— Какие у тебя варианты? — спросил Студент. — Атаковать первыми. Ликвидация лидеров неизбежно приведет к борьбе за власть сначала в каждой обезглавленной банде, потом между бандами, а потом еще какие-нибудь соседи зайдут на территорию, где сократилось поголовье конкурентов. Все это время полиция будет усиленно убивать и сажать членов всех банд, в том числе, потому что оборвутся контакты между бандами и купленными полицейскими. Всем надолго станет не до меня, а потом выжившие про меня и не вспомнят. — Так рвешься в бой? — Как говорят у нас в Эйрстрип Ван, война это мир. — Слышал. — Иногда надо убивать, если просто хочешь выжить. Иногда надо очень быстро бежать, чтобы оставаться на месте. Или предложи вариант получше. Убедишь их, чтобы нас не трогали? Чтобы простили Тарана и музей и отказались от ста тысяч за голову. — Ты в первую встречу не таким резким выглядел. — У Колоба спроси, какой я. — Спросил уже. — И? — Проехали. Все посмотрели на Ингрид. — Я с ним, — простодушно ответила она, кивнула на Уинстона и взмахнула ресницами. — Девочка, это война, — сказал Студент. — Хочешь жить вечно? — Блин. Ты наглухо поехавшая. Тебе в десятом веке жить, а не в двадцатом. Ингрид улыбнулась, как будто это был комплимент, и она совсем не против жить в десятом веке. — Ладно, — сказал Студент, — Карта есть? — Есть, — Уинстон развернул помятую, но еще годную карту. — Сходняк будет в «Кронверке». На корабле. Он стоит вот тут. Палец Студента уперся в Кронверкскую набережную между Кронверкским проспектом и Кронверкским мостом. — Отличный кабак, — сказал Колоб, — Как раз там Болгарин меня на наше дело подписал. — Фиг подойдешь, тем более, с оружием, — сказал Студент, — От любой улицы путь лежит через парковку, а там до полусотни рыл при стволах. — Подойти пешком? — скептически сказала Ингрид, — Я смотрю, надо быть истинным потомком викингов, чтобы не упираться в сухопутное мышление. — Ты на что намекаешь? — спросил Студент. — Что ваша цель — корабль, который стоит на большой реке. Все ваши сухопутные милиционеры и бандиты наверняка и не подумают, кто кто-то может подойти не по суше, а по воде. — Лодку будет видно за километр. И людей с оружием в ней тем более. Может быть, там еще водная милиция подключится. — Лодка для рыбаков. Надо пойти по Неве на маленьком, но приличном кораблике. Там же все время ходят корабли, и регулировщик с полосатой палочкой не перекроет реку на время этого вашего «сходняка». Вряд ли какая-то водная милиция на катерах останавливает случайные корабли посреди фарватера в черта города и проверяет судовые документы. — У тебя есть под рукой маленький приличный кораблик? — Я вчера была в музее малых военных кораблей. Он, кстати, довольно близко, на Петровском острове. Там все бронекатера на ходу. И «Одиннадцать — двадцать четыре», и «Одиннадцать — двадцать пять», и «Тип Д». — У нас нет команды для боевого корабля, — сказал Колоб. — Как нет? Я ходила через море на драккаре, на руле стояла. Студент, как я поняла, механик-водитель. С исправным дизелем по инструкции разберется. Уинстон? — Я саб-лейтенант запаса. По-вашему, кажется, мичман. — Вот как? — удивился Студент, — По тебе не скажешь. Ты же вроде госслужащим был, или наврал? — Срочная на флоте после университета, — Уинстон решил не говорить, что служил переводчиком в штабе. — Понятно. Коллега-пиджак. — Я сухопутный, — сказал Колоб, — Только плавать по-собачьи умею. — Нужны минимум моторист и рулевой, чтобы просто сдвинуться с места, — сказал Студент, — Стрелок на пулемет. Кто из вас разберется с корабельным крупняком? — Тип Д подготовлен к съемкам про Первую Мировую, — сказала Ингрид, — Заправлен под пробку. На нем вчера экскурсию катали, я все видела. Он управляется одним человеком, рубка и моторное отделение в одной бронекаюте. Вооружение — один Максим в башне. Исправный, на съемках стреляет холостыми. Максим я знаю. В школе на НВП проходили. Только нужно где-то взять патронов побольше и ленты. — В музее партизан я видел Максим, и ленты к нему там в экспозиции в нескольких местах, — сказал Колоб, — В школах до сих пор Максим проходят? — спросил Студент. — Сейчас проходят АК и РПК в обязательном порядке. Факультативно что есть, то и проходят. — Ты занималась НВП факультативно? Я так понял, что ты из Швеции, а не из Швейцарии. — Ничего, что на мне военная форма? — Ингрид даже немного обиделась, — Думаешь, я в последнее лето решила в училище поступать? Да я, сколько себя помню, мечтала ходить в набеги и убивать врагов. Студент вздохнул. — Не хочу тебя огорчать, прекрасная валькирия, но армия это не про набеги. Это много-много ходить пешком, много-много копать и все свободное время заполнять никому не нужные журналы. Бой как праздник. Ты выпускница училища связи. Скорее всего, ты такая красивая будешь обеспечивать связь при штабе. Ты можешь живого врага даже в прицел не увидеть, а лет через пять или даже через месяц тебя накроет артиллерия. Если от тебя что-то живое останется, то оно поедет на дембель как заслуженный ветеран с нашивкой за ранение. — А спецподразделения? Там берут девушек для маскировки. — Снова не хочу тебя огорчать, но где ты, и где маскировка? На восточном фронте ты мишень номер один даже ночью. В тебя за километр будут пальцами тыкать. Для Африки ты настолько белая даже относительно белых, что негры южнее Сахары тебе отрежут руки на амулеты. Если только наденешь океанский камуфляж и сунешься к янки в располагу. За американку сойдешь как родная. Только там еще надо найти белую часть. Девяносто процентов океанских частей в Африке — латиносы. Ингрид пожала плечами. — После сегодняшнего тебе в армию дорога заказана. Ты думаешь, можно просто поучаствовать в разборке между ворами, а потом как ни в чем не бывало поехать по распределению из училища? — Армия не отдаст топтать зону годного к строевой, — процитировал дядю Пашу Уинстон. Студент задержался с ответом, но согласился. — Да. Но новобранцам с криминальной историей прямая дорога в штурмовики, а это верная смерть. — Хочешь жить вечно? — снова презрительно бросила Ингрид. — Да кто ты такая! — крикнул Студент, — Я гонял по Чайному тракту, где одна ошибка — и ты труп. Я в одно рыло воевал с турецкой мафией и победил. Я бежал с урановых рудников. Я вывез перебежчика мимо блатных и мимо всех наших спецслужб. — Кем ты был в двадцать два? — Никем, — Студент махнул рукой. На самом деле, он, стал тем, кем стал, потому что с детства шел этим путем. Но в молодости свершений того же уровня, как в зрелые годы, у него объективно не было. После этого всего говорить, что он в молодости успел похулиганить, как-то даже и мелко. Ну там зарезал одного. Ну другого взорвал. Ну дымовухи, зажигалки, ракеты, баловство одно. Девчонка за сегодня наверное собрала больше зарубок на прикладе, чем он к ее возрасту. Он в двадцать два только-только закончил институт и еще даже срочную не служил. — Ты в училище должна была психиатра пройти, — сказал Колоб. — Психиатр сказал, что мой психопрофиль исключает предательство и трусость. Потенциально высокая устойчивость к пост-травматическому стрессовому расстройству. Высокий уровень дисциплины. Годна без ограничений. И мужика бы мне хорошего. Где он неправ? — У тебя высокий уровень дисциплины? — удивился Колоб. — Я давала присягу защищать Родину от врага внешнего и внутреннего. Внутренний враг понес потери убитыми и ранеными. — Без приказа, — сказал Студент, — В армии нет ничего более святого, чем отсутствие приказа. Даже присягу всегда перевешивает. — Ладно. Психиатр немного ошибся. — Ингрид спокойно пожала плечами. Ее не очень беспокоила ошибка психиатра пять лет назад, — Училище закончено, в армию возьмут. Кого-то это беспокоит? Не гожусь в пираты? — Пойдем, покурим, — сказал Студент Колобу. Колоб кивнул и встал. — А можно, вы хотя бы полчасика покурите? — почти детским голоском спросила Ингрид, — Ну пожалуйста. — Можно, — ответил Колоб. — Если бы я не встречал англичанина раньше, я бы подумал, что тебе эту парочку в дурдоме под расписку выдали, — сказал Студент после пары затяжек.