребят из своей школы за столиком у левой стены. Они громко смеялись над чем-то. Она сделала вид, что не увидела их, и пошла к стойке. — Диетическую колу, пожалуйста, — попросила она у юноши-кассира. — Обычную. — Очень умно, если позволишь. Это сказал не парень за прилавком, а кто-то за Элли. Она повернулась и увидела старика. У него были седые волосы до плеч, пронизывающие зеленые глаза и сутулые плечи. От него сильно пахло табаком. — Слишком много сахара вредно. Разрушаются зубы. — Эм, точно… — буркнула Элли, дала деньги парню, который смотрел на старика, как на психа. — Спасибо за совет, — она забрала колу и огляделась в поисках столика. Приподнятая зона на другой стороне ресторана была почти пустой. Большая часть столиков была покрыта остатками еды других посетителей, но это не пугало Элли. Она не хотела ни с кем говорить. Не смогла бы сдержать дрожь в голосе. На столике, который она выбрала, было два использованных стакана, лужица пролитого шоколадного коктейля, и пустая обертка от чизбургера, еще жирная. Элли сделала глоток диетической колы. Она увидела с облегчением, что странный старик сел в пяти столиках от нее и не смотрел в ее сторону. Элли рассеянно сложила обертку от чизбургера пополам, потом еще раз и еще раз. Зак говорил, что нельзя было сложить лист бумаги пополам больше семи раз, каким бы большим он ни был. Он был умным в таком. Элли сложила обертку в пятый раз, когда поняла, что мужчина подошел к ее столику. «Что на всех сегодня нашло? — подумала она. — Они не могут оставить меня в покое?». Она подняла взгляд и увидела высокого мужчину, такого худого, что она задумалась, когда он в последний раз ел. Его волосы были бритыми, но подбородок — нет, и там была трехдневная щетина. На нем были широкие джинсы и бесформенная белая футболка. Самым примечательным в нем была повязка на правом глазу, завязанная тонким черным шнурком. Это напомнило Элли наряд пирата, который она примеряла в детстве. Незнакомец смотрел на нее, и Элли было не по себе. Она сделала глоток колы и встала, но незнакомец не позволил ей уйти. — Присядь, — тихо сказал он и впился костлявыми пальцами в плечо Элли, опустил ее на пластиковый стул. — Эй! — охнула Элли. — Отвали, больно! — она посмотрела на своих одноклассников. Никто не заметил, что происходило, и она чуть не закричала им. Но что-то остановило ее. Фотография. Мужчина с повязкой на глазу бросил ее на стол. Она упала под углом к Элли, уголок попал в лужу молочного коктейля. Фотография была не очень хорошего качества, сделанная вдали, а потом увеличенная и обрезанная. От этого изображение было зернистым, чуть размытым. Там был юноша с растрепанными волосами и серьезным лицом. На нем была толстовка с капюшоном, его лицо было уже и старше, чем помнила Элли.