— В задачах, которые ставятся и соответственно в особенностях подготовки. Есть армейский спецназ, задача которого состоит в проведении разведки и специальных операций в тылу противника, есть спецназ внутренних войск и милиции, ориентированный на работу на своей территории, на разгон демонстраций и противодействие вооруженным преступникам. Соответственно, различаются и системы подготовки. Еще есть спецназ госбезопасности, в его функции входит освобождение заложников, особо важных объектов, захваченных террористами. На это все накладывается множество специализаций, исходя из особенностей географии и направленности действий: работа в городе, в поездах и самолетах, на водном транспорте. В наше время это целая наука, причем неизвестная широким слоям населения и большинству военных, поэтому привлечение бойцов, знакомых с методиками обучения, важно. Судоплатов очень внимательно слушал, и по тому, как мина недовольства сошла с его лица, я понял, что все это было игрой, направленной на выявление основных причин таких вот нелогичных действий с моей стороны. Поэтому таким же голосом лектора, с одинаковой интонацией я стал продолжать: — Отряд сразу получился разношерстным, слишком много разных людей к нам пришло, да и мы, исходя из потребностей, старались подбирать специалистов по разным профилям, непосредственно необходимых в нынешнее время. А для создания действительно эффективного и боеготового подразделения нужно было срочно обкатать его в бою, причем в такой ситуации, чтоб у людей не возникло сомнений в своих действиях и ни у кого не появлялось мыслей о предательстве. Нападение карателей на деревню, где мы доставали свежие продукты, необходимые для здоровья наших детей и раненых, было именно тем случаем, который идеально подходил. Информация о том, что там хозяйничают украинские националисты, которых в нашем времени пытались идеализировать и представить борцами за независимость страны, вызвала законное негодование. Как раз появился случай на примере показать, кого именно выдавали за героев. Естественно, после такого наглядного обучения никто и не подумает подчиняться приказам со стороны, особенно если это будут окрики со стороны Украины. Одного взгляда на развалины и уничтоженный мир достаточно, чтоб понять, как наши демократы умудрились превратить в дерьмо все, к чему смогли дотянуться, и те люди, которые воевали, громили немцев, уже прекрасно понимают, что будет, если дать возможность этим продажным скотам снова порулить. А теперь подумайте, что может быть более серьезным стимулирующим фактором, нежели уничтожение карателей, освобождение пленных и нанесение серьезных потерь врагу, которого с детства мы приучены ненавидеть. Судоплатов задумчиво опустил глаза, рассматривая носки своих начищенных до блеска сапог. — С такой точки зрения я и не думал рассматривать ваши действия. Так получается, что есть смысл. — В ближайшее время нам грозят большие неприятности со стороны украинских властей, и в Крым направляется отряд спецназа, заточенный против нас, да и татары с турками уже давно активно собирают силы, поэтому таким образом была единственная возможность быстро подготовить сильный, профессиональный отряд. Судоплатов чуть быстрее, чем нужно, ответил, тем самым подтвердив мои мысли, что руководство СССР уже обсуждало такую возможность. — Мы можем вам помочь, в случае чего. — Я не исключаю такой возможности, а скорее всего, она и понадобится. Но вернемся еще к причинам. Вам же еще докладывать товарищу Берии и товарищу Сталину о наших контактах. — Конечно. Вы и ваши действия находитесь на особом контроле. — Вот и я про то. Мы набираем в отряд много людей из вашего времени, причем не просто так, а отбор идет очень тщательно. Их тоже надо было обкатать в бою, причем после обучения использованию новой боевой техники. Вон лейтенант Павлов как быстро освоил и станковые противотанковые гранатометы, и автоматические противопехотные. Пожалуйста, вот вам готовый инструктор из вашего времени с реальным опытом. И, заметьте, они вам очень понадобятся, когда начнется передача нашей боевой техники, и на их основе вы начнете выпускать свои серийные образцы для Красной Армии. Помимо всего остального, было еще просто человеческое желание помочь и освободить военнопленных. Ведь какой реальный результат наших действий? Шестая полевая армия вермахта резко ослабила нажим на нашу линию обороны, сняв с фронта две пехотные дивизии, которые понесли реальные потери и от авиации, и во время столкновений с нами. Плюс войска Юго-Западного фронта получили несколько полков бойцов, реабилитировавших себя, и среди них немаленькое количество кадровых командиров, которых и так немного осталось. И самое главное, это реальный опыт использования техники из будущего против войск вермахта, причем все фиксировалось и снималось и в любой момент по вашему запросу можем передать видеозаписи того же боя одного танка Т-64 против десятка немецких или использования станковых противотанковых гранатометов. Я считаю, что такой опыт просто бесценен и им просто так разбрасываться не стоит. Еще один момент. Появление на разных фронтах похожей и необычной техники автоматом выводит проблему из ранга чего-то сверхъестественного в ранг статистики появления у русских новых образцов боевой техники, что в некотором роде является неким подобием операции прикрытия. Судоплатов хмыкнул, на лице отразилась кривая улыбка. — Да, Сергей Иванович, умеете вы подвести теоретическую базу под ваши фокусы. Я не сдержался и засмеялся. — А вы что думали? Все мы служили. Я помню, у моих бойцов, это было еще до начала войны, особенно ценилось умение отлынивать от любого типа работ и потом все это аргументированно доказывать командиру. Чуть отсмеявшись, я продолжил: — Ну, реальные причины я вам раскрыл. Плюс к этому из состава освобожденных и воевавших с нами мы несколько человек возьмем к себе, в качестве учеников. Я бы вас хотел попросить капитана Строгова, капитан-лейтенанта Дунаева, лейтенантов Карева и Короткова оставить в моем распоряжении, со всеми соответствующими формальными последствиями и приказами, и главное — позаботиться об их семьях. Люди проверены, обкатаны в боях. И вам, и нам это выгодно. — Я не против, и, думаю, товарищ Берия тоже не будет возражать. Сами понимаете, в свете того, что вы рассказали про ваш мир, нам выгодно, чтобы аппаратура перемещения во времени оставалась в руках лояльных к Советскому Союзу людей. — Это хорошо, что мы пришли к такому компромиссу. Теперь я хотел бы обсудить вопросы передачи техники, но данная точка выхода под Борисполем для этих целей не очень подходит. — Мы так тоже думаем. Юго-Западный фронт еле держится, и благодаря вашей информации удалось на время задержать наступление моторизованных соединений вермахта, но, по нашим данным, в ближайшее время ожидаются новые удары, и окружение войск под Киевом неизбежно. — Надеюсь, имея информацию из будущего, вы не допустите такого катастрофического разгрома Юго-Западного фронта и огромного числа военнопленных? — Конечно, Сергей Иванович, мы учли вашу информацию, и руководство Советского Союза сделает все, чтобы не допустить таких катастрофических последствий, но, основываясь на опыте будущего, удержать Киев не получится. — Я и не сомневался, главное, что вы и ваше руководство это понимаете. Поэтому в условиях того, что переданная техника реально не может быть доставлена в Москву, передачу оборудования считаю неприемлемой и даже опасной. — У вас есть какие-то предложения? — Конечно. Сейчас с вами отправляется наш человек, знакомый с нашими информационными технологиями, и соответствующая аппаратура. Благодаря этому мы сможем ежедневно перекидывать вам огромные массивы информации, которая не может быть перехвачена и расшифрована противником и будет доступна только высшему руководству СССР. А в это время будем искать возможность снова найти выход на территории, не занятой противником, а то прямо-таки рок какой-то. — Я сегодня же озвучу ваши предложения руководству. — Вот и хорошо. Кстати, а что вы будете делать с бывшими военнопленными? — В бой и без вариантов. Только их сегодня целый день возят в закрытых грузовиках вокруг города и по селам, чтоб они не задавали вопросов, почему так быстро перебрались через линию фронта. А раненые уже распределены по госпиталям, и часть переправлена в глубокий тыл. — Вот это я и хотел услышать. А то в нашем времени рассказывали сказки, что почти всех бывших пленных толпами чуть ли не расстреливали и выживших отправляли на Колыму. Судоплатов еще раз недобро улыбнулся. — Я смотрю — у вас очень веселый мир. — Вот это я и пытаюсь вам все время говорить. И вам еще повезло. — В чем же? — А если б к вам попали не военные, а торгаши от политики самого низкого пошиба, которых у нас развелось как тараканов? Они ради двойной прибыли и немцам продали бы оружие и технологии, и плевать им на Родину и на предков. Глава 9 Мы временно расстались с Судоплатовым, так как у каждого была куча неотложных дел. Посланец Москвы получил головную боль с большим количеством бывших военнопленных, которых нужно было распределить, организовать оперативное прикрытие всей операции, отчитаться перед руководством и продолжить игры с Канарисом, используя его посланца. У меня же большой головной болью стало огромное количество трофеев, имеющих огромную ценность в нашем разоренном мире. Тут нужно было решать, где их складировать, чтоб соблюдать все правила хранения, как распределять все это и как, по возможности, скрыть от любителей зарабатывать материальные ценности с помощью автомата Калашникова. Убедившись, что тут вроде все идет по плану, вернулся со всеми своими бойцами обратно в бункер. Народу требовался отдых, а технике — ремонт. Еще в обед Петрович и его сын отогнали в Перевальное танк и подбитый БТР, которым предстоял серьезный ремонт, и поставили их в боксы. Поврежденную БМП-2 и трофейный T-III оставили возле бункера в гараже соседнего дома на попечение старшего лейтенанта Шестакова и капитана Васильева, которым предстояло уже на профессиональной основе формировать наши бронетанковые части — в их необходимости уже никто не сомневался. Шестаков все это время находился в некотором шоке от открывшейся перед ним действительности, и, по моей просьбе, недалеко от него постоянно находился Егор Карев, чтоб избежать ненужных сюрпризов с этой стороны. Но, к счастью, воины, прошедшие бойню Великой Отечественной войны, отличались удивительной психологической устойчивостью, и я неоднократно думал про себя о желании надавать по голове тем, кто ожидал футуршока или истерики от наших предков. Теперь я понимал, почему и как наш народ сумел перемолоть немецкую военную машину и дойти до Берлина, а дай волю, и до Атлантического побережья. Уже вечером командиры подразделений, усталые, буквально приползли на первое совещание после насыщенных событиями последних дней. Общий зал сразу наполнился запахами оружия, пороховой гари и мужского пота, которыми мы пропитались за несколько дней, но на такие мелочи уже никто не обращал внимания: люди прибыли с войны, и у них элементарно не было времени, чтоб привести себя в порядок. Светлана с двумя женщинами, женами наших новых бойцов, быстро организовали ужин, и прежде чем начался разговор, в кают-компании раздавался стук ложек по тарелкам и увлеченное пыхтение насыщающихся после тяжелой работы мужчин. Запасливый Борисыч, которого за глаза некоторые называли Папа-мишка, умудрился во время рейда в одной из деревень выменять несколько бочек засоленных огурцов, и теперь на нашем столе были тарелки, украшенные заботливо нарезанными соленьями. В качестве десерта подали кофе, и по запаху, разнесшемуся в комнате, все догадались, что на этот раз был действительно натуральный кофе, которое в числе прочего прихватили на разгромленном аэродроме. Как авторитетно заявил Борисыч, предназначавшееся исключительно для летного состава люфтваффе. После плотного и действительно вкусного ужина все расслабились и могли без нервов приступить к работе. Первое и основное, что требовалось от командиров, — это сформировать списки солдат и офицеров Красной Армии, которых после определенной проверки можно было бы перетянуть в свои ряды, но при условии, что общее количество не должно превышать десяти-пятнадцати человек. На совещании присутствовал и Шестаков, который порекомендовал из своих бойцов-танкистов троих, предоставив список, уже отпечатанный на компьютере, что говорило о согласовании данного вопроса с Васильевым. Я молча повернул голову и вопросительно поднял брови. — Все на контроле, командир. Ребята нормальные, технически грамотные, молодежь, в бою себя очень неплохо проявили, с огоньком. Я считаю, что есть перспективы. — Вадим, ты понимаешь, что тебе потом с ними воевать? — Конечно, поэтому и прошу за этих троих, остальные, кто был с Шестаковым, обычные «портяночники». — Хорошо. Левченко, что у тебя? — Четверых подобрал. Все младшие офицеры. Та же картина, что и у Васильева. Молодые, готовые учиться, гнили не заметил, поэтому от себя рекомендую эту четверку, естественно, после соответствующей проверки. И положил на стол свою распечатку с данными на кандидатов. Вместо старшего лейтенанта Ковальчука, над которым сейчас суетились девчонки в госпитале и пытались сохранить частичку жизни, которая теплилась в израненном теле, присутствовал прапорщик Бойко, уже давно вошедший в импровизированную штурмовую группу. Раненая рука висела на перевязи, но всем своим спокойным видом он показывал надежность и основательность. — Валера, что у тебя? И как там Ковальчук? — Тяжело, сейчас ему срочную операцию делают, результатов пока нет. По всему остальному — могу рекомендовать двоих. Один классный пулеметчик из ПКМа такое на поле творил, второй, из казаков, серьезно дрался. В плену немцы у него раненого брата добили, поэтому у парня есть свои счеты. Думаю, после соответствующей накачки и подготовки великолепный боец будет. — Хорошо, Валера, тебе решать. Но тут, смотри, ответственность на тебе. — Понимаю, командир. Не беспокойся, отработаю ребят, да и вы со своими детекторами лжи их проверите. Главный экзамен они прошли, во всяком случае, для меня. — Понятно. Теперь Артемьев. Санька, что у тебя? — Трое. Все из армейской разведки. Вроде неплохие ребята. С ними у немцев по тылам гуляли, часовых снимали… — Саня, слово «вроде» здесь никак не канает. Или ты в них уверен, или они остаются там и дерутся до последнего на очередном рубеже. Тут места дружеским чувствам нет, только целесообразность. Я тебя спрашиваю: ты уверен в этих людях и годны ли они для нашего подразделения? Санька немного смутился от такой отповеди своего начальника, но переборол себя, взгляд стал серьезным, и он уже твердо ответил: — Да, командир, уверен. Ребята не подведут. — Ну вот и хорошо. Теперь обратил внимание на молчавших до этого Павлова и Малого. — У вас что? Нашли людей? Сергей? — Да, товарищ майор, четверых. — Не много? — Вам решать. Но ребята толковые. — Хорошо, на твою ответственность. Малой? — Да, командир. — У тебя что?