Я опять получаю порцию фиксатора для волос в лицо. Она пользуется моей растерянностью и заталкивает в салон. Пока она обходит машину, я дёргаю ручки дверей. Бесполезно. - Детские замки, — довольно сообщает ненормальная, занимая водительское место. От её широкой улыбки становится ещё страшнее. Что ей от меня надо?! - Послушайте, если Вы настолько обиделись из-за моей пощёчины, то я могу извиниться. Хотите видео запишу и на Ютуб выложу? — более жалкого писка из меня никогда не выходило. Сама понимаю, что предложение глупое, поэтому её звонкий смех в ответ меня не удивляет. — Можно достать из сумки салфетки и вытереть лицо? - Телефон, — она рывком забирает сумку и тянет руку в ожидании. Пора идти на ЭЭГ, проверяться работу мозга. Собственноручно лишила себя шанса исхитриться в кармане набрать Лилю. Можно подумать, слабое жжение в глазах — самая большая проблема в данную минуту. Женщина швыряет в меня пачку салфеток. Трясущейся рукой протираю лицо, избавляясь от дискомфортных ощущений. - Не бойся. Они обещали не вредить тебе, — утешение из её уст звучит, как издёвка. — Ккто онни? — от мысли, что за происходящим стоит кто-то ещё, ком, сидящий в горле, грозит выплеснуться. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Не смей блевать, — женщина срывается на крик. Зажимаю рукой рот и учащённо дышу через нос, поскольку психов злить опасно. -С тобой оказалось проще, чем было бы с Ромой, — она хмыкает и жестко усмехается. — Вовремя указал на тебя! Олух! Олух, указавший на меня?! Может, Ромин отец?! Вряд ли. Я ему, конечно, не понравилась, но не до такой степени. Тогда кто?! Молчание, воцарившееся в машине, стократно усиливает мой страх. Мне было спокойней, когда она говорила. Так я не представляла жуткие картины нерадостного, для меня, окончания этой незапланированной поездки. Делаю попытку отвлечься, разглядывая родительницу своего парня. При первой встрече она показалась элегантной, сейчас кажется крайне близкой к отчаянию. Нет ни укладки, ни опрятного костюма. Ветровка затерта, волосы не уложены, а в глазах плещется настоящее безумие. - Сука, ты не могла вчера из дома выйти, — женщина стучит кулаком по рулю, задевая клаксон. А я, наоборот, несказанно рада, что вчера не выходила на улицу. Пока машины еле-еле ползут, есть призрачная надежда на какой-нибудь удачный исход. 49. Пикник у дерева Роман Опаздываю больше чем на два часа! Охуеть! Лажать перед Катариной- моя коронка в последнее время! Мир — тормоз, бля, умудрился забыть единственное, что о него требовалось! Я тоже недалеко ушёл! Надо было утром свою маленькую Фурию с собой забрать! Пока Мир гонял за паспортом, она бы уже миллион раз всё мне высказала и сейчас была бы рядом! Кем она меня теперь считает? До кучи ещё снег этот повалил! Кому он нахрен вообще нужен! Битый час стою в пробке из-за трёх дятлов, не умеющих водить и выпершихся на дорогу! И ведь не дозвонюсь ей! Надо было не откладывать, а номер вместе с аппаратом поменять! — Где Катарина? — звоню тем, кто должен знать. Если она ещё ждет, что мало вероятно, то кину тачку и дойду пешком. - Сейчас… Полчаса назад была в кафе недалеко от университета, а сейчас… — безопасник начинает стучать по клавиатуре. - Не понял! Вы её одну оставили? — какого происходит?? наблюдение должно быть непосредственным, а не дистанционным! - Мы выполняем распоряжения Кирилла Александровича, а не его сына, — борзометр у него очевидно зашкаливает. — Не понял… что за… Неразбериха на другом конце трубки зажигает во мне яркий огненно-красный сигнал тревоги и увесисто ударяет по нервам. - ХОРОШ МЫЧАТЬ! ПО СУЩЕСТВУ! ЧТО С КАТАРИНОЙ? ГДЕ ОНА? - Программа показывает, что она рядом с Ириной Борисовной. Сигнал во дворах и не двигается, — засунув эмоции в одно место, работник переходит на деловой тон. — ГДЕ? Он сообщает мне название улицы и я пулей вылетаю из машины. До универа пять остановок, а они пару дальше него. Пока я бегу, изредка поглядывая на карту в телефоне, меня лихорадит. В груди жжёт от всепоглащающего страха за любимую девушку. Жужжание назойливой пчелы в ушах перекрывает окружающие звуки. Что с Катей? Почему я сразу не сгрёб её в охапку? Что эта, мать её, женщина натворила? Почему хвалёное наблюдение сидит в офисе и пальцем ковыряется в своих отверстиях? Чего отец этим добивается? Вспоминаю убитую жестянку, которую несколько раз замечал, и ускоряюсь. Как этот драндулет ездит вопрос отдельный. Важнее, что убожество на летней, почти стёртой резине. Сука. Придушу мамашку собственными руками, если с Катей что-то случилось. Оказавшись на месте, я вижу — заведенную машину, стоящую возле дома и из которой раздаётся мерзкий визг бывшей жены отца. Дёргаю заднюю дверь и вижу Катарину, больше напоминающую призрака. Блестящие от слёз изумрудные глаза наполняются облегчением, когда она видит меня. С громким всхлипом малышка падает в мои объятия. Сжимаю стальным канатом свою дрожащую девочку, боясь, что она сейчас ускользнёт. - Я здесь. Не отпущу, — тихо повторяю раз за разом. И ей. И себе. Из салона жестянки доносятся отборные матерные эпитеты. Из водительского окна в снег летят сумка и телефон. Не выпуская хрупкую драгоценность из рук, делаю несколько шагов назад. Хочется растерзать голыми руками алчную суку, сидящую в машине. Ярость требует немедленного выхода. Но не буду. Сейчас Катя важнее. - Ты пришёл, — она цепляется за меня сильнее, чем когда-либо. Я чувствую жар её тела через куртку. Я её держу. Но мне мало. Не до конца осознаю, что она в моих руках. Хочется впитать Катю в себя и не отпускать. Губами касаюсь её головы, вдыхая сладкий запах. Моя Сладкоежка перестаёт сотрясаться и холодными руками обхватывает моё лицо. Катя вздрагивает, когда раздаются резкий звук удара и противный скрежет следом. Синхронно поворачиваем голову к источнику шума. Похоже, мать решила по-тихому свалить, но машину занесло и сейчас она красуется водительской стороной в дереве. Блеск. Шикарно, мать её. — Ром, ей помощь нужна, — Катарина тянет меня к развалюхе. — Ты уверена? — я понимаю, что мы — не звери и вызвать скорую, не трудно, но, блять, после её безумной выходки, инстинкты встают на дыбы. Не хочу, чтобы Катарина находилась рядом с ней. — Ром, — одно слово и тревожный взгляд заставляют меня сдаться. Катя за неё действительно переживает. Удерживаю на месте миниатюрный Танк, отдаю ей свою шапку, подбираю выкинутые вещи и только тогда мы идём. Вдоволь наслушавшись болезненных стонов, злобных причитаний и адресов куда бы мне пойти, я прекращаю изворачиваться. Мне семейных обнимашек до конца жизни хватит. Пусть профессионалы ей занимаются. Самостоятельно её не вытащить. Ногу зажало. - Я уже вызвала спасателей и скорую. Подождём? — любимая садится ко мне на колени. Обречённо вздыхаю и соглашаюсь. Если ей так будет спокойней, то подождём. У меня нет ни малейшего желания развлекать маманю на внезапном пикнике под деревом. Вызвали помощь и хватит. Опускаю голову ей на плечо и сжимаю покрепче. - Ты как? Что-то болит? Катарина поворачивается, не моргая, изучает меня и растягивает губы в слабой улыбке. Красивая моя. Особенно с лёгким румянцем от мороза на щеках. - Кроме лака для волос в лицо и испуга, всё в порядке. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Прожигаю дыру в стонущей слева несостоявшейся похитительнице и борюсь с желанием опуститься до её уровня и брызнуть ей этой дряни в лицо. — Кать, прости, что опоздал. Этого бы не произошло, приедь я вовремя. Вообще ничего бы не было, если бы я не… — Шшш. Всё хорошо. Ты пришёл. Я в порядке, — она доверчиво прижимается к моей груди щекой. — Надеюсь, ты всё успел? Да, я всё успел. За почти три дня сделал достаточно для того, чтобы свалить с папкиного радара раз и навсегда, не подставляя катиных родных. Но здесь, в присутствии лишних ушей, я говорить об этом не стану. - Да. Мы были в налоговой. Я должен был приехать к середине пятой пары, но Мир забыл паспорт. Пришлось ждать пока он сгоняет за ним. Потом встрял в пробку. - В налоговой? Зачем? - Дома расскажу. Ледяные руки, забравшиеся под рубашку, обрисовывают мои мышцы и выбивают из атмосферы происходящего. Вопросительно приподнимаю бровь. — Я замёрзла, — хитрая Лисица невинно хлопает чёрным лесом. - Ты береги её, — слова сопровождаются давленным стоном. — Я бы на её месте не осталась и никого не вызвала, — можно подумать кто-то мог предположить другое. - ТЫ ЧЕМ ДУМАЛА? ЧТО ТЫ, БЛЯТЬ, ХОТЕЛА ЭТИМ ДОБИТЬСЯ? — замечаю, как несколько прохожих оборачиваются на мой рык. Мать затравлено смотрит вокруг и неожиданно начинает говорить: - в пятницу ко мне нагрянул Кирилл. Он предложил заплатить мой долг, если я привезу к нему твою девушку. Для чего я не знаю. В воскресенье она не показала носа на улицу и мы перенесли всё на предстоящую пятницу. Но чёрта с два я сделаю, как он хочет. Я договорилась с людьми Влодека. Я должна была привезти её к ним, а дальше… твой папаша заплатил бы с лихвой. Но они передумали в последний момент. Сказали, что подумали и поняли — Девятов может и не заплатить за неё, а сдать всех нас ментам. У него хватит связей надолго закрыть любого. И вот я здесь…. Катя во время этой охуительной истории натягивается, как тетива, но не уходит, лишь теснее прижимается ко мне. Охренеть! У меня оба родителя — конченные психопаты. Устремляю взгляд в мутную серую пустоту. Сука! Я же знал, что отец никуда не укатил. Человек, помешанный на контроле, не уедет отдыхать в самом разгаре таких событий. Чёрт! Чёрт! Папаша совсем слетел с катушек. Вышел за грани нормальности.