— Жизнь непредсказуема, а он еще так молод... — Вы правы, в прошлую нашу встречу, вы были леди и женой мера. А теперь всего лишь мошенница, закладывающая чужие украшения. — Это колье — моя заслуженная компенсация, за год потраченного времени. И я нахожу весьма удачным, что выкупили его именно вы, ведь в произошедшем была Ваша вина. — Вам очень повезло, что я успел его выкупить, иначе бы... — Вы мне угрожаете? — Держусь из последних сил, чтобы этого не делать. — Вы неприятнейший человек, капитан Ботео. — Может быть потому, что не стараюсь нравится именно Вам? — Морелло вы тоже не особо нравились. — Если Вы забыли, мы были друзьями, и сейчас именно я отправился ему на помощь. — Уверенна, у Вас есть для этого свои корыстные цели. — Как и у Вас. Вы согласились на путешествие, лишь ради того, чтобы избежать собственных проблем. — И видимо, все же, нашла новые. — Это зависит от Вас. — Мы можем стоять и препираться здесь до рассвета, или же Вы удовлетворите мою просьбу. Мануил больше не помощник кока и даже не юнга. Он мой спутник и протеже. Он не может спать в трюме с моряками. Если Вы хотите, чтобы он помогал вовремя плаванья, то назначьте его своим временным младшим помощником. Для юноши это будет полезно. — А для меня в чем польза? — Ну как же, мне кажется это очевидным. Если Вы добры к своими близким, они будут добры к Вам. — Говорят, делай добро и бросай его в воду. Ладно, только ради того, чтобы закончить, наконец, эту беседу с Вами, я выделю парню его угол, раньше со мной часто путешествовал священник, эта коморка была его каютой. — А моя каюта? С Вами часто плавают женщины? — Женщины на моем корабле не редкость. Но изначально это была каюта моей сестры. — Тень Вашей сестры, кажется, стала преследовать и меня. — Если Вам не нравится, можете спать в трюме с моряками. — Раз Вы так любили свою сестру, то почему же убили ее? — проигнорировала слова про трюм Катарина. — В Вашем вопросе скрывается ответ. Подумайте сами накануне. Доброй ночи. Глава 3 — Сейчас, я бы без колебаний отдала пару колье за достойный ужин, — произнесла Катарина, со вздохом заедая пресными галетами, сухую жаренную рыбу и с тоской косясь на засоленные лимоны. Ботео не желал, да и не считал необходимым кормить своих гостей из своего кармана, потому, им был выделен стандартный паек пирата на корабле. — У Ботео нет права так с Вами обращаться. — возмутился Мано. — Напротив, право у него есть, мой дорогой друг. Он знает кто мы, и корабль слишком далеко от берега, чтобы мы могли требовать для себя что-либо еще. Мне следовало сразу обговорить, кто оплачивает наши расходы в путешествии, но я была слишком поражена, когда Ботео возник на пороге. Сейчас нам следует или придумать способ, как можно залезть в его карман, или же мужественно терпеть все лишения. Родственных связей он не ценит, а воздействовать на него женским обаянием не уместно, после истории с Алессандро. — Не попасть под Ваше обаяние просто невозможно. Признайтесь, а Вы попали под обаяние Морелло? — Если бы он не был моряком… но что судить о том, чего нет. К тому же, он решил присвоить меня себе, будто я какой-то трофей! — Он не смог найти сил расстаться с Вами. Нельзя винить в этом влюбленного мужчину. — Откуда в тебе такие суждения, мальчик мой? — удивилась Катарина. — Вы видите во мне ребенка, но я уже вырос. — Возможно и так, — вздохнула женщина, — но для меня ты все еще худой неуклюжий мальчишка, и мне так не хочется, чтобы ты взрослел. Мануил густо покраснел, но полумрак каюты скрыл его смущение от Катарины. Следующий вечер Катарина Эррера проводила за перечитыванием сборника стихов под небольшой масляной лампой, сидя на диванчике в своей каюте. — Вы портите глаза чтением. — Игнесс вошел сразу после стука, не дожидаясь приглашения. — И вам доброго вечера. — Мано… Мануил сказал мне, что я пренебрегаю дамой, находящейся у меня в гостях. Но, честно говоря, я был рад забыть о Вас. — Что я Вам сделала Ботео? — возмутилась Катарина, — то, что на мне были вещи Вашей сестры, заслуга Морелло, я ничего об этом не знала. Неужели, вы будете вечно ненавидеть меня за это? — Не приписывайте мне столь сильных чувств. Вы мошенница, Вашим словам нельзя доверяться, потому, я считаю разумным, избегать общения с Вами. — Это говорит мне пират? Вашим словам и подавно нет доверия. Но, разве для приятного путешествия обязательно нужно доверие? Обычной любезности будет недостаточно? — Я как раз и пришел, чтобы проявить любезность и пригласить Вас на ужин. — Не смела ожидать от Вас такой щедрости. — Щедро к нам было море. Сегодня у нас черепаховый суп. Мне не сложно поделиться. — Надеюсь, Вы не хотите отравить меня? — Ну что Вы, черепашье мясо очень нежное и вкусное. Но если желаете, то можете есть рыбу. — Нет-нет, я доверюсь Вашему вкусу. Спустившись в камбуз, капитан Ботео щедро налил в две миски наваристый бульон с кусочками черепашьего мяса, бататом и луком, видимо уцелевших в личных запасах Игнесса. Сам суп стоял на столе прямо в панцире, от чего у Катарины заметно портился аппетит, женщине было жаль животное. — Панцирь мы продадим, из них делают гребни для волос, украшения, футляры, крышки для шкатулок. — по-своему понял взгляд Катарины пират. — Как Вам вкус? — Вы были правы, мясо нежное, а суп очень сытный. — Этот рецепт рассказал нам Жером, наш врач. Удивительный человек. Раньше он был палачом, и частенько казнил пиратов, а теперь лечит их. Какова ирония судьбы, не находите? Так вот, однажды он попал в кораблекрушение, был единственным выжившим и долго ждал помощи на острове, там Жером и научился готовить суп в черепашьем панцире. Когда его подобрало судно, палач решил изменить свою жизнь и нести людям добро. Так же, он утверждает, что черепаший суп обладает лечебными свойствами и крайне полезен. — Я постараюсь не болеть, чтобы не тревожить господина Жерома. — Ну что Вы, Жером прекрасный врач, он отлично разбирается в костях и внутренностях человека. — Мне показалось, что мы сменили курс? — спросила Катарина, желая закрыть неприятную тему. — Вы наблюдательны. Мне нужно отыскать одного священника, я уже упоминал о нем. — Не думала, что пираты верующие люди. — Дело не в вере. Я не собираюсь соваться в пасть к чудищу без оружия. — Кажется, Вы говорили, что не верите в Морскую Ведьму. — Было бы глупо полагаться лишь на мое неверие. Лучше обратиться к специалисту по этим вопросам. — Полагаю, это выдающаяся личность? — О, да! Отец Алойз как-то рассказал мне свою историю. Он с детства притягивал к себе неприятности, и пугал домочадцев рассказами про голоса и невидимую нечисть, пока мать не отдала его в приходскую школу, а дальше он уже сам пошел в служки. В Божьей обители ему было легче. В весьма молодом возрасте он получил сан священника, но просидеть всю жизнь в стенах Божьих ему не дали. Однажды, он весьма удачно и красочно исполнил работу экзорциста, слава о нем разлетелась и его стали звать к бесноватым со всей округи, и далеко за ее пределы. Вскоре, отец Алойз превратился в странствующего священника, одинокого война, стоящего на защите человечества от темных сил. Он говорит, что с покорностью принял свою долю, а за прошедшие годы повидал не мало. К тому же, он стал собирать и изучать информацию о всем мистическом, чтобы в случае необходимости быть готовым к встрече. — С таким человеком на борту, встреча с Ведьмой уже не кажется страшной. — Да, я уверен, что он сможет нам помочь. Даже, если Морелло просто лишился рассудка, то отец Алойз подберет нужные слова, чтобы излечить его душу. — И где же Вы надеетесь его найти?