— Можете, — ответил Дейвидсон. Тони подошел к свидетельскому месту, передал папку Марлен и спросил: — Не могли бы вы сказать присяжным, что вы сейчас держите в руках? — Это медицинская карта одного из пациентов. — Какого именно пациента? — Пейшенс Стэнхоуп. — Имеется ли на карте регистрационный номер? — Естественно, имеется! — выпалила Марлен. — Иначе как бы мы ее нашли?! — Не могли бы вы зачитать этот номер вслух? — игнорируя вспышку Марлен, спросил Тони. — П.П. Восемь. — Благодарю вас, — сказал адвокат, взял из рук Марлен папку и вернулся на трибуну. Некоторые присяжные, уловив, что грядет что-то важное, наклонились вперед и вытянули шеи. — Миссис Рихард, не могли бы вы объяснить присяжным, что означают буквы П.П.? Глаза Марлен забегали, как у загнанной в угол кошки, а затем ее взгляд замер на Крэге. — Миссис Рихард… — позвал Тони. — Алло? Есть кто-нибудь дома? — Это — буквы! — выпалила Марлен. — Благодарю вас, — с сарказмом произнес Тони. — Как я полагаю, большинство присяжных догадались, что это буквы. Я спрашиваю, что они означают. И позвольте мне вам напомнить, что вы приносили присягу. Любая ложь может повлечь за собой тяжкое наказание. Лицо Марлен, постепенно розовевшее в ходе допроса, стало красным. Женщина была так напряжена, что, как показалось Джеку, у нее даже распухли щеки. — Я хочу вам напомнить, что эту аббревиатуру изобрели вы и доктор Бауман и что она является весьма нетипичной для картотеки доктора Баумана. Чтобы доказать это, я прихватил из вашего кабинета еще две истории болезни. — Тони потряс в воздухе двумя папками. — Первая принадлежит Питеру Сейджеру и имеет индекс П.С. Сто двадцать один. Мы выбрали эту медицинскую карту потому, что инициалы пациента полностью совпадают с инициалами покойной миссис Стэнхоуп. Однако в этом случае на папке стоят буквы П.С., а не П.П. Третья история болезни принадлежит Кэтрин Бакстер и ее индекс — К. Б. Двести тридцать три. Как мы видим, и в этом случае буквы соответствуют инициалам пациента. Нам известно, что есть еще несколько инициалов П.П., но должен признаться, что их очень мало. Итак, повторяю вопрос: что означает П.П., если это не есть инициалы пациента? — П.П. означает проблемный пациент! — воинственно произнесла Марлен. На лице Тони появилась осторожная, предназначенная присяжным улыбка. — Проблемный пациент, — задумчиво, но довольно громко протянул он. — Что же это может означать? Может быть, эти люди ведут себя неадекватно во время приема? — Да, они ведут себя отвратительно, — заявила Марлен. — Это психопаты. Они вываливают на врача придуманные, глупые жалобы, отнимая время, которое можно было бы посвятить действительно больным людям. — И доктор Бауман согласился, чтобы вы употребляли по отношению к ним подобное сокращение? — Конечно. Ведь он сам называл нам этих людей. — Чтобы не возвращаться больше к этому вопросу, я еще раз хочу уточнить, означают ли инициалы П.П. на истории болезни миссис Пейшенс Стэнхоуп то, что она считалась проблемным пациентом? — Да. — У меня больше нет вопросов, ваша честь. Джек склонился к Алексис и прошептал на ухо: — Кошмар. Это же какой-то черный пиар. О чем Крэг думал? — Не имею ни малейшего понятия. Да, подобные откровения делу не помогают. Похоже, что наше положение даже хуже, чем мы считаем. Джек кивнул, но ничего больше не сказал. Он не мог поверить, что Крэг оказался таким глупцом. У каждого врача есть пациенты, на которых можно налепить ярлык проблемный, но это никогда не указывалось в каких-либо записях. У каждого врача есть ненавидимые им пациенты, и доктора всеми силами пытаются от них избавиться — как правило, безуспешно. Джек помнил, что, когда он работал офтальмологом, среди его пациентов было два или три типа настолько неприятных, что у него на целый день портилось настроение, когда он видел их в списке записавшихся на прием. Он понимал, что подобная реакция соответствует человеческой натуре, и врачи в этом смысле ничем не отличаются от других людей. Другое дело, что профессионализм требовал все личные чувства по отношению к пациенту заметать под ковер. Единственным исключением из этого правила была психиатрия. Рэндольф делал все, что мог, чтобы залатать брешь после выпада адвоката истца. Однако по тому, как он держался, было видно, что Тони нанес удар в уязвимое место. Тони, глядя на своего оппонента, насмешливо улыбался. — Название проблемный пациент не обязательно носит унизительный характер, не так ли, миссис Рихард? — Думаю, что нет. — На самом деле это обозначение должно указывать на то, что на прием подобного пациента надо отводить больше времени, и это учитывается при планировании дневной нагрузки. Я не ошибусь, миссис Рихард, если скажу, что проблемные пациенты пользовались у доктора Баумана большим вниманием, чем все остальные? — Да, мы всегда отводили им больше времени. — Именно это я и имел в виду. Уточним еще раз. Правильно ли я понимаю, что, увидев буквы П.П., вы сразу же увеличивали возможное время приема. — Да. — Получается, что такое обозначение шло пациенту на пользу. Я прав? — Да. — У меня нет больше вопросов. Джек снова склонился к Алексис и прошептал: — Я отправляюсь в управление судмедэкспертизы. Все, что я здесь услышал, только укрепляет мою решимость. — Спасибо, — прошептала Алексис. Выйдя из здания суда, Джек облегченно вздохнул. Боязнь попасть в шестерни юридической машины с давних времен была одной из его фобий. И вот в эти шестерни угодил его родственник. Представление о том, что справедливость всегда торжествует, казалось ему идеалистичным, и этот процесс, судя по всему, должен был подтвердить его опасения. Джек не верил в систему, хотя ничего другого, более приемлемого, предложить не мог. Джек вывел арендованный автомобиль из подземного гаража под бостонским муниципалитетом. Он случайно наткнулся на эту общественную стоянку после долгих и тщетных поисков в центре Бостона. Где поставили свою машину Крэг и Алексис, Джек не знал. Согласно их первоначальному плану он должен был следовать за их автомобилем, но каждый раз, когда перед капотом возникало свободное пространство, между его машиной и «лексусом» Бауманов сразу вклинивался лихач. Опасаясь попасть в переделку при большой скорости, он скоро потерял их в потоке машин. Вчера вечером движение в Бостоне показалось ему довольно проблемным, хаос в утренние часы раздражал безмерно. Используя полученную вместе с машиной карту, он довольно легко добрался до города, а от подземного гаража до здания суда можно было пройти пешком. Утро было прекрасным, и прогулка оказалась приятной. Выехав из полутемного гаража, Крэг остановился у тротуара и опять сверился с картой. Олбани-стрит он нашел не сразу, но, найдя, легко отыскал дорогу. Ориентирами ему служили стоящий справа муниципалитет и раскинувшийся слева бостонский парке клумбами, полыхающими всеми цветами ран него лета. Джек уже забыл, каким чарующим был Бостон в это время года. Городское управление судмедэкспертизы на Олбани-стрит Джек нашел сравнительно легко. Еще проще было найти место в многоэтажном гараже, примыкающем к зданию управления. Через пятнадцать минут Джек уже разговаривал через защитное стекло с привлекательной девицей-регистратором. В отличие от устаревшего здания Нью-Йоркского управления судмедэкспертизы его бостонский аналог, на зависть Джеку, блистал новизной. — Могу ли я вам помочь? — весело спросила девушка. — Думаю, что можете, — ответил Джек. Он назвал себя и сказал, что хотел бы поговорить с одним из судмедэкспертов. Привередничать он не стал, заявив, что его устроит встреча с любым коллегой. — Думаю, что сейчас они все в прозекторской, — сказала девушка. — Однако посмотрим, что можно сделать. Пока регистратор звонила по телефону, Джек оглядел помещение. Декор интерьера был вполне обычным, и от стен еще попахивало краской. Недалеко от входа находился центр связи с департаментом полиции Бостона, и через полуоткрытую дверь Джек увидел дежурного полицейского. В фойе выходили двери еще нескольких комнат, но определить их назначение Джек не смог. — Доктор Латаша Уайли оказалась свободной, и через пару минут к вам спустится, — прокричала девушка, чтобы Джек мог услышать ее через довольно толстое защитное стекло. Джек поблагодарил девицу и стал ждать доктора Уайли. Если Крэг и Алексис согласятся на аутопсию, ему придется действовать очень быстро — ведь шел уже второй день суда, а на весь процесс отводилось всего пять дней. Сама аутопсия сложностей не представляла. Основным затруднением была местная бюрократия, а в таком старом городе, как Бостон, бюрократические проволочки могли провалить дело. — Доктор Стэплтон? — спросил довольно приятный голос. Джек от неожиданности вздрогнул. Он с виноватым видом оглянулся и увидел перед собой на удивление юную темнокожую женщину с ниспадающими на плечи черными волосами. Девушка была так красива, что Джек не удивился бы, увидев ее на конкурсе «Мисс Патологоанатом». В последнее время он столь часто сталкивался с молодыми, казавшимися студентками коллегами, что на их фоне уже начинал ощущать себя пожилым человеком. Джек, представившись, показал свой значок судмедэксперта. Рассказав в общих чертах, что его привело сюда, Джек попросил ознакомить его с правилами эксгумации. Латаша предложила коллеге подняться в ее кабинет, вид которого вызвал у Джека очередной приступ зависти. Комната была небольшой и не отличалась роскошью, но здесь хватало места для письменного стола и рабочей стойки, поэтому для проведения микроскопических исследований не надо было освобождать стол от бумажных нагромождений. В кабинете Латаши были даже окна. Выходили они, правда, на гараж, но дневной свет через них проникал. О подобной роскоши Джек даже и мечтать не мог. Джек подробно изложил коллеге суть иска. Немного покривив душой, он сказал, что Крэг — один из самых известных в Бостоне терапевтов, несмотря на то что практикует в основном в пригороде. При этом он подчеркнул, что Крэга могут признать виновным в смерти пациентки, если тело не будет эксгумировано и не подвергнется вскрытию. Он рассчитывал на то, что ему удастся избежать бюрократической волокиты. В Нью-Йорке это было бы именно так. К сожалению, Латаша сразу его разочаровала. — Здесь судмедэксперты не имеют права давать санкцию на эксгумацию, если у них нет серьезных оснований подозревать наличие криминальной смерти, — сказала она. — Но даже если подобные подозрения возникают, решение об эксгумации принимает окружной прокурор, который, в свою очередь, должен получить на это судебное распоряжение. Джек едва не застонал. Бюрократия высовывала свою отвратительную голову. — Это затяжной процесс, — продолжала Латаша. — Больше всего времени уходит на то, чтобы убедить окружного прокурора, что появились серьезные подозрения на криминал. Но если подозрений на криминал нет, то в Массачусетсе существует и иная процедура эксгумации. — Неужели? — оживился Джек. — И в чем же она состоит? — Вам надо всего лишь получить разрешение. — И как его получить? — спросил Джек, почувствовав, что пульс участился. — Его может выдать секретарь муниципалитета города. Кроме того, разрешение можно получить и здесь, в Бостонском департаменте здравоохранения. Проще всего это сделать, связавшись с директором той конторы, которая организовала похороны. Если похоронное заведение находится в том же городе, что и кладбище, то его владелец прекрасно знаком с городским секретарем или руководителем муниципального отдела здравоохранения. Если постараться, то разрешение можно получить в течение часа. — Отличная новость, — сказал Джек. — Если вы получите разрешение на аутопсию, то мы сможем вам помочь. Провести вскрытие здесь вы не сможете, поскольку наш офис — муниципальная собственность. Но мы можем снабдить вас емкостями для образцов и фиксирующими материалами. Кроме того, мы можем помочь вам с анализом образцов. Если потребуется, мы могли бы провести и токсикологическую экспертизу.