«Оставайся у меня», – простодушно предложил плазмик. Нестор фыркнул: «Благодарю, но это невозможно. Мы слишком разные. Да и если даже не обращать внимание на разницу восприятий, я не стал бы мешать тебе жить. Нужно что-то придумать». «Ты можешь вселяться только в сложных существ?» «Что ты имеешь в виду?» «Твои умения распространяются только на вселение в существ со сложной психикой? Имеющих разум?» «Не только, я научился переселяться в животных и даже в неживые предметы». «Отлично, тогда мы можем вернуться к тебе домой и на время решения проблемы вселиться в какую-нибудь конструкцию. Либо в нужного человека». «Не уверен, что у нас получится, – засомневался переселенец. – Я ведь связан пси-каналом только со своим телом, а оно наверняка в руках моих врагов. К тому же они имеют зомбер». «Прости, не понял». «Генератор пси-воздействия. С его помощью можно запрограммировать любого человека». «Но ведь мы можем сделать короткую остановку, так что они не успеют включить зомбер?» Нестор прикинул идею плазмика. «А ведь ты прав, дружище! Если прыгнуть в себя и тут же переселиться в другого человека, либо на крайний случай в предмет интерьера, нас могут и не заметить? Однако должен предупредить – это очень рискованно! Мало ли, какой сюрприз нам приготовили мои славные соотечественники». «Не беспокойся, я готов помочь. Разреши мне потолковать со своей семьёй». «Да, разумеется, они могут и не согласиться». «Согласятся, – с забавной хвастливой интонацией сказал Мыследар. – дело в другом: я попрошу их объединить наши энергетики, и тогда мы станем сильнее». Нестор мысленно обнял инопланетянина. «Ох, дружище, что бы я без тебя делал!» «Наверно, то, что и делал», – рассудительно проговорил плазмик, скорее всего, не разобравшись в психологическом подтексте сказанного. Он выпростался из кресла и перешёл с балкона вглубь башни, имевшей несколько помещений. В одном из них, в форме колокола (если смотреть изнутри), абсолютно пустом, Мыследар занял единственное кресло в форме гамака, и стены помещения превратились в один сферический экран. Нестор увидел такой же колокол и фигуру плазмика, к которой присоединились, величаво шагая, ещё несколько фигур в красивых «перьевых» одеяниях, сверкающих драгоценными камнями. Женщин и мужчин плазмиков было трудно отличать друг от друга, так они были схожи, но всё-таки Нестор почти безошибочно определил, что мужчины-плазмики были ниже ростом и шире. От женщин же, как от произведений искусства, нельзя было отвести глаз, хотя они и не были людьми. Разговор Мыследара с близкими длился несколько секунд. Нестор к нему не прислушивался, занятый созерцанием удивительных существ и их жестов, отмечая особенности разных полов. Потом Мыследар сказал ему мысленно: мы готовы, – и выключил устройство связи. Стены помещения стали белыми. «Мы готовы», – повторил плазмик. Нестор «вздохнул с нервной дрожью в груди» и сказал: «Поехали!» * * * – Ну и что с ним делать? – осведомился Плеханов после нескольких неудачных попыток вывести слипера из состояния соляного столба. После выстрела из зомбера Безоружный застыл с мёртвым лицом, да так и остался стоять, глядя перед собой ничего не видящими глазами. Мараев не ответил, разглядывая слипера. – То же самое, что и с этой мадам, – добавил Плеханов, имея в виду Жанну Миловидову. Её вызвали ещё вечером, и невидимый импульс психотронного генератора превратил женщину в куклу. Вывести слипершу из этого состояния не удалось до сих пор, и её поместили в скрытое помещение офиса, используемое хозяином в качестве спальни. – Для начала его надо связать, – предложил наконец Мараев. – Он может прийти в себя и начать сопротивляться. Положим пока рядом со слипершей, а вечером попробуем перевезти обоих ко мне домой. – Тогда и её надо связать. – Действуй. Плеханов подошёл к стоящему столбом молодому человеку, взял под руку. – Пошли. Безоружный безропотно повиновался, направляясь к двери кабинета, как робот переставляя ноги и по-прежнему не обращая внимания на присутствующих. Плеханов вопросительно посмотрел на председателя КЗО, но Мараев только махнул рукой: мол – веди. Слипера отвели в спальню, где на кровати под присмотром молодого начальника охраны КЗО Клавдия Нормина лежала, безучастно сложив руки на груди, Жанна Миловидова. – Красивая! – цокнул языком Плеханов. – Хотя, по мне, слишком спортивная, вон плечи какие накачанные. – Не отвлекайся, – буркнул Михаил Модестович. Обоих связали, уложили на кровать спинами друг к другу, убрали тумбочку подальше от кровати. – Наблюдайте, пока я буду решать другие задачи. Плеханов унёс в спальню зомбер и остался там с Норминым. Мараев же сел за стол, глянув на экран компьютера. После срабатывания закладки в зомбере, включившей генератор и запрограммировавшей владельца, коим на тот момент являлся сам Мараев, он успел связаться с пятью членами Комитета и пригласить их к себе. Но Козодоев с Добрыниным отказались, сославшись на график работы, и согласились встретиться лишь трое из КЗО: Устоев, Брусникин и Шерстобитов. Да и то адмирал обещал подъехать только на следующий день. Он был в Калининграде. Для той комбинации, которую наметил Мараев, требовалось запрограммировать не меньше половины состава Комитета, поэтому надо было срочно вызывать к себе остальных комитетчиков, а также командиров «Призрака». И Михаил Модестович развернул в компьютере список личного состава КЗО, в первую очередь отметив наиболее патриотично настроенных защитников Отечества. Без их подключения к системе, разработанной президентом «Сбера» Оскаром, добиться цели – перехвата власти с целью тихой либеральной революции было невозможно. С Германом Германовичем он общался уже дважды, удивившись его реакции: складывалось впечатление, что владелец «Сбера» не обрадовался такому подарку, как подсоединение столь важной структуры как КЗО. Оскар вообще сначала принял сообщение Мараева за розыгрыш, и третий звонок Мараева, предложившего разработать план совместных мероприятий, его только разозлил. – Поговорите об этом со Смотрящим, – сказал он сухо. – Я работаю по своим планам и не хочу их корректировать. В дальнейшем, возможно, я обращусь к вам за помощью. – Но мы можем ускорить развитие событий, – удивился Мараев, – подключив слиперов. – Насколько мне известно, они вам не подчиняются. Вот когда слиперы станут вас слушаться, тогда и поговорим. Ошеломлённый такой реакцией Оскара Михаил Модестович лишь кивнул, не понимая, почему глава суперкорпорации отказывается от сотрудничества. И причину этого нежелания ему озвучил Смотрящий, позвонивший буквально через минуту после переговоров Мараева с Оскаром, будто он знал, о чём шла речь. Несогласие Германа Германовича объединяться объяснялось легко и просто: он мыслил себя единственным претендентом на звание «императора всея Руси» и не собирался делиться властью ни с кем, в том числе и с «миссионерами» из европейского «Комитета 300». Смотрящий не раскрыл своего настоящего имени. С Михаилом Модестовичем разговаривал человек в шлеме байкера, и кто скрывался под этим камуфляжем, осталось неизвестным. Но на вопросы Мараева он отвечал охотно и энергично, из чего председатель КЗО сделал вывод, что собеседник молод или, по крайней мере, не старше сорока лет. Ответил Смотрящий и на вопрос, почему зомбер был так легко захвачен спецназом «Призрака». – Операция была разработана давно, – со смешком сказал он. – Так как подобраться с помощью обычных способов к руководству КЗО и ФСБ не удавалось, мой предшественник предложил американцам сделать закладку в компьютере зомбера, а сделать так, чтобы он оказался в руках противника, уже не составляло труда. Дело едва не испортили холуи господина Оскара, вздумавшие на свой страх и риск зазомбировать нового слипера, попавшего в СИЗО после посещения кабинета президента. Однако всё обошлось. – Но аппарат могли распотрошить в лаборатории ФСБ… – В принципе могли, хотя закладка не являлась каким-то отдельным чипом, а была распределена по всему корпусу генератора. – Хитро. – Наши союзники не болваны, – рассмеялся «байкер». – Какую задачу вы поставите мне? – Запрограммировать как можно больше членов Комитета. И обязательно – директора ФСБ и генсека российского Совбеза. Это чрезвычайно важно. – Похоже, Козодоев насторожился, потому что сначала согласился подъехать вечером, а потом отказался под благовидным предлогом. – Сделайте всё возможное. Как только Комитет окажется под нашим контролем, начнём действовать решительнее. – А что с Оскаром? – Он спит и видит себя владыкой России. – «Байкер» рассмеялся. – И замах у него большой. Но ведь и он не Господь Бог? И даже не паранорм? А значит, подвержен внушению. Правда, мой предшественник сделал глупость, передав ему технологию защиты от психотронного излучения: Герману Германовичу вшили специальный чип, усиливший его природную энергетику и защитные способности. Но это не гарантия от сильной гипноатаки. Смотрящий попрощался, а Мараев ещё долго обдумывал полученную информацию, неожиданно поймав себя на мысли, что ему не хочется контактировать со Смотрящим. Правда, мысль просияла пламенным язычком свечи и погасла, но подсознание, сформированное российским культурным кодом и личностной ориентацией «на торжество справедливости», уже начало трогать струны души. Через час с минутами в офис прикатил Валерий Захарович Брусникин, бывший советник президента по национальной безопасности. Этого семидесятилетнего старика уже пытались убрать Рубинов и компания, но тогда на озере советника спасли спецназовцы «Призрака», и он остался в рядах Комитета, хотя и ушёл в отставку с поста советника. Но связями Брусникин обзавёлся обширными, что нередко помогало делу, поэтому Мараев не колебался, наметив подчинить коллегу.