Вот как мы выглядим. Ну, почти так. Коля осторожно приближается к металлической двери, подносит к щитку универсальный чип и рывком открывает. Ночь врывается в прямоугольный проем, затапливая подъезд холодом и вьюгой. Все на позициях. Наоки держит на прицеле подъезд, Тадж — стену и балконные выступы, братья — угол дома и вторую парадную. Сержант ткнул пальцем в Катю и Таджа, указал на распахнутую пасть «сталинки». Наоки и Колю Герасимова — ко второму подъезду. Братьям — держать выходы до особого распоряжения. — Они нас не слышат, — Катю раздражал жестовый язык спецназа. — Можно говорить через шлемофоны. — Заткнись. И наруби нам немного волчатины на завтрак. Шарапова фыркнула. И пошла выполнять приказ. Наоки видела катану, сверкнувшую в темноте подъезда. — А что с датчиками освещения? — Вырубили удаленно. Тупо. Очередной шаблон, за который люди продолжали цепляться. Инструкция, которую пора бы переписать с учетом новых реалий. Коля открыл вторую дверь. Полотно скользнуло в скрытый паз на сервоприводах. Ничего себе, подумала Наоки, цивилизация начала проникать и в Шанхай… Она вошла первой, Коля — следом. Сергей показал знаками, что остается у почтовых ящиков на первом этаже. Наоки чувствовала себя неуверенно. Дом казался опустевшим — так выглядят все ловушки. Катер через пару секунд подтянется, чтобы следить за противоположной стороной. Нельзя выпускать оборотней — это приказ. Герасимов остается на площадке второго этажа. Наоки поднимается на четвертый. Видимость хорошая, четкая. Если добавить опцию инфракрасного обзора, можно отслеживать красно-желтые туловища монстров. Подъезд очень старый, с облупившимися синими стенами, белой штукатуркой на потолке, деревянными подоконниками. И чугунными батареями, куда ж без них. Двери — фанерные и металлические. Вперемешку. С круглыми глазками, кнопками звонков и потускневшими цифровыми бляшками. В таких подъездах живут пенсионеры и наркодилеры. Те, кто доживает свой век. И те, кто не хочет привлекать лишнего внимания. А, ну еще алкоголики, подумала Наоки, переступая через тело, лежащее в луже собственной мочи. Вот откуда эта вонь… Девушка замерла на верхней площадке. Четыре квартиры, старомодные коврики под ногами. Тумбочка с пожелтевшим кактусом. Чердачный люк, металлическая лестница на вмурованных в кирпич скобах. Включить тепловизор. Пусто. В квартирах никого нет. Ни людей, ни домашних животных. Из источников тепла — только батареи. Что мы здесь делаем? Наоки спустилась на два пролета. Третий этаж — пусто. — Коля, что у тебя? — Чисто. — Сергей? — Та же херня. Шестое чувство заставило ее обернуться. Посмотреть в ту сторону, где валялось смердящее тело искателя истины. Плоть алкаша вспучилась, забугрилась, начала покрываться шерстью. И всё это — за доли секунды. Вот как эти подонки обходят закон сохранения массы? Туловище валялось под окном, у самой батареи. Между четвертым и третьим этажами. Поэтому Наоки не видела всей трансформации. Сработали рефлексы. Девушка вскинула автомат и всадила в шевелящийся холм короткую очередь. Тварь взревела. И рухнула обратно в лужу. Сверху раздался треск, и что-то упало на бетонное перекрытие. Одновременно с этим эфир взорвался матом и отрывистыми переговорами штурмовиков. — Лезут, суки! — У меня двое. — Это же вепрь! — Какого хрена? — Назад! Наоки перестала вслушиваться. С четвертого этажа на нее неслась здоровенная зверюга, отдаленно напоминавшая рысь. Чудище бежало по стене, не особо заморачиваясь гравитацией. Штукатурка сыпалась на ступени, в кирпичной кладке оставались глубокие борозды. Очередь не причинила оборотню вреда — монстр перескочил на потолок. Выгнулся, отлип от скоса, и вот он уже на лакированных перилах. Оттуда лапой подать до Наоки, вот только девушка успела сместиться в противоположный угол площадки. И выпустить оттуда две разрывных пули. В плечо. Грудь. Контрольный — в голову. Мозги существа забрызгали стену с детскими рисунками. Абстрактный экспрессионизм. Почувствуй себя Поллоком… Туша, продолжая двигаться вперед и вниз по инерции, с треском врезалась в дверную раму, пробила деревянное полотно своей массой и влетела в чужую квартиру. Путь мертвеца был отмечен красной дорожкой. Вьюга моментально ворвалась в подъезд и затеяла там снежный танец. С чердака, что ли, тянет? Наоки пришлось отказаться от приглашения — у нее были дела. Отступить вниз. — Коля? — Я в двадцать второй. Сверху вновь послышались скребущие звуки. Кто-то спрыгнул на бетон. Оборотни лезли с чердака, и там почему-то не пахло волколаками. Вепри, рыси… Что угодно, только не классика. Площадка второго этажа представляла собой неприятное зрелище. Выкорчеванная рама, лопнувшая труба отопления, фонтанчик горячей воды. Пар от батареи и липкой лужи на полу. Голый мужик с развороченной грудной клеткой. Колю атаковали раньше — переверт успел перекинуться обратно в человека. Внизу и снаружи — шум. Выстрелы, рев. Рубящие морозный воздух винты «Ротодайна». — Чисто? — уточнила Наоки, пятясь в сторону выбитой деревянной двери. Звериное сопение приближалось. — Заходи. Наоки в прихожей.