- Мхм... - Это Геннадий Викторович. Рассеянно брожу сознанием по всем областям откуда мне может звонить "Геннадий Викторович", не отводя глаз от кросс. Деканат?... Папина работа?... - Съёмки клипа, - лаконично подсказывает он. - А! Здравствуйте. - Лиза, я хочу чтобы ты вернулась в проект. - Спасибо, но нет. Этих денег даже на мою вожделенную "мяту" не хватит. Так смысл терпеть компанию Жанны? Пусть попробуют поискать танцовщицу в моем стиле! Единственная команда уехала в Штаты, а приличные одиночки-самоучки все на фестивале в Москве. Так то! - Я удвою сумму. Ммм. Это у меня даже останется немного, да, если купить "мяту"? - Утрою... - не дожидаясь ответа, решительно поправляет он. А я, уже внутреннее согласившись, решаю ещё немного покапризничать. - Только если Вы пообещаете выслушать кое-какие предложения по моей работе. Понимаю, что возможно не согласитесь, но выслушаете! Они делают всё неправильно! Можно гораздо эффектнее. - Договорились, - кратко, сухо, словно торопится. - Когда мне подъехать? - Два часа назад. Скидывает вызов. - Оу... Я вернусь, ждать и никому не отдаваться! - стучу ноготком по витрине своей "мяте". Заехав на такси домой, сгребаю в сумку пару сценических луков. И еду в Арену. Глава 10 - Иштар Купив себе большой стакан кофе, курю у входа в Арену. Во рту всё ещё от соприкосновения с любой жидкостью ноет прилично распоротый язык. Смотрю на отражение своего фейса в темной зеркальной панели. Мда-а-а... Красавчик, блять. Надеваю хамелеоны, чтобы скрыть уже отцветающие синяки под глазами и капюшон белого худака. Сзади слева огнем горит огромная ссадина на рёбрах. Запиваю таблетки уже остывшим кофе. Ну и чего ты припёрся сюда? - смотрю себе в глаза. После такого фееричного знакомства как-то даже неловко подходить к девушке. Напугал, нагрубил, прессанул... Оно ей надо, вообще - мои личные извинения? Да тебе это надо, тебе, а не ей... чего ты тут извинения имитируешь? Хочешь подкатить - так и говори. Извинения были вчера - цветочки, конфетки... Тушу сигарету, закидывая жвачку в рот. Ну давай, вперёд! Захожу внутрь. Пошлет она тебя, Шмель, нахер. А майор сверху "одобрено" на этой резолюции припечатает! Да, ладно... Просто лично извинюсь. А там видно будет. Подумаешь, пошлёт. Что тебя ни разу не посылали? Хм... Вообще-то нет. Не посылали. Иду на звук знакомой музыки. Жанна весь вечер гоняла этот минус, напевая незамысловатые слова. Обычная дефчачья мурлыкающая лабуда... Вход в зал как в амфитеатре - наверху. Спускаюсь вниз по обтянутой мягким покрытием лестнице. По периметру небольшой полукруглой сцены стоят прожекторы. - Интересно уговорит Иштар Ракитина сменить идею? - болтают две женщины с гримерными кисточками в руках. - Сейчас на сцену выйдет, любого мужика уговорит! - хихикает вторая, помоложе. Иштар?… - Только вот куда щемиться потом будет? - Тут не щемиться надо, а ситуацией пользоваться, дурочка! Молодые - бестолковые… Взгляд мой натыкается на ноги... Вернее на охуенно внушительные и уже знакомые каблуки. Но выше - не сетка. А темная лайкра. Которая обтягивает их как вторая кожа, сливаясь со стрипами и увеличивая длину бес-ко-неч-но... Обтягивает второй кожей не только ноги, а все тело, превращаясь на шее в кожаный ошейник, украшенный стразами. Открыты только лишь руки и плечи. По которым рассыпаются волнистые сегодня волосы. Лиза... Открыв рот, плаваю взглядом вверх-вниз, оценивая идеальные изгибы. Икры, бедра, попочка, талия - все идеально! Зависнув, опускаюсь, присаживаясь прямо на ступеньки. Она говорит с продюсером. - Понимаете, Геннадий Викторович, - с воодушевлением и чуть смущаясь объясняет Лиза. - Чем откровеннее движения, тем менее обнажено должно быть тело. Иначе танец превращается в пошлость. Это как с макияжем. Если мы выделим только губы, получим чувственность, если только глаза - получим вамп. Если и губы и глаза, то ни чувственности, ни вамп не получим, только пошлость и безвкусицу. Если вы хотите делать откровенный стиль движений - вог, стрип и так далее, то нужно закрыть кожу, - проводит Лиза руками по себе. - Эротичности это не убавит, поверьте! Я выдам ее подачей, взглядом... - Хм... - внимательно слушает он ее. - Вы ещё поймите, можно сделать очень откровенно, надеть стринги и тверкать весь клип, но... Такого видео сколько угодно. Это доступно, дешево, обезличено. Загугли и сто роликов! А пересматривают только эксклюзив. Надо выдавать через танец личность, тогда клип будут пересматривать именно для того, чтобы этот эксклюзив, эту эмоцию, эту фантазию впитать. Разве не в этом цель? - Ладно... - расплывается он в чуть снисходительной, но одобряющей улыбке. - Пробуем твою версию. Выдавай свою личность, Лиза. С удовольствием посмотрю. Она уходит на сцену. С удовольствием он, блять, посмотрит! Верхняя губа моя дёргается в оскале, напоминая мне, что зашита. Хмурясь, поджимаю. - Оль! - окликает он кого-то из персонала. - И губы сотрите ей. Пусть будут только глаза. Перевожу на него ревностный взгляд... Мужику под полтинник, не меньше. Хер ли он так на девчонку облизывается? Визажист правит макияж Лизе. - А ещё... - негромко рассуждает она. - В психологии клипмейкинга есть такая фишка, как направленность на гендер, возраст, на целевую группу... Например, если есть цель завирусить трек в тачках, то надо наполнить низы. Выдать больше басов в проигрышах, сделать “запилы”. А у нас в треке пустые низы. - Не только красавица, но и умница, да? - откровенно разглядывает он ее. - Стараюсь...