* * * Матиас Фрер исчез. Испарился. Ле-Коз и Закрауи отправились к нему домой. Конант и Джафар — в клинику Пьера Жане. Ни дома, ни на работе его не оказалось. Анаис не стала дожидаться их отчетов и сразу же отдала приказ взять под наблюдение авто- и железнодорожные вокзалы и аэропорты, въезды на автомагистрали и шоссе местного значения. Она разослала фото Януша-Фрера по всем комиссариатам юга Франции. Связалась с редакциями региональных газет и договорилась, что они опубликуют его снимок уже в завтрашних утренних выпусках. Дозвонилась до местных радиостанций и продиктовала объявление с призывом к свидетелям, видевшим разыскиваемого человека, обращаться в полицию. Вот-вот должна была заработать бесплатная телефонная линия и сайт в Интернете. Одним словом, началась большая игра. Внутренний голос твердил ей, что она ошибается. Она «сдала» Матиаса Фрера СМИ и широкой публике, не говоря уже о собственном начальстве, хотя прямыми доказательствами его вины не располагала. Ей звонил комиссар: «Найдите его сегодня же!» Звонила Вероника Руа: «Что за бредовая история?» Звонил префект: «Значит, все в порядке? Вы установили личность преступника?» Звонили журналисты: «Это правда, что убийца сейчас в бегах?» Все это работало на ее имидж и репутацию и приносило ей лишние очки для карьерного роста. Но никто из звонивших не задал ей единственного вопроса, действительно имевшего значение: «Вы уверены, что Минотавра убил Януш?» Теперь они ловили беглеца. Не убийцу Филиппа Дюрюи, а сбежавшего из города психиатра. И ничто не говорило о том, что это один и тот же человек. Пока не будут найдены решающие улики, Фрер, он же Януш, — не более чем свидетель преступления. Объявлять его виновным значило торопить события. Хотя на самом деле они уже опоздали. Пускаясь в бега, психиатр сам на себе поставил крест. Зачем человеку с чистой совестью удирать от полиции? Все последние часы, читая беспрестанно поступавшие рапорты и отчеты, Анаис в глубине души проклинала Матиаса. Почему он не доверился ей? Почему не дождался ее в комиссариате? Она бы сумела его защитить… Она рассортировала бумаги по стопкам и сделала первые выводы. Вначале они решили, что Матиас Фрер уехал на машине. Выяснили, что он владел автомобилем марки «Вольво-960» с дизельным двигателем; номерной знак 916 AWX 33. Ни возле дома, ни на стоянке клиники Пьера Жане машины не нашли. Затем стало известно, что беглец отправился в аэропорт Бордо-Мериньяк — они засекли его там по сигналу мобильного телефона. Кроме того, он снял в банкомате две тысячи евро. Но этот след закончился тупиком. Автомобиля возле аэропорта не обнаружили. Пассажир по имени Матиас Фрер или Виктор Януш не регистрировался ни на один из рейсов, вылетевших днем. Анаис сразу почуяла фальшивку. Фрер нарочно пустил их по ложному следу, чтобы выиграть время. Так и оказалось. Часом позже они нашли мобильник и плащ беглого психиатра в урне аэровокзала. С тех пор — никаких новых данных. Ничего стоящего. Обращение к свидетелям, как всегда, принесло обильную жатву бессмысленных, бредовых и самых противоречивых сведений. Ни на одном из контрольных пунктов, установленных на дорогах, принадлежащий врачу «вольво» не проезжал. Ни один полицейский и ни один жандарм Матиаса Фрера не видел. Полный провал на всех направлениях расследования. Анаис нисколько не сомневалась: Матиас уже далеко. Во всяком случае, она на это надеялась. Она вовсе не жаждала его схватить. Прежде ей надо разобраться во всем этом деле. Матиас Фрер был в нем замешан, но представлял собой лишь одно из звеньев цепи. У нее оставались и другие версии. Вот ими и следовало заняться. Она уже приняла решение. Рано утром она отправится в Гетари и поговорит с потерявшим память ковбоем. Она вытрясет из него правду. 18.50. Сидеть в кабинете не имело никакого смысла. Анаис поднялась из-за стола и решительно направилась к выходу. Села в машину и покатила в квартал Флеминг. Сирена. Мигалка. Никогда еще улицы Бордо не видели такого количества полицейских машин и такого множества стражей порядка. Спасибо, Януш. Анаис резко затормозила. Она прибыла на место назначения. Квартал было не узнать. Полицейские фургоны. Служебные автомобили. Машины криминалистов. На вечеринку собрались все без исключения. Она заглушила мотор. Представила себе, как сыщики переворачивают вверх дном опустевший дом. Убогую лачугу, в которой еще вчера она пила шато-лезаж с обольстительным мужчиной. Ее посетило неприятное чувство, что чужие люди топчут ногами ее воспоминания. Полицейские, стоявшие в оцеплении, узнали ее и расступились, пропуская. В гостиной Фрера толкались детективы и криминалисты, похожие на космонавтов в бумажных скафандрах. К ней подскочил Ле-Коз, протягивая пару бахил. — На, надень! — Не обязательно. — Ты что? А если наследишь? — А ты что? Здесь для нас ничего интересного нет. Ле-Коз молча кивнул. Она все же натянула резиновые перчатки. Лейтенант заговорил, не скрывая уважения: — Ты абсолютно права. Этот парень — просто призрак. Коробки оказались пустыми. Во всем доме — ни одной личной вещи, ни одного документа. Она, не отвечая, прошествовала на кухню. Здесь царила чистота. Безупречная чистота. Должно быть, Фрер никогда не питался дома. Она открыла шкафчики. Тарелки. Столовые приборы. Кастрюли. Ничего съестного. Правда, на одной из полок стояло несколько упаковок чая. Машинальным жестом она распахнула холодильник. Пусто. Если не считать початой бутылки шато-лезажа. Придурок. Поставить бордо в холодильник… Из гостиной, перекрывая гомон голосов, послышались торопливые шаги. Анаис вышла из кухни. Ей навстречу спешил запыхавшийся Конант. — Поймали? — спросила она. — Нет. Но у нас проблема. — Что за проблема? — Этот мужик из больницы. С потерей памяти. Патрик Бонфис. Сегодня утром его завалили. На пляже в Гетари. Вместе с бабой. — Что-о? — Точняк. Издырявили как решето. Ребята из полиции Биаррица обещали перезвонить. Анаис отступила на кухню. Встала, обеими руками опершись о край раковины. Итак, на шахматной доске появилась еще одна фигура. Возможно, ключевая. А возможно, побочная. — Это еще не все, — добавил Конант. — Ну? — Тачка психиатра. «Вольво»-универсал. Его нашли неподалеку от пляжа. Наш лекарь как-то замешан в перестрелке. Кстати, на его машине живого места нет… Что с тобой? Анаис отвернулась от него и склонилась над раковиной. Она пустила холодную воду и принялась пить прямо из-под крана. У нее плыло в глазах. Кровь отлила от головы и стучала где-то в животе и ногах. Еще миг, и она грохнется в обморок. — Фрер… — прошептала она струе ледяной воды. — В какое дерьмо ты вляпался? * * * Марсель. Вокзал Сен-Шарль. 6.30. Как ни удивительно, Фрер чувствовал себя отдохнувшим. Всю дорогу от Бордо до Ажена он проспал. От Ажена до Тулузы он тоже спал. На вокзале Тулуза-Матабио, ожидая полночного поезда, он еще подремал. А потом сел в спальный вагон и продрых до самого Марселя. Прямо-таки не бегство, а санаторный отдых. Впрочем, он понимал, что подобная сонливость — тоже своего рода бегство. Бегство от собственных мыслей. Перед окном вагона медленно проплывали вокзальные постройки. Глядя на заиндевевшие рельсы, Фрер чувствовал, какой холод стоит снаружи. На него вновь накатили сомнения. Да, Марсель был последним местом, где они догадаются его искать. В этом смысле он принял правильное решение. Но расследование обязательно затронет и этот город. Сумеет ли он укрыться от патрулей, от полицейских ищеек, да и вообще ото всех, кому знакомо его лицо? Поезд издал протяжный стон и остановился. Они прибыли в Марсель с почти полуторачасовым опозданием. Из предосторожности Фрер выждал несколько минут. Лишь когда перрон наполнился пассажирами, он выскользнул из вагона и смешался с толпой. Сумку он повесил через плечо, ноутбук нес в руках. Вокзал Сен-Шарль мало чем отличался от вокзала Сен-Жан. Те же стеклянные стены, разделенные стальными балками. Те же бесконечные платформы. Тот же белесый свет фонарей. Фрер передвигался вместе с толпой. Но вдруг замер как приклеенный. В конце перрона стояла группа полицейских. Они были в штатском, но их гнусные рожи, самоуверенная повадка и рыскающие глаза не оставляли места для сомнений. Выходит, Анаис Шатле и ее дружки повторили весь ход его рассуждений. Во всяком случае, не исключили самого на первый взгляд невероятного: что он вернется в город, где его уже ловили… Мимо него потоком шли пассажиры. Чужие чемоданы били его по ногам. Его толкали чьи-то плечи. С бешено колотящимся сердцем он медленно двинулся вперед, пытаясь сообразить, что ему делать. Развернуться? Прыгнуть на рельсы? Бесполезно. На путях стояли два поезда, перекрывая пути к отступлению. Фрер снова замедлил шаг. Ночная передышка кончилась. Он опять чувствовал себя загнанным зверем. А что, если?.. Вернуться в вагон, как будто он что-то там забыл. Дождаться благоприятного момента и… Но как его определить, этот момент? Как только перрон опустеет, бдительные сыщики, призвав на помощь железнодорожную охрану с собаками, обыщут каждое купе, проверят каждый туалет, обнюхают каждое место. Они поймают его как крысу. Лучше оставаться на открытом воздухе. Он все еще шел — вернее, не шел, а еле тащился. Но расстояние до выхода неотвратимо сокращалось. А он так ничего и не придумал. — Пардон! Он обернулся. Невысокого роста женщина одной рукой волокла чемодан на колесиках, в другой сжимала сумку, одновременно держа за рукав мальчишку лет двенадцати. Это шанс! — Извините, пожалуйста, — с улыбкой обратился он к женщине. — Может быть, вам помочь? — Спасибо, не надо! Женщина обошла его. У нее было усталое злое лицо и глаза, метавшие яростные молнии. Фрер догнал ее, забежал чуть вперед и с еще более широкой улыбкой обернулся, протягивая к ней руки: — Позвольте все же, я вам помогу. Я же вижу, что вам тяжело… — Отвяжитесь от меня! Она мертвой хваткой вцепилась в свои чемодан и сумку. Мальчишка враждебно зыркнул на него. Два маленьких стойких солдатика, ополчившиеся против всего мира. Фрер пятился спиной, не отставая от матери с сыном. Еще каких-нибудь пятьдесят метров, и он в лапах полиции. — Ну, испытайте меня, если хотите, — предложил он. — Хотя бы до конца перрона. А потом включите синий или красный свет. Мальчишка просиял: — Как в «Новой звезде»? Фрер ляпнул это наугад, вспомнив передачу, которую как-то смотрел по телевизору. Начинающие певцы выступали перед строгим профессиональным жюри, оснащенным сигналами двух разных цветов. Эта мелочь и решила дело. Женщина, увидев реакцию сына, как будто вдруг расслабилась. Исподлобья взглянула на Фрера и, видимо, подумала: «А что тут такого?» И протянула ему чемодан и сумку. Фрер поправил на плече свою, сунул в нее ноутбук и подхватил багаж новых знакомых. Развернулся и, продолжая улыбаться, пошел вперед. Мальчишка теперь висел у него на руке, прыгая с ноги на ногу.