Ничего не понимающие люди не смогли организовать никакого сопротивления, но ближе к концу операции в дальних домах уже проснулся народ от взрывов и стрельбы и стал хвататься за оружие. В таком случае били сразу на поражение, не терзаясь сомнениями. Кое-кто попытался убежать: два джипа и переделанный под перевозку людей грузовой микроавтобус вылетели на БТР, заранее установленный на перекрестке, который деловито расстрелял убегающих из башенных пулеметов. Уже к рассвету поселок был захвачен, и большинство народа согнали в три самых просторных и смежных подвала. Судя по количеству оставшихся людей, болезненному виду и найденным запасам продуктов и горючего, положение в этом поселке было не из лучших. Их можно было пожалеть, но в одном из подвалов, превращенных в некоторое подобие тюрьмы, нашли следы пребывания рабов. Где они и что с ними сделали, никто не хотел признаваться, и по тому, как захваченные либо отводили глаза, либо смотрели с неприкрытой ненавистью, можно было не гадать о судьбе рабов, которых здесь содержали в скотских условиях. К утру часть заложников, являющихся родственниками боевиков, находящихся сейчас в бункере «внутряков», была доставлена в Симферополь, а под Белогорском осталась небольшая группа бойцов для охраны пленных. К этому времени командир боевиков просто осатанел от крика, пытаясь вызвать и меня, и свою базу, и вообще кого-либо. Он прекрасно понимал, что мы готовим какую-то пакость, доказательством был показательный разгром боевиков, собранных со всего Крыма. Но к утру, получив полную информацию о наших противниках, я уже мог вполне уверенно диктовать условия, поэтому отключил систему подавления радиосвязи. — Оргулов! Ты будешь говорить? Или мы сейчас начнем выкидывать головы ваших детишек на улицу! — Да, вот сейчас могу говорить, руководство дало добро. Так что теперь давай озвучивай свои условия. — Ты меня за нос водишь, гяур! — Может быть, но это же война, и вы ее сами начали, сидели бы тихо, может, даже помогли бы вам безвозмездно. Мы, славяне, всегда жалели и помогали, а вот вы, несмотря на добро, готовы укусить руку, дающую помощь. Так что давай не будем тут пугать друг друга, а займемся нормальным торгом, к которому ты привык, правильно, Руслан? — Какой такой Руслан? — Руслан Исмаилов, до войны — хозяин большой автомастерской на трассе, недалеко от Белогорска. Бывший старший лейтенант милиции Узбекистана. — Откуда ты знаешь? В голосе его прозвучала неуверенность. — Тебя что, не предупреждали, против кого вы идете? Надо было уточнить. — Не твое собачье дело, гяур. — Ну смотри. Если «внутряки», это, считай, те же армейцы, то мы военная разведка, да еще ваши абреки сумели морской спецназ зацепить, так что попали вы конкретно. — Ты не в том положении, чтобы меня запугивать. — Ну, тут не уверен. После этих слов передал микрофон сидящей рядом пожилой изможденной женщине. Как только она взяла в руки пластиковую коробку, стоящий у нее за спиной Васильев приставил ствол пистолета к затылку. — Хоть одно слово не по-русски… Она испуганно кивнула, ощущая холодную сталь, приставленную к голове, и нажала кнопку микрофона. — Руслан… В динамике зашуршало и раздался резкий голос предводителя боевиков. Несмотря на искажения голоса звуковыми каналами радиопередатчика, он узнал, кто к нему обращается. — Айше? — Да, Руслан. — Но как ты у них оказалась? — Они ночью захватили поселок… После этих слов у нее забрали микрофон и в сопровождении охранника вытолкали в тамбур, где позволили надеть маску и выпроводили на улицу к конвоирам. Боевики молчали. Они теперь прекрасно понимали ночную паузу в переговорах и пропажу связи. Минут через десять на связь вышел Санька Артемьев, который с помощью двух бойцов всю ночь не покладая рук пытался проникнуть в ангар для техники. Ему удалось снять несколько мин, защищающих неиспользуемый вход в ангар и проникнуть вовнутрь. Еще ночью ему привезли ноутбук, и теперь Санька, подключившись к сети, мог просматривать картинки в онлайне и вполне достоверно комментировать ситуацию с боевиками и заложниками. Еще большим плюсом было то, что некоторые камеры оснащались микрофонами, и в нашей ситуации вопрос с прослушкой большинства помещений был решен таким простым способом. К сожалению, прокладывать сеть или настраивать беспроводную систему не было ни времени, ни возможностей, поэтому пришлось довольствоваться Санькой в роли комментатора. К нашему удивлению, в ангаре стояли четыре машины, принадлежащие боевикам, захватившим бункер, и Санька, как истинный подрывник, сразу прицепил к ним несколько взрывоопасных сюрпризов. — Бычок, ну что там, можешь определить состав боевиков и распределение по бункеру? — Примерно. Человек двадцать. Всех обитателей держат в трех больших комнатах, охраняют их человек девять, командир и трое приближенных сидят в радиорубке, остальные контролируют все входы. — Ангар? — Никого. Слишком далеко для них, и контролировать людей трудно. Радиостанции не добивают. Тем более камера и ворота закрыты изнутри. У меня появилась идея, основанная на том, что люди, живущие в бункерах, давно приучились чиститься в тамбуре и не тащить радиоактивную пыль на комбинезонах и масках в жилые помещения, поэтому все оставляют в специальных кладовых недалеко от входа. — Бычок, скажи, а где они свои уличные маски с фильтрами оставили? И сколько там людей рядом пасется? — Отсюда почти не видно, но я покопаюсь в архивах системы, кстати, посмотрю, кто и как их сюда пустил, заодно и по фильтрам гляну. — Давай, и особенно глянь, можно ли туда пробраться, не устраивая стрельбы, и так же незаметно уйти. — Попробую, командир. Но не обещаю, судя по системе видеонаблюдения, у них там патрули ходят, может, и удастся пролезть. — Пока не спеши. Главное — рассмотри такой вариант. Пока Санька копался под землей, я связался с нашим бункером по закрытой связи и вызвал Маринку. Она была занята и смогла освободиться только через минут десять. Усталый голос жены пропавшего друга, которого я почему-то не считал погибшим, ответил: — Да, Феникс, на связи. — Мариш, нужен яд. Сильный, чтоб действовал основательно, но не сразу, а минут через пять-десять, и чтоб запах сразу не ощутили. — Это ты боевиков травить собрался? Как вводить думаешь? — Они уличные маски с фильтрами без присмотра оставили… — Понятно. Феникс, так сразу сказать не могу, но что-то придумаем. Ольга поможет. Я на секунду усомнился в том, что Ольга сможет приготовить яд, чтобы травить боевиков, но потом вспомнил, что девушка перенесла. Сейчас у нас другое общество и другой мир, моральные нормы старого времени тут неприменимы. Мы бьемся насмерть за выживание, и рефлексия тут просто неуместна. — Хорошо. Только давай побыстрее. Я сейчас пошлю машину. — Понятно. Ой, Феникс, когда вы там угомонитесь? Не надоело воевать? — Надоело, Мариша, очень надоело… Только, сама понимаешь, никто нам не даст спокойно жить. На такой лирической ноте я отключился от связи с бункером и увидел понимающие улыбки на лицах Дегтярева и Васильева, до которых сразу дошел смысл моего плана. Олег сразу деловито стал уточнять: — Там возле входа несколько абреков сидит, как отвлекать-то будешь? — Достаточно просто. У ребят есть все, кроме приборов ночного видения. Санька рассказывал, что у них, как и у нас, в бункере дизеля стоят отдельно и работают на забортном воздухе. Где находятся воздухозаборники, мы знаем. Заткнем их и будем ждать, когда вся энергосистема бункера сдохнет, потом Санька проберется и отравит маски боевиков. Думаю, они начнут кричать, верещать, метаться, занимать оборону. Как раз то, что нужно: в такой суматохе прийти и тихо уйти будет не так проблематично. — Ну что, Серега, план неплохой, но как ты определишь, где маски боевиков, а где заложников? — Так они костюмы и маски заложников сами попрятали, чтоб никто не убежал. Но Дегтярев не унимался. Похлебывая кофе после бессонной ночи и хрустя галетами, он продолжал профессионально полоскать мне мозги, раскладывая план по кирпичикам. — Хорошо. Свет рубанулся, но ведь у них есть резервная система и аккумуляторы. Голос подал молчавший до этого прапорщик Кафтайкин. — Система в таком режиме проработает минуты две-три, аккумуляторы старые, дольше не выдержат. — Хорошо. Я, в принципе, согласен, план неплохой, но на всякий случай надо бы подготовить парочку резервных вариантов. — Ну так кто спорит. В ангаре прячем штурмовую группу обязательно с саперами. Я не исключаю сюрпризов от боевиков. На связь вышла база. — Феникс, с ядом проблема, — сказала Марина. — Что именно? — Ну не можем мы найти такой яд и быстро его синтезировать. Ту же синильную кислоту на складе не держим, да и она имеет характерный запах. — Мариш, что, никаких вариантов? — Есть смесь, практически без запаха. Вызывает слабые спазмы дыхательных путей, сильную рвоту и слезотечение. Только не сразу, а с задержкой, но это все индивидуально, зависит от человека и от концентрации. — Ну хоть что-то. Хотя в таком случае придется устраивать перестрелку. — Ну а ты сам попробуй пострелять в противогазе, если трудно дышать, тошнит и глаза слезятся. — Мариша, ты умница. — Да это не только моя идея, тут больше Оля придумала. — И она тоже умница. Сейчас отправляю машину, а ты пока накидай инструкцию, может, в будущем пригодится.