– Она связалась со мой утром. – Так ты поехал, не предупреждая полковника? – А он позвонил, когда мы были уже в пути. Так что всё получилось официально. – Корень квадратный… – …из минус единицы! – развеселился Виктор. Глава 17 План расстрела Большую часть рабочего времени Михаил Модестович Мараев проводил в здании Государственной думы, исправно исполняя обязанности депутата. Однако бывали случаи, когда кроме других, официально известных рабочих контор, он посещал офисный блок в пяти минутах ходьбы от метро «Марьина Роща», где у Комитета защиты Отечества была секретная база для проведения мероприятий иного плана. Здесь Мараев собирал совещания Комитета и трудился над разработкой планов перевоспитания зарвавшихся коррупционеров. Восемнадцатого октября он с утра поехал именно в этот офис, взяв в качестве сопровождающего своего помощника и телохранителя майора СК в отставке Олега Плеханова. Майору пошёл сорок второй год, три года назад он был ранен в Тюмени при проведении операции по задержанию просочившихся в Россию из Сирии террористов, после чего вынужден был уйти на покой. Но физических кондиций этот человек не растерял и был хорошим помощником в делах КЗО. Зомбер Мараев, конечно, Козодоеву не отдал, до поры до времени хранил дома, потом решил поместить его в сейф, не осознавая, что подчиняется вложенной в него американским психотронным генератором программе. Плеханов был человеком проницательным и осторожным, обладая большим опытом работы с разными людьми. Он и заметил некие необычные нотки в поведении председателя КЗО, ранее ему несвойственные. Михаил Модестович перестал обсуждать с замами планы работы. Звонил и коротко требовал исполнения ранее принятых планов. Кроме того, он стал молчалив, а иногда и раздражителен, чего с ним до этого не случалось ни разу. И самое интересно, Плеханов застал как-то раз своего шефа разговаривающим с самим собой. Впрочем, говорить об этом с Мараевым Олег не рискнул, зато поделился наблюдениями с другом, служащим в ФСБ в окружении директора, подполковником Сергеем Сергиенко, начальником канцелярии. – Ну что? – спросил Сергиенко, высокий, с узким лицом, носатый и флегматичный до состояния сушёной воблы. – Мало ли у человека какие проблемы? – Может, у него в семье нелады? – Всё может быть. – Надо помочь. – Чем ты ему поможешь? Предложишь сходить в ресторан? – Шутки у вас, Сергей Алексеевич, – усмехнулся Плеханов, – обхохочешься. Не получив никакого совета, он тем не менее решил сам осторожненько провентилировать причины внезапной суровости шефа. Когда Мараев вызвал его в кабинет, он сказал: – Михаил Модестович, я не справляюсь с расчётами операций. Нам нужен ещё один разработчик приложений. – Обойдёмся, – буркнул глава КЗО, не отрываясь от экрана компьютера. Перед ним на столе лежал серебристый кейс с открытой крышкой, и Мараев иногда бросал взгляд и на него. – Не обойдёмся, – возразил Олег. Мараев перевёл на него отсутствующий взгляд. – Возьми айтишника у стратегов. – Они не дадут, у самих работы невпроворот. Мараев нахмурился, открыл рот, собираясь не то выругаться, не то выгнать помощника из кабинета, но остановился. В глазах депутата ГД вспыхнул интерес. – Повернись-ка. – Зачем? – удивился Плеханов. – Хочу кое-что проверить. Повернёшься обратно, когда скажу. Помощник послушно повернулся лицом к двери. Михаил Модестович достал из чемоданчика «фен», направил на Олега, сделал несколько переключений на пульте аппарата и нажал на «курок». Плеханов вздрогнул. – Повернись! – приказал Мараев. Помощник пошатнулся, поворачиваясь, но на ногах устоял. Глаза у него стали пустыми как у пластмассовой куклы. – Отлично! – проговорил Мараев с удовлетворением. – Мощная штуковина! Слушай внимательно! Будешь выполнять ту же работу, что и прежде, но с удвоенной энергией! Вопросов – зачем это надо? – не задавать, выполнять приказы беспрекословно. Повтори! Плеханов повторил: – Выполнять беспрекословно. – Носить при себе оружие обязательно! Ты работаешь у нас три года. Кто тебе кажется наиболее идеологичен? Кто больше всех рьяно отстаивает интересы страны? Плеханов задумался. – Наверно… Иван Егорович… – Директор ФСБ, так. Ещё? – Кикин. Мараев кивнул. Алексей Сергеевич Кикин был главой Союза офицеров России и действительно отличался беззаветной преданностью Родине. – Может, ещё Шерстобитов. – Всё? – Остальные… в пределах… – Ясно, в рабочих отношениях. Слушай приказ: о нашем сегодняшнем разговоре никому ни слова! Повтори! – О разговоре никому… – Найди двух надёжных бойцов из своих прежних сослуживцев и зачисли в штат. Оба будут подчиняться мне. Но об этом опять-таки никому ни слова! – Есть никому ни слова. – Кодовая команда подчинения моим приказам – фас! Если после объяснения задачи я произнесу это слово – выполнять поручение немедленно! Понял? – Так точно. – Задача понятна? – Так точно. – Выполнять! Фас! Глаза Плеханова раскрылись шире, как бы протаяли в глубину. Поле зомбера сделало своё дело и освободило сознание. – И вот ещё что, – остановил его Мараев. – Не хотелось бы начинать коррекцию с ФСБ. Можно залететь. Где сейчас Кикин? – Наверно, в своем офисе. – Ладно, начнём с ближнего круга. Иди. Плеханов закрыл за собой дверь. Михаил Модестович взвесил в руке «фен». – Отличная работа, господа, надо признаться. Посмаковав капучино, он позвонил Шерстобитову. Шестидесятивосьмилетний адмирал флота, заместитель начальника Генштаба Министерства обороны России, отозвался не сразу. Да и вижн-очки он не носил, предпочитая защищённый смартфон.