«Sanctus Maleficarum». Он перевел с латыни: «Святая ведьма». Значит, это действительно nominas, амулет с именем святой… Впрочем, дальнейший осмотр привел к еще большему открытию. Затаив дыхание от волнения, Алонсо вертел талисман в руках. Кусок плоти лишь казался настоящим. На линии отрыва виднелся часовой механизм с тонкой проволокой и блестящими металлическими стержнями. Муляж, механическая модель пальца. Алонсо слышал о подарках королям и королевам: хитроумных поделках, имитирующих движения человека. Шестьдесят лет назад императору Священной Римской империи Карлу V была преподнесена заводная фигурка монаха, сконструированная испано-итальянским инженером и изобретателем Хуанело Турриано. Куколка могла поднимать и опускать деревянный крест, подносить распятие к лицу, шевелить губами, словно в молитве, и двигать глазами. У меня в руках такое изделие? Если да, в чем его значимость? Как оно связано с культом святой Колумбы? Задаваясь этими вопросами, Алонсо продолжил идти к конюшне. Ибарра оставил ему ключ к разгадке тайны: сообщил место, где талисман был найден. – Река Орабидея, – пробормотал Фриас, нахмурившись. Каждый местный инквизитор знал эту реку. Исток ее находился в Пещере ведьм, по-испански «Sorginen Leizea». Там проходили шабаши. Да и сама река имела довольно мрачную историю. Иногда ее называли «Infernuko erreka» или, по-баскски, «Течение преисподней» – по поверьям, она вытекала в наш мир из адских котлов. Алонсо вздрогнул от ужаса. Если Ибарра сказал правду, амулет нашли как раз у истока. Другими словами, у врат самого ада. Он хотел отказаться от дальнейших раздумий и выбросить талисман, когда за его спиной раздался мучительный крик, эхом отразившийся от звезд. Ибарра… Инквизитор сжал амулет. Священник погиб, чтобы сохранить тайну. Назад дороги нет. Даже если потребуется пройти во врата ада, Алонсо выяснит правду. Наши дни 21 декабря, 22 часа 18 минут по западноевропейскому времени Коимбра, Португалия Ее ждал шабаш. Шарлотта Карсон торопливо шла по темной университетской библиотеке. Звук шагов по мраморному полу эхом отражался от кирпичных сводов двухэтажной средневековой галереи. Повсюду на старинных полках стояли книги, датируемые XII веком. Огромный зал освещали лишь несколько свечей в канделябрах. Шарлотта невольно залюбовалась темной лестницей с изящной позолоченной отделкой. Библиотека Жуанина, построенная в начале XVIII века, остается идеальным образцом архитектуры барокко, подлинным историческим центром университета Коимбры. И, как любая сокровищница, она представляет собой сводчатое хранилище со стенами толщиной в два фута и массивными дверями из тика. Помещение было спроектировано таким образом, чтобы, независимо от времени года, внутри поддерживалась устойчивая температура в 65 градусов по Фаренгейту[4] и неизменно низкая влажность. Идеальные условия для содержания древних фолиантов… Впрочем, сохранность книг обеспечивалась не только архитектурными особенностями библиотеки. Шарлотта присела, чтобы уклониться от летучей мыши, которая скользнула над ее головой и скрылась где-то в верхних галереях. От ультразвукового писка, бесшумного, но ощутимого, по шее пробежали мурашки. В библиотеке веками обитала колония летучих мышей – преданных союзников в борьбе за безопасность хранящихся здесь манускриптов. Каждую ночь они истребляли насекомых, не позволяя им лакомиться кожаными переплетами и желтым пергаментом. Разумеется, чтобы без опаски делить кров со столь самоотверженными охотниками, требовалось соблюдать надлежащие меры предосторожности. Шарлотта провела пальцем по кожаному полотну на поверхности стола. Каждый вечер после закрытия библиотеки, дабы защитить деревянные столешницы от помета, смотрители их укрывали. Тем не менее, глядя на крылатые тени, скользящие по кирпичным сводам, она испытывала суеверный страх наряду с некоторой толикой веселья. В самом деле, какой шабаш без летучих мышей? Сегодняшняя ночь была выбрана неспроста. Как раз завершился недельный научный симпозиум, завтра его участники разъедутся по домам в разные уголки мира, чтобы провести праздники с друзьями и семьей. А сегодня город освещен многочисленными огнями и наполнен фестивальной музыкой. Все будут отмечать зимнее солнцестояние, самую долгую ночь в году. Шарлотта сверилась с часами, понимая, что опаздывает. На ней все еще был полуформальный наряд с праздничного вечера в посольстве: черная юбка свободного кроя до щиколоток, короткая накидка и голубая блузка. Волосы, не по возрасту седые, к тому же короткие и редкие после курса химиотерапии, она гладко уложила. Заморачиваться с окрашиванием и наращиванием не хотелось. Пережив тяжелейшую форму рака, она считала тщеславие легкомысленной глупостью, на которую отныне жаль тратить время. Узнав, который час, Шарлотта нахмурилась. Осталось четыре минуты. Солнце на другой стороне света приближалось к тропику Козерога. Когда светило достигнет этой широты, наступит момент солнцестояния, после которого зима неизбежно начинает двигаться к лету, и тьма уступает свету. Идеальный момент для презентации. И проведения эксперимента. – Fiat lux, – прошептала она. Да будет свет… Яркое свечение впереди озаряло арочный проем и спиральную лестницу, ведущую в нижние ярусы библиотеки. Верхний этаж, благодаря роскошному убранству и исторической ценности, назывался Парадным. Под ним располагался Средний этаж, доступ в который имели лишь библиотекари. Там бережно хранились самые редкие книги. Однако Шарлотте предстояло спуститься еще глубже. Понимая, что времени в обрез, она поспешила в арку. Остальные уже собрались внизу. Она прошла под портретом Жуана V, португальского короля, основателя библиотеки, и начала спускаться по витой лестнице на самый нижний этаж. Вниз по кругу, снова и снова. Вскоре приглушенные голоса стали звучать громче. Достигнув последней ступеньки, Шарлотта остановилась у тяжелых дверей из черного металла. Они были слегка приоткрыты, специально для нее. А над ними висела табличка с надписью «Prisao Academica»[5]. Шарлотта представила, как в этих стенах томились проштрафившиеся студенты и напившиеся преподаватели. Изначально здесь была темница королевского дворца, а потом этаж использовался в качестве университетской тюрьмы вплоть до 1834 года. На сегодняшний день – единственный сохранившийся до наших дней образчик казематов средневековой Португалии. Проскользнув в двери, Шарлотта направилась дальше, туда, где в атмосферу древней эпохи просочилась современность. В неиспользуемом резервном архиве стояла новая компьютерная система – в частности, для оцифровки книг, благодаря чему обеспечивался еще один способ защитить сокровища, хранимые этажом выше. В нынешнее солнцестояние компьютеры послужат иной цели – не для сохранения прошлого, а для взгляда в будущее. Зайдя в дальнее хранилище, Шарлотта услышала женский голос: – О, embaixador[6] Карсон, вы вовремя! Элиза Герра, главный хранитель библиотеки Жуанина, одетая в синий брючный костюм и белую блузку, подошла ближе, расцеловала Шарлотту в обе щеки и слегка сжала ее плечо. – Я сомневалась, что успею, – объяснила Шарлотта с извиняющейся улыбкой. – В посольстве не хватает персонала, к тому же этот предпраздничный переполох… Она служила в посольстве США в Португалии, и сегодня вечером на нее навалилась тысяча дел. А еще следовало успеть на ночной авиарейс в Вашингтон, обратно домой к мужу и двум дочерям. Старшая, Лора, вернулась с учебы на факультете биотехнологии Принстонского университета, альма-матер самой Шарлотты. Другая дочь, сорвиголова Карли, мечтала учиться музыке в Нью-Йоркском университете – а пока тоже познавала инженерные технологии. Шарлотта гордилась ими обеими. Жаль, что они не смогут разделить с ней минуту торжества. Отчасти именно из-за дочерей Шарлотта содействовала созданию данной организации женщин, занимающихся научно-исследовательской работой. Так крупная структура «Коимбра групп», объединяющая более трех десятков университетов по всему миру, создала благотворительный фонд. С целью укрепления и развития связей женщин с наукой Шарлотта с четырьмя единомышленницами собрались здесь для запуска проекта «Брушас интернэшнл». Bruxas в переводе с португальского означает «ведьмы». В течение нескольких веков целительницы, практикующие лечение травами, экспериментирующие с производством лекарств или же просто задумывающиеся об устройстве мира, объявлялись еретичками или ведьмами. Даже здесь, в Коимбре, городе, почитаемом как образовательный центр, часто устраивали пышные жуткие церемонии – аутодафе или «акты веры», в ходе которых сжигали вероотступников и еретиков. Шарлотта со своими сторонницами решили принять вызов и дерзко назвать свой союз «Брушас». Впрочем, метафора не ограничивалась лишь названием группы. Компьютер Элизы Герры уже загрузился, и на экране монитора засиял медленно вращающийся символ организации: пентаграмма в круге. Пять концов звезды обозначали пятерых женщин, основавших данный союз в университете Коимбры шесть лет назад. Лидера у них не было, учитывалось мнение каждой. Шарлотта улыбнулась трем другим соратницам: доктору Ханне Фест из Кельнского университета, профессору Икуми Сато из университета Токио и доктору Софии Руиз из университета Сан-Паулу. Хотя Шарлотта получила должность посла в прошлом году – не в последнюю очередь благодаря своей роли в создании международной организации в Португалии, – она, как и остальные, изначально занималась исследовательской работой и преподавала в Принстоне. Все пятеро были чуть старше пятидесяти и примерно одновременно стали продвигаться – каждая в своей профессии, – испытывая те же трудности, связанные с гендерной принадлежностью, подвергаясь дискриминации и пренебрежительному отношению. Помимо интереса к наукам их связывал союз, цель которого заключалась в том, чтобы добиться равноправия, поддержать молодое поколение женщин в научной деятельности. Их усилия уже принесли хорошие результаты по всему миру. Ханна наклонилась к микрофону, расположенному на стойке у клавиатуры. – Мара, мы в сборе. – Она говорила на английском с сильным немецким акцентом. – Когда будешь готова, можешь начинать презентацию. Экран разделился: пентаграмма уменьшилась в размере и сдвинулась в сторону, а рядом появилось юное лицо Мары Сильвиеры. Ей шел всего лишь двадцать второй год, но она уже пять лет училась в университете Коимбры, получив стипендию от «Брушас» в нежном возрасте шестнадцати лет. Родом из маленькой деревни в Галисии, регионе Северной Испании, девушка привлекла интерес технических компаний после того, как разработала и выложила в Сети приложение для перевода, затмившее существующий на рынке аналогичный софт. Ее глаза лучились ясным умом. Или просто гордостью. Судя по смуглой коже и длинным прямым волосам, в жилах предков Мары текла мавританская кровь. В данный момент девушка находилась на противоположной стороне кампуса в университетской лаборатории передовых компьютерных систем, где стоял вычислительный кластер «Милипея», один из мощнейших суперкомпьютеров на континенте. Мара отвела взгляд от объектива камеры.