Тем не менее Ильза не могла отрицать правды. Существовали факты, которые она признавала. Некоторые кусочки головоломки соединялись друг с другом воедино, создавая общую картину. Бог даровал мне этот дом, дитя. Он будет рад тому, что оказал мне Свою милость… Бывшей экономкой лорда Уолкотта оказалась мисс Митчем – настоятельница приюта, который когда-то был для Ильзы домом. Женщина, наполнившая ее детство страданиями, которые девушка так отчаянно хотела забыть. Лорд Уолкотт доверял мисс Митчем настолько, что завещал ей дом и все свое имущество, а также оставил Ильзу на ее попечении. Вполне логично, что он также посвятил мисс Митчем в тайну своей магии. Именно поэтому женщина знала, кто такая Ильза, еще до того, как девушка открыла в себе необычные способности. Понятно, почему мисс Митчем так старательно пыталась «исцелить» именно Ильзу, а не кого-то еще. И теперь девушка узнала, что ее страдания были лишь половиной всех бед, виной которым была мисс Митчем. Настоятельница искренне верила, что именно ей Бог наказал избавить Ильзу от ее магии и зла. Мисс Митчем была убеждена в этом так отчаянно, что врала не только Ильзе, но и окружающим. Она инсценировала смерть девочки для людей, которые могли бы ее спасти. Беспомощный гнев охватил Ильзу, и она сжала зубы, чтобы не расплакаться. Девушка часто пыталась убедить себя, что настоятельница ее старого приюта больше никогда не сможет причинить ей боли. Она ведь уже взрослая, а значит, намного храбрее и сильнее. К тому же Ильза оказалась в совершенно другом мире, который был очень далеко от мисс Митчем. Однако все это было самообманом. Мисс Митчем каждый день причиняла Ильзе боль. Она оставила в душе девушки страх, точно так же, как оставила на ней реальные шрамы, и Ильза не могла сбежать ни от одного, ни от другого, как бы старательно их ни скрывала. Она боялась своей магии всю жизнь, скрывала свою истинную сущность ото всех, кроме Билла Блюма. Она просыпалась по ночам, кусая подушку, чтобы не кричать от боли. В мире существовали ненависть и жестокость, а еще была мисс Митчем, которая могла гладить Ильзу по голове и при этом не давать своей осиротевшей подопечной шанс на что-то светлое и хорошее. Ильза зарылась лицом в подушку и обнаружила, что она мокрая. В конце концов, ей не удалось сдержать слез. – Только не пугайся. Ильза взвизгнула и оказалась на ногах еще до того, как стих ее крик. Взгляд заметался по комнате в поисках источника голоса, ее пальцы нащупали край стола позади и сомкнулись на чем-то твердом и тяжелом. Она подняла предмет над головой, и в этот же момент в другом конце комнаты появилась изящная женская рука, которая отдернула шторы, и комнату залил свет, озаривший девушку. Она была красивой. Наверное, самой красивой из всех, кого Ильза встречала, и это при том, что Ильза работала в театральной среде. Девушка была несколько старше Ильзы и обладала алебастровой кожей и прямыми волосами цвета воронового крыла, которые свободно спадали вниз по ее спине. Она могла бы быть сделанной из фарфора или мрамора, причем не только из-за изящества ее черт, но и из-за умения держать себя идеально прямо и неподвижно. Незнакомка бесстрастно перевела взгляд с Ильзы на предмет, который та зажала в руке. – Что ты собираешься делать с этой статуэткой? – спросила девушка. – Долбану ей тебя. А ты как думаешь, черт возьми? Слова не вызвали никакой ответной реакции, и Ильза приготовилась показать серьезность своих намерений. Незнакомка подошла ближе, и Ильза смогла рассмотреть аквамариновые глаза в обрамлении длинных темных ресниц и морщинку, которая залегла между ее бровей. Весь вид девушки выражал какую-то необъяснимую и глубокую печаль. – Ты ведь Ильза Рейвенсвуд, да? Ильза заколебалась и немного опустила статуэтку. – Может быть, – сказала она. – Я так думаю. – Но ты ведь метаморф, да? Призрак заверил нас, что видел, как ты перевоплощаешься во время твоего представления на сцене. Это не так? «Отрицай все», – подсказывал старый инстинкт. «Дьявольское отродье», – голос мисс Митчем эхом отзывался у нее в голове. Слезы боли, которую причиняла Ильзе ее магия, все еще не высохли на щеках, и незнакомка могла их видеть, но сейчас все было по-другому. Ильза попала в место, где люди могли без всякого страха превращаться в животных на улице. – Нет, все так, – осторожно ответила Ильза. – Я умею перевоплощаться. Просто никто никогда не называл меня Рейвенсвуд. Когда я была ребенком, меня называли Ильзой Митчем. На сцене я была Ильзой Роуз. Для полиции я Ильза Браун. – Девушка почувствовала, что рука, держащая статуэтку, затекла, и переложила ее в другую, чтобы замахнуться с новыми силами. – А ты, черт побери, кто такая? Девушка на мгновение задержала на Ильзе взгляд, затем отправилась в другую часть комнаты, чтобы отдернуть шторы там. Ильза развернулась, чтобы удержать статуэтку направленной на девушку. – Меня зовут Кассия Симс. Ты можешь звать меня Кассия, – сказала она. – Я не могла уснуть, думая о том, какое испытание тебе пришлось пережить. Призрак сказал… что твою подругу убили. Теперь, когда комнату заливал свет, Кассия смотрела на Ильзу совсем по-другому. Девушка поняла почему и поспешно вытерла предательские слезы со своих щек. При упоминании о Марте сознание Ильзы заполнили воспоминания о ее бессмысленной смерти, но скорбеть по подруге она пока не могла. Мысль о смерти Марты все еще была слишком странной. Слишком нереальной. – Я беспокоилась, что пробуждение в одиночестве станет для тебя стрессом, – продолжала Кассия и заговорила быстрее, когда Ильза открыла рот, чтобы возразить. – Да, мне как-то сразу не пришло в голову, что само по себе пробуждение – уже стресс. Прости. Надеюсь, мы сможем начать все сначала. – Кассия снова и снова заламывала руки, и Ильза не сдержалась, чтобы не спросить: – В чем дело? – Прошу прощения? – Ты напугана! Что происходит? – Ильза покрепче вцепилась в статуэтку. Сердце стучало у нее в ушах, тело инстинктивно напряглось, готовясь к встрече с новой опасностью. – Что ты скрываешь? – Скрываю? Нет, я не… – Я же не тупая! Ты здесь, чтобы выиграть время? Неужели кто-то собирается… – Я очень волновалась из-за встречи с тобой, – торопливо сказала Кассия, повышая голос, чтобы он звучал так же громко, как голос Ильзы. После этих слов Кассия резко закрыла рот. Ильза опустила статуэтку. Было трудно одновременно готовиться к нападению и удивляться. – Что? Морщинка между бровями девушки вернулась и стала глубже, чем прежде. – Ты – Ильза Рейвенсвуд. В течение последних семнадцати лет ты была всего лишь печальной историей из прошлого, но теперь ты, из плоти и крови, здесь. Ты так много значишь для… – Она перевела дыхание и взяла себя в руки. – Для Зоопарка. Мы все ждали капитана Фаулера несколько дней. Я только и делала, что представляла, какая ты и что мы тебе скажем, и как, черт возьми, все объясним. – Чем дольше Кассия говорила, тем тише становился ее голос. Пока Ильза не подошла ближе, чтобы лучше слышать, она думала, что Кассия, возможно, находится на грани слез, и это оказалось правдой. – Для меня большая честь познакомиться с тобой, Ильза. Спасибо, что пришла к нам. Разозлившись, Ильза подавила в себе желание снова замахнуться статуэткой. – У меня не было выбора! – огрызнулась она. – После того, как мою подругу убили, человек, которого послали меня найти, связал мне руки! Кассия замерла на секунду с приоткрытым ртом. – Твое замечание вполне справедливо. Знаю, нам за многое нужно ответить. Позволь, я провожу тебя к Эстер. Еще рано, но она все равно не спит. Кассия подошла к шкафу и вытащила из него белое платье с черной лентой на поясе и высоким воротником. – Позволь мне помочь тебе одеться, – сказала девушка, расстегивая платье, но будь Ильза проклята, если повернется спиной к незнакомому ей человеку. Кассия, должно быть, поняла это по мрачной усмешке Ильзы, когда та закидывала платье на верхнюю часть ширмы, стоящей рядом со шкафом. Темноволосая девушка отошла на приличное расстояние. – Ты можешь поставить статуэтку обратно, – сказала Кассия. – Здесь тебя никто не тронет, но даже если попытается, зубы и когти были бы более эффективной защитой, разве нет? – Между бровей Кассии вновь появилась морщинка. Остальная часть ее лица, судя по всему, всегда оставалась неподвижной, как мрамор. – Или, может быть, ты не очень сильна в превращениях? Тебя этому кто-нибудь учил? Ильза с грохотом поставила статуэтку на край стола. Это был мраморный волк (всегда одни лишь волки!). После этого, стоя по другую сторону ширмы, Ильза стянула платье. – Я сама себя учила, – произнесла она сквозь стиснутые зубы. – И превращаться я умею довольно хорошо. Стоя за ширмой, Ильза возилась с платьем, очевидно, предназначенным для леди, которой помогала одеваться служанка. Даже гибкость помощницы фокусника, ловкость карманника и волшебная способность делать руки длиннее не позволили Ильзе в одиночку справиться с бесконечной чередой крошечных пуговиц на спине. – Ильза? – неуверенно произнесла Кассия после того, как прошло несколько минут, а недовольное сопение Ильзы не утихло. – Ладно! – огрызнулась Ильза. – Ты можешь помочь. Кассия зашла за ширму. Когда она застегнула пуговицы на талии Ильзы, платье волшебным образом подтянулось, чтобы идеально усесться на ее фигуре. Ильза снова испуганно ахнула. – Я не знала твой размер, когда заказывала вещи, поэтому зачаровала всю одежду таким образом, чтобы она подходила владельцу, – пояснила Кассия, пока застегивала пуговицы, хотя ее объяснение не особо проясняло ситуацию. – Но, наверное, ты уже заметила это, когда переодевалась ночью. Ильза осторожно повернула голову, но не смогла прочесть выражение лица девушки, как и ее тон. Неужели кто-то все-таки следил за ее комнатой? Когда Ильзе нужно было оставаться незамеченной, она превращалась во что-то очень маленькое. Ее желудок сжался. Как она могла так сглупить? Кассия все это время могла находиться в комнате. Или, может, после всех заверений тот надменный мальчишка… – Ты оставила одежду висеть на изножье кровати. Ильза выглянула в щель между створками ширмы. Да, так и было. Кассия намеренно опустила голову, и Ильза подумала, не прячет ли она улыбку. – Куда же ты ходила? – Мне просто нужно было подышать свежим воздухом. Последовало долгое молчание. Кассия добралась до последней пуговицы на воротнике платья и опустила руки. – Ты проходила через галерею? – спросила она. Ильза обернулась. – Ты хочешь знать, видела ли я портрет своих родителей? Родителей, которые пытались защитить ее, которые пришли бы в ярость, узнав, что чья-то ложь изменила ход жизни их дочери. Взгляд Кассии стал еще более грустным, и в ее глазах отразилась внутренняя борьба. – Мне очень жаль, но твои родители… – Мертвы? Я знаю. Кассия открыла рот, после чего снова закрыла. Ильза на мгновение задумалась и решила солгать. – Я спросила обо всем у этого капитана Фаулера. Он еще рассказал мне про фракции и Принципы и все такое. И о том, как убили моих родителей. – Понятно, – растерянно кивнула Кассия. Чтобы избежать дальнейших расспросов, Ильза обогнула ширму и направилась к зеркалу. Ей повезло, что она могла сказать что-то такое, во что Кассия поверила. И хорошо, что ей удалось сдержать слезы. – Ты так похожа на своих родителей. – Ильза перестала возиться с волосами, когда в зеркале за ее спиной появилась Кассия. – Твои глаза… Ильзе было трудно оторвать взгляд от прекрасного лица темноволосой девушки и посмотреть на собственное. Она не часто задумывалась о своем лице. Внешность мало что значила, когда она могла менять ее. Однако теперь, взглянув в зеркало, она видела в себе женщину на портрете, одетую в прекрасное платье и стоящую посреди роскошной комнаты. Твое место здесь. Сомнение и смятение поднялись в ее груди, она резко развернулась. – У меня есть родственники здесь? – спросила Ильза, не смея надеяться.