— Давно работаешь? Оттягиваю неизбежное тщательно пережёвывая еду. — Давно? — нажим в его голосе не оставляет сомнений, что ответ особо и не требуется. — Первая неделя. — И кем же? — Девятов полностью сосредоточился на мне. Участившееся дыхание, пульсация вены в районе виска и сжатый кулак подтверждают приближение вспышки агрессии. — Дополнительная официантка три дня в неделю. А ты к чему интересуешься? — сосредотачиваю внимание на белой крапинке на поверхности столешницы. Стук кулаков по столу отдаётся эхом в голове. — Ты ЗАДОЛБАЛА меня уже! Тебя никто не гонит, можешь хоть до конца учёбы жить! Блять, какого хрена тебе не сидится ровно? Большинство мечтает так жить! — его слова пропитаны неприязнью и надменностью. Последняя срабатывает спусковым механизмом для меня. — Хватит на меня орать! Найди себе другую девочку для битья. Ори, запугивай, делай, что хочешь, а меня оставь в ПОКОЕ! Я каждый день встаю на час раньше, потому что ехать приходится с двумя пересадками! Половину времени я боюсь элементарно сломать что-либо! Каждый раз перед выходом я по пятнадцать раз проверяю ничего из своих вещей не оставила в ванной или на кухне? Продолжать? — волна злости накрывает с головой, оставляя здравый смысл далеко позади. - Подойти и поговорить ты НЕ МОЖЕШЬ? — злая язвительность хлёстко бьёт, подпитывая меня. - Да я не знаю как ты отреагируешь! Попросила работника помочь с коробкой, оказалась патаскухой. Любое действие может спровоцировать тебя. Даже сейчас ты не выслушал, а сразу пену изо рта пустил, может, я на подарки зарабатываю или просто деньги нужны…Я не хочу жить с тобой. Понимаешь?! — яростным шипением слова вылетают сами собой. Бегу в комнату, вытаскиваю из кошелька две тысячные купюры и возвращаюсь на кухню. Он всё также сидит, невозмутимо пьёт кофе. Кладу деньги на стол и ухожу. В комнате некоторое время хожу вперед-назад, адреналин постепенно спадает. Подавляю слёзы, неумолимо приходящие на смену гневу. Слёзы лишь ухудшат моё состояние. Постепенно прихожу в себя. Начинаю собирать вещи на работу. Когда рука автоматически потянулась к папке с документами замираю. Выхожу на балкон и открываю окно, впуская отрезвляющую прохладу ноября. Каждое сказанное мной слово — жалкая правда. Сейчас я в большем смятении, чем полторы недели назад. Каждый день сплошная лотерея "Что сегодня выкинет Девятов?". С каждой мыслью я погружаюсь в дебри разочарования и жалости к себе. Однозначно, прекратить жить в этой квартире — самый разумный вариант. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Беру папку с документами в руки. Интересно, если завтра вернусь за вещами, найду их в комнате или на мусорке? Дверь открывается, на пороге стоит Девятов с непроницаемым выражением лица. Он медленно подходит. Я настолько сосредоточилась на попытке понять его следующий шаг, что папка оказалась в его руках без каких-либо усилий. Подняв документы максимально возможно над головой он разворачивается и расслабленной походкой уходит. Грудь наполняется болезненными спазмами. Слёзы оставляют горячие дорожки на щеках. Беззвучно плачу от собственного бессилия. Я теперь даже переночевать в нормальной гостинице не смогу. Пока он не отдаст папку, я вынуждена жить в этой квартире. Я не могу никак на него повлиять, ни морально, ни физически. Ненавижу его. 15. Продолжение вечера Что я сделала не так?! Почему каждое моё слово доводит его до бешенства?! Зачем я вообще согласилась жить здесь?! Почему он не оставит меня в покое?! Что мне теперь делать?! Что он ещё придумает?! Ответов на эти вопросы у меня нет, также как и документов. Прокрутив ситуацию на кухне несколько раз, я поняла, что вообще не надо было отвечать. С другой стороны сожаления, что высказала ему, не испытываю. Мой приступ жалости к себе продлился минут двадцать. На смену чувству собственной беспомощности приходит гнев. Надо прекратить копаться в этом. Слишком много Девятова в моей жизни. В последнее время все мои мысли так или иначе сводятся к этому человеку. Надо сосредоточиться на предстоящей работе, а не фантазировать на тему расчленения сына олигарха. Взяв себя в руки, заканчиваю собираться и выхожу из комнаты. Звук льющейся воды в ванной приносит мне облегчение, есть шанс тихонько уйти. По стеночке дохожу до гардеробной, хватаю куртку, ныряю в сапоги и выхожу из квартиры. В лифте привожу себя в нормальный вид. Расслабляюсь только оказавшись на улице. Добираюсь до работы на полчаса раньше. До сегодняшнего дня я не обращала внимания насколько здесь всё потрёпано: диванчики местами порваны и прожжены сигаретами, некоторые стулья отремонтированы скотчем, снизу краска на стенах почти вся облупилась, барная стойка, просевшая в середине, вся в сколах. Невольно морщусь от спёртого воздуха в помещении. Не самое приятное место для отдыха. Придаю лицу дружелюбное выражение и иду в помещение для сотрудников, где бармен, пара танцовщиц и официантка Настя о чём-то активно спорят. Незамеченной прохожу за ширму. Переодеваюсь в рабочую одежду: зауженные чёрные джинсы, такого же цвета футболка с V-образным вырезом, туфли на танкетке, придающие сантиметров десять роста. Собираю волосы в высоких хвост. Кручусь перед небольшим зеркалом, в принципе, выгляжу неплохо. О недавних событиях напоминают лишь излишняя бледность и лёгкое покраснение глаз. — Всем привет, — вспоминаю о вежливости, освобождая "раздевалку" для прибывших девочек. — Ты ведь Катарина? Подойди к администратору, — говорит бармен — худосочный парень ненамного старше меня медленно проходится по мне заинтересованным взглядом. Чувствую себя как под микроскопом под масленым взглядом парнишки. — Хорошо, спасибо. Зачем я могла понадобиться не представляю, главное, чтобы не уволили, а остальное можно решить. Опознать администратора мне помогает лишь бейджик на одежде. Темноволосая девушка с ярким макияжем, в чёрном мини-платье с вырезом до пупка больше похожа на посетительницу. Делаю глубокий вдох, морально готовясь к неприятной беседе. Не чай попить же меня позвали. — Здравствуйте. Я Катарина. Вы просили подойти. Девушка смотрит на меня с гримасой почти отвращения на лице. Знаю, что до "Мисс Вселенная" не дотягиваю, но и Квазимодо в родственниках не числится. Что происходит?! - Твоя одежда не подходит для работы, — от такого заявления моя челюсть норовит закатиться под плинтус. - Что не так? — дружелюбие с вежливостью забились в угол, уступив место резкости. - Всё не так. Ты работаешь в клубе, а не в столовке. Посетители хотят видеть сексуальную нимфу, а не девицу в бабушкиных шароварах. Посмотри в чём девочки ходят. Ладно, сегодня уже так отработаешь, — снисходительно махнув на меня рукой, походкой от бедра она пошла в направлении бара. Трындец. На собеседовании другая администратор сказала, что униформы нет, единственное требование — одежда должна быть чёрной. Предыдущие два дня ведь никто не жаловался. Я вижу, что у девочек одежда гораздо откровеннее, но и мне до бабушки далеко. Зауженные джинсы сидят, как вторая кожа, вырез футболки демонстрирует ложбинку между грудей до середины, куда больше-то? Мне не обидно, скорее смешно, что коктейли по залу, оказывается, надо в набедренной повязке разносить. Дичайший восторг. Уважаемый кто бы там ни был, может, на сегодня хватит?! 16. Спецуслуги Постепенно клуб оживает, прибывают первые посетители, атмосфера наполняется парами алкоголя и весёлыми выкриками. Нарастающая суета помогает настроиться на рабочий ритм и отложить все проблемы до завтра. К середине вечера я чувствую невероятную усталость и двигаюсь скорее по инерции. Ещё немного и перерыв. Подхожу к столику, за которым расположились четыре парня и две девушки. Рука одного из парней ложится на моё запястье, пока я раскладываю меню перед ним. Полностью разглядеть человека невозможно при данном освещении, подмечаю только большие карие глаза и лукавую улыбку. — Привет, а я тебя знаю. Мы в одном универе учимся, — от приторно-весёлого голоса парня и поглаживания руки большим пальцем становится не по себе. Мягко пытаюсь высвободиться, от чего улыбка у посетителя становится шире. — Привет, извини, у меня плохая память на лица, — самый нейтральный ответ из возможных. — А у меня хорошая. Я Андрей, а ты Катя, верно? — Да. Извини ещё раз, мне работать надо. Как определитесь с заказом, маякнёте, я подойду. Парень убирает руку, подмигивает и иронично произносит: — обязательно. Надо держаться подальше от этой компании и по возможности передать столик кому-нибудь. С другой стороны, когда Девятов меня за руку таскал, молчала и не дёргалась. Правда, неприятных ощущений не прилагалось. — Катарин, я возьму этот столик, — официантка Аня спасает меня, сама того не подозревая. В первый день мне разъяснили, что официантки, работающие постоянно, могут забирать определённые столики. Что-то насчет постоянных клиентов и уровня обслуживания. Сейчас я мысленно шлю миллион "спасибо" автору абсурдного правила. Оставшееся до перерыва время я обхожу столик этого парня по широкой дуге несмотря на то, что интереса в мою сторону никто не проявляет. Прихожу к выводу, что, скорее всего, он человек общительный и для него такая манера общения нормальна. Отдых встречаю с распростёртыми объятиями, еле передвигая ногами. В комнате для персонала первым делом скидываю туфли и делаю небольшую разминку. Внезапно дверь распахивается, на пороге стоит Андрей. Это нехорошо. Меньше всего на свете я хочу оказаться с пьяным парнем наедине. Он мертвецки пьян. Его глаза кажутся больше, чем были около часа назад, руки хаотично двигаются. При виде меня он расплывается в мерзкой ухмылке. - Катенька, ты куда пропала? — делая шаг в мою сторону, чрезмерно бодро интересуется парень. Я не могу пошевелиться. Стою как примороженная, боясь выдавить из себя хоть слово. Он стоит, осматривается, как ни в чём не бывало, а у меня внутри всё переворачивается. - уйди, пожалуйста, это комната для сотрудников, — еле шевеля губами, делаю тщетную попытку вразумить парня. - Плохо обещать подойти и спихивать свою работу на других. Мы ведь даже телефончиками не обменялись, — он не злится, скорее разочарован. Безотчётный страх от его слов льдом растекается по венам. Происходящее ни к чему хорошему не ведёт. Он сюда не номерок спросить пришёл. У меня нет иллюзий на этот счёт, это лишь вопрос времени, через сколько он перейдёт к цели своего появления. — Пожалуй, можно и здесь пообщаться, — намёк в его словах превращает страх в самый настоящий ужас. Мои крики никто не услышит. Убежать шанс есть, но мизерный. Невообразимая паника подступает вместе с тошнотой. Пульсация в голове вторит барабанной дроби сердца, сглатываю подступающий комок и стараюсь унять дрожь в голосе: — Андрей, пожалуйста, уйди. Заставляю себя сделать несколько шагов в сторону, разделяя нас креслом. Эта преграда между нами придаёт немного надежды. Ложной надежды. Моё движение не остаётся незамеченным и через секунду его руки стальным кольцом удерживают мои. Я даже понять не успела, как оказалась в ловушке. Всё как будто в тумане и происходит не со мной. Парализованная страхом стою и пытаюсь хоть что-то сообразить. От него разит перегаром и табаком. Смотрю прямо перед собой. Он впивается пальцами во внутреннюю сторону запястья, нажимая на вены, тем самым вынуждая поднять голову. Зловонное дыхание обдаёт меня: — не бойся, милая, я не сделаю больно. Поиграем немного и разойдёмся, — приторный шёпот скручивает все внутренности в тугой узел. Водит носом по щеке, вызывая рвотные позывы. Пусть меня стошнит, появится вероятность вырваться. Пользуясь моей заторможенностью, он освобождает свою левую руку, удерживая мои руки перед собой второй рукой. Указательным пальцем он скользит по моему лицу, очерчивает рот, пытаясь пропихнуть мерзкий палец между плотно сжатых губ. — Или ты только богатеньких предпочитаешь? Нехорошо лишать обычных парней возможности насладиться таким замечательным ротиком. Момент недавней, но такой далёкой попытки отобрать шоколадку всплывает в голове. Пропускаю настойчивый палец в рот только для того, чтобы укусить его со всей силы. Почти до крови. Это срабатывает. Он скулит, отпускает меня и сжимает пострадавший палец второй рукой. Пользуюсь заминкой, толкаю его и выбегаю за дверь, где наталкиваюсь на Настю. — Ты чего? — Тварь, блять, тебе хана, — раздаётся злобное шипение. — Что происходит? — девушка оттесняет меня и проходит в помещение. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Андрей с отвращением плюёт мне под ноги и молча выходит. — Вижу ты решила заработать больше чаевых. Для спецуслуг у нас есть отдельное помещение, сюда клиентов не таскай. Поняла? — рычанием Настя выплёскивает своё негодование. — Что? — тихий всхлип вырывается вместе с вопросом.