— Иностранные названия мне говорить бесполезно, — предупредил Али. — Боюсь, я даже не знаю, где этот Киев находится. — Скажу только, что он очень далеко от Москвы, — пробурчал Александр. — В любом случае Бриджит, похоже, ждет заслуженное наказание в лице Синди Смит. — Никак не пойму, что Синди нашла в Сонни, — признался Али. — Он ключ к миру, в который она хочет проникнуть. — Или хочет, чтобы этот мир проник в нее, — подсказал Али. Оба улыбнулись. — Кстати, ты сегодня вечером наденешь бальные туфли? — мимоходом спросил Александр. Анна Айзен протерла кулаком заднее окно «ягуара» и не добилась ничего — грязный туман с другой стороны не исчез. Водитель неодобрительно глянул на нее в зеркало заднего обзора. — Ты знаешь, где мы? — спросил Том. — Конечно знаю. В полном неадеквате, вот мы где, — медленно и четко проговорила Анна. — Мы направляемся на встречу с музейными экспонатами, надменными снобами, пустоголовыми идиотами и феодалами-йети… — Гарольд говорит, принцесса Маргарет приедет. — И толстыми немцами. — Последних Анна добавила в список с особым удовольствием. «Ягуар» повернул налево и пополз по длинной подъездной аллее туда, где сквозь туман светили окна елизаветинского дома. Они приехали к Гарольду Грину, у которого собирались провести выходные. — Опа! — воскликнула Анна. — Ты только посмотри: пятьдесят комнат и в каждой небось по привидению. Том, поднявший с пола потрепанный кожаный портфель, особо не впечатлился. — Твоя правда, дом очень гарольдовский, — сказал он. — Точно такой же у него был в Арлингтоне много лет назад, когда мы, совсем молодые, спасали мир. 6 Бриджит велела матери взять такси на вокзале и не беспокоиться, потому что она заплатит, но по прибытии в Читли Вирджиния Уотсон-Скотт напомнить об этом постеснялась и заплатила сама, хотя семнадцать фунтов и фунт водителю — сумма немаленькая. — Если бы орхидеи умели писать романы, они писали бы, как Исабель{127}, — проговорил Тони Фаулз, когда Вирджинию провели в маленький салон Бриджит. — О, привет, мама! — вздохнула Бриджит, поднимаясь с дивана, на котором упивалась словами Тони. Валиум смягчил последствия подслушанного телефонного разговора, и Бриджит немного удивилась, но обрадовалась тому, что удалось впасть в привычный транс и отвлечься на остроумные речи Тони. Тем не менее присутствие матери казалось дополнительной и несправедливой обузой. — Я считала себя такой организованной, но не успела сделать целый миллион дел, — пожаловалась она матери. — Ты ведь знакома с Тони Фаулзом? Тони встал и пожал Вирджинии руку. — Рад встрече, — проговорил он. — Приятно оказаться в настоящей провинции, — сказала Вирджиния, боясь тишины. — Вокруг меня теперь все застроено. — Да, я знаю, — отозвался Тони. — Я вот люблю смотреть на коров, а вы? Они сама естественность. — О да, коровы очень милые, — согласилась Вирджиния. — Моя проблема в том, что я настоящий эстет, — признался Тони. — Мне хочется выбежать на поле и расставить коров как положено. Потом я приклеил бы их к месту, чтобы они идеально смотрелись из дома. — Бедные коровки! — воскликнула Вирджиния. — Боюсь, им такое не понравится. Где Белинда? — спросила она Бриджит. — В детской, наверное, — ответила та. — Еще рановато, но, может, ты чаю выпьешь? — Сначала к Белинде загляну, — отозвалась Вирджиния, вспомнив, что Бриджит просила ее приехать к вечернему чаю. — Хорошо, тогда устроим чаепитие в детской, — сказала Бриджит. — К сожалению, твоя комната на том же этаже. Из-за принцессы Маргарет и прочих места у нас в обрез. Так что я заодно покажу тебе твою комнату. — Лады! — отозвалась Вирджиния. Эта фраза была любимой у Родди, а Бриджит бесила. — Ой! — не сдержавшись, воскликнула Бриджит. — Пожалуйста, не используй это выражение. — Я у Родди его переняла. — Знаю, — отозвалась Бриджит. Она живо представила, как отец в куртке и в кавалерийских брюках натягивает водительские перчатки. Отец всегда был к ней добр, но, однажды научившись его стесняться, Бриджит не смогла перестать даже после его смерти. — Ну, пойдем наверх, — со вздохом проговорила Бриджит. — Тони, давай с нами, ну пожалуйста! — взмолилась она. — Есть, мэм! — отозвался Тони. — Или так тоже говорить нельзя? Бриджит повела их в детскую. Няня, отчитывавшая Белинду за «чрезмерное волнение», отправилась заваривать чай на кухню детской. «Оба родителя в один день!» — бормотала она с восхищением и недовольством одновременно. — Бабушка! — воскликнула Белинда, обожавшая Вирджинию. — Я не знала, что ты приедешь! — Тебя не предупредили? — спросила Вирджиния. Она слишком радовалась встрече с внучкой, чтобы размышлять о промахе дочери. Тони и Бриджит устроились на старом потрепанном диванчике в дальнем конце комнаты. — Розы, — с упреком проговорил Тони, усаживаясь на диван. — Разве они не сладкая парочка? — спросила Бриджит, наблюдая, как Белинда сидит на коленях у бабушки и заглядывает к ней в сумку: вдруг там конфеты? На миг Бриджит вспомнила, как сама сидела на месте дочери и была счастлива. — Да, сладкая, — подтвердил Тони. — Сласти же у них есть. — Ты старый циник! — пожурила его Бриджит. Тони изобразил оскорбленную невинность. — Я не циник, — простонал он. — Разве я виноват, что большинство людей мотивированы жадностью и завистью? — А чем мотивирован ты? — поинтересовалась Бриджит. — Стилем, — смущенно ответил Тони. — И любовью к друзьям, — добавил он, легонько похлопав Бриджит по запястью. — Не подмасливайся ко мне! — осадила его Бриджит. — Вот кто из нас циник? — изумленно спросил Тони. — Смотри, что привезла мне бабушка! — Белинда показала пакетик лимонных леденцов, своих любимых конфет. — Хочешь? — спросила она у матери. — Не давай ей сладости! — сказала Бриджит Вирджинии. — Они очень вредны для ее зубов. — Я купила только четверть фунта. Девочкой ты тоже их обожала, — оправдывалась та. — Няня категорически против; правда, няня? — спросила Бриджит, пользуясь появлением няньки с чайным подносом. — О да! — поддакнула няня, не слышавшая, о чем речь. — От конфет у детей зубы гниют, — продолжала Бриджит. — Конфеты! — вскричала няня, наконец сообразившая, что нужно критиковать. — Конфеты в детской разрешены только по воскресеньям! — загремела она. Белинда выбежала из детской в коридор. — А я уже не в детской! — пропела она. Вирджиния демонстративно прикрыла рот рукой, пряча смешок. — Не хочу создавать проблемы, — сказала она. — Ой, девочка очень бойкая, — вставила хитрая няня, чувствуя, что Бриджит втайне восхищается непокорностью Белинды.