Анаис перешла к решительным действиям. Достала из пластиковой сумки картонный пакет с вином, купленный по дороге. Глаза Рауля мгновенно загорелись жадным огнем. Схватив пакет, он быстро отвинтил пробку и в два глотка осушил его. — Так что насчет Филиппа Дюрюи? Нищий вытер рот рукавом и громко рыгнул. Его красная рожа наводила на мысли о дохлом животном, запутавшемся в колючей проволоке. Щетина на подбородке, волосы, брови стояли торчком, словно стальные прутья, воткнутые в окровавленную плоть. — Фифи-то? Фифи я знаю! Он всегда говорит, что сердце у него работает в режиме сто двадцать, а мозг — в режиме восемь и шесть. Анаис поняла, о чем он. 120 ударов в минуту — в таком ритме исполняется музыка техно. А 8,6 градуса — это крепость пива «Бавария». «Пива чемпионов» — панков, рокеров и прочих маргиналов. Рауль говорил о Фифи в настоящем времени. Следовательно, не знал о смерти парня. — Если честно, он псих. Натуральный псих. — Я думала, вы с ним друзья. — Дружба не мешает объективности оценок. Анаис чуть не расхохоталась. Меж тем доморощенный философ продолжал: — Фифи — он такой. У него семь пятниц на неделе. То сидит на герыче, то уходит в глухую завязку. То слушает металл, то тащится от техно. Сегодня он гот, а завтра, глянь, — уже панк… Анаис попыталась представить себе образ жизни погибшего мальчишки. Бродяжничество, наркотики, драки. Героиновое блаженство, глюки от экстази, ночи под забором, пробуждение в неизвестных местах. Без понятия, как он сюда попал и что делал накануне. И так день за днем. А в глубине души — вечная надежда, что не сегодня завтра он соскочит с иглы. Рауль пустился в рассуждения о музыкальных пристрастиях Дюрюи: — Я ему говорю: музыка твоя — это все говно. Они же ничего своего не придумывают, только копируют. Мэрилин Мэнсон — это Элис Купер. Техно — тот же Крафтверк. А «Ар-энд-Би»… — Айзек Хейз. — Точно! Тырят чужие песни и выдают за свои! — А на что Фифи жил? — На то, что подадут. Как и я. — В Бордо? — И в Бордо, и в других местах. Слышь, а у тебя еще выпить нету? Анаис достала из сумки вторую картонку. Рауль высосал ее за долю секунды. На сей раз он не рыгал, но Анаис испугалась, как бы он не напрудил в штаны. На нем было пальто из ломаной саржи, но до того замызганное, что рисунок ткани уже не просматривался. Штаны от спортивного костюма от грязи стояли колом. Из-под стертых до корда сандалий выглядывали черные голые ноги. Анаис старалась не дышать носом, хотя на всякий случай смазала ноздри пахучей мазью «Vicks Vaporub». Рауль размахнулся и запустил опустевшим пакетом в стену камеры. Анаис поняла, что надо ковать железо, пока горячо. — Пару дней назад Фифи говорил тебе про ангела… Рауль забился в угол, сел на пол и, дергая плечами, принялся чесать спину — точь-в-точь животное. — Ха, ангел! — хмыкнул он. — Мужик пообещал дать ему ангельской пыли. Убийца. Наконец-то разговор подошел к сути дела. Анаис наклонилась к Раулю и, отчетливо произнося каждый слог, спросила: — Он хорошо его знал? — He-а. Только познакомились. — Что именно он тебе о нем рассказал? — Что тот отправит его на небеса. И почему-то все время болтал про какого-то святого Юлиана… — Святого Юлиана Странноприимца? — Ага, про него самого. — А почему? На Рауля снизошло озарение. — Фифи в школе мало учился, но эту легенду он хорошо запомнил. Один принц по ошибке убил своих родителей. Убежал из дому и стал на реке перевозчиком. И вот однажды приходит к нему прокаженный и просит перевезти через реку. Юлиан его принял, накормил и согрел своим телом. И тогда прокаженный взял его с собой на небеса. Потому что это был Иисус Христос. Так вот, Фифи болтал, что этот ангел и к нему пришел. И что он отправит его прямиком на седьмое небо… — Почему он вспомнил именно эту легенду? — Потому что его ангел тоже был прокаженный. — Прокаженный? — Ну, у мужика вся рожа была замотана тряпками. Анаис попыталась воочию представить себе, как все это происходило. Человек с закутанным лицом знакомится с Филиппом Дюрюи. Предлагает ему небывалый кайф. Парень начинает размышлять над личностью доброхота, и его воображение подсказывает ему разные версии, в том числе совершенно фантастические. Любопытно, попала ли их беседа хоть на одну из камер наблюдения? — Когда ты виделся с Фифи в последний раз, что точно он тебе сказал? — Что вечером у него встреча с прокаженным. И что они вместе переправятся через реку. Хрень полная. — А где они должны были встретиться? — Не знаю. — А ты где с ним виделся? — На набережной. В районе Сталинградской площади. Фифи чуть из штанов не выпрыгивал, до того ему не терпелось бежать к этому типу. — В котором часу это было? — Не помню. Ближе к вечеру. Анаис не собиралась упускать ни одной детали: — У Фифи есть собака? — А как же! Как у каждого бомжа! Слышь, а у тебя еще бухло есть? — Нет. Как зовут собаку? — Мирван. В честь грузинского святого. Говорю же, Фифи — малый с приветом. — Собака в тот вечер была с ним? — А то! — А после этого ты где-нибудь видел его собаку? — He-а. Ни псину, ни самого Фифи. Он говорил все тише. Заряда энергии хватило ненадолго. Глаза у Рауля погасли. Возможно, новая доза горючего оживила бы его, но запасы Анаис иссякли. Она выпрямилась, стараясь не коснуться невзначай осевшей перед ней груды грязи. — Сейчас тебя выпустят. Она постучала в застекленный дверной проем камеры. Тут же появился охранник. За спиной у нее раздался голос Рауля: — А чего там с Фифи-то случилось? — Пока неизвестно. Рауль громко расхохотался: — Вы, легавые, всех держите за дураков, но главные придурки — вы сами. Ты что, думаешь, я не просек, что Фифи откинул копыта? Она молча вышла из камеры. Не вышла, а выскочила, как косточка из гнилого персика. Рукавом вытерла под носом мазь. Бросила взгляд на часы: полдень. Она явственно слышала, как с тиканьем убегают секунды, напоминая ей, что обратный отсчет давно идет. Как она надеялась на этот разговор! Но он почти ничего не дал. Уже садясь в машину, она позвонила Ле-Козу. За два часа ее коллега превратился в эксперта по производству и продаже имальгена. Он составил полный список тех, кто в последние четыре недели выписывал рецепт на препарат. Теперь оставалось только обзвонить всех ветеринаров и все учреждения, специализирующиеся на лечении животных. Затем следовало проверить склады, заказы и отчеты о продажах. Работа на целый день. В рамках версии об ограблении удалось установить, что в январе нападению подверглись две ветеринарные клиники — одна близ Бордо, вторая — в окрестностях Либурна. Но и от этого следа отчетливо попахивало пустышкой. Ле-Коз навел справки и выяснил, что на человека кетамин оказывает галлюциногенное воздействие. Существует даже нечто вроде подпольной сети торговли препаратом. По мнению полицейских, занимавшихся расследованием обоих случаев ограбления, подозрение скорее падало на наркодилеров… Анаис поинтересовалась, как дела у Джафара. Тот не узнал ничего существенного ни о собаке Дюрюи, ни о том, где он добывал себе одежду. От Зака и Конанта новостей тоже пока не было. — Ты в конторе? — завершая разговор, спросила она.