В трубке послышались щелчки, после чего ответил его секретарь: — Что с Судоплатовым? — Он уже давно выехал к вам, как только узнал, что вы на пути к «Объекту Д». — Хорошо. Дайте команду, чтоб срочно подготовили самолет к вылету в Севастополь. — Есть. Положив трубку, нарком поблагодарил Кристину за кофе и вышел из комнаты, прошелся по коридору и остановился на крыльце дома, вдыхая прохладный осенний воздух Подмосковья. Судоплатов приехал минут через пятнадцать, подойдя к наркому, вытянулся по стойке «смирно». Берия устало и чуть насмешливо проговорил: — Ну что, Павел Анатольевич, потомки опять влетели в историю. — В Севастополе? — Вы уже знаете? — Предположил. Я в последнее время отслеживаю деятельность немецкого «Брандербурга», и их появление ожидается в Крыму, соответственно, когда пришла информация о диверсантах, мне доложили. — Ага, и что? Судоплатов усмехнулся. — Пятнистые, закованные в броню, с необычным оружием? — То-то и оно. Там все было нормально, встретили, поговорили, договорились… А потом человек Лебедева, некий майор Ивакян, объявил их диверсантами и натравил моряков и пехоту, а в это время ОСНАЗ попытался штурмом овладеть их базой, проникнув через портал. Павел Анатольевич, вы понимаете, что это значит? Судоплатов сузил глаза и поджал губы. — Хреново. Что потомки? — Да нападавших как кроликов похватали, скрутили и устроили какую-то большую каверзу… — Это тот большой взрыв? — Да. — Нечто подобное я предполагал… Берия чуть помолчал, потом продолжил: — Они волнуются за судьбу своих людей и настроены очень решительно, так что, Павел Анатольевич придется вам лететь в Крым и на месте во всем разобраться, жестко разобраться, чтоб другим неповадно было. Самолет уже готов. — Есть, товарищ народный комиссар. Четко, по-уставному отдав честь, Судоплатов резко повернулся и побежал к машине. Глава 4 Связи с Базой не было, и неприятные мысли посещали не только меня и Артемьева. Вся эта поездка, изначально планировавшаяся как развлекательно-отдыхательная, вылилась в жуткое побоище. Ранены были практически все, троих потеряли убитыми. Двое были из вновь присоединившихся бойцов полка внутренних войск из будущего, а третьим — лейтенант-разведчик из сводной группы майора Фролова, которая присоединилась к нам для силовой поддержки во время недавнего конфликта с татарскими бандитами в Симферополе будущего. Да и наше положение было практически безвыходным: шестеро тяжелораненых бойцов и пятеро тех, кто еще оставался на ногах и мог оказать сопротивление. Себя я относил к относительно годным к боевым действиям, поэтому, несмотря на сильную боль в ребрах, надел бронежилет и, вооружившись автоматом, сидел возле стены и пытался собраться с мыслями. Буквально полчаса назад ночное небо осветилось целым фейерверком разноцветных вспышек и до нас донесся сильнейший удар, что говорило о подрыве минимум пары тонн тротила. Вся эта свистопляска сопровождалась дикими помехами в радиоприемниках, и парочка из них просто прекратила принимать радиосигналы. После укола обезболивающего состояние немного улучшилось, шум в голове после явного сотрясения мозга немного отошел на второй план. Стоящий рядом Санька удивленно спросил: — Командир, а что это было? — А тебе что напоминает? — Да похоже на маленький атомный взрыв. Ударная волна, свет и мощный радиоэлектронный импульс. — Да, похоже, только это больше напоминает выброс энергии при аварийном отключении портала. При какой процедуре это делается? А? — Попытка захвата… — ошарашенно проговорил Артемьев. — Вот и я про то. Короче, обыграли нас, Саня, по всем статьям. Одна надежда, что в бункере народ нормально сработал и дал нападавшим по зубам, а дальше пойдут переговоры. — Нам-то что делать? — Ждать. Местные армейцы не полезут. БТР подбит, но пулеметы у него действуют. Кстати, вы там пленных захватили, что они говорят, кто давал команду нас прессовать? — Ссылаются на своих командиров. Двоих мы взяли, но они в джипе были. Когда возвращались, одного прямо в голову шальной пулей, а второго осколком гранаты. — Да уж, весело. Сколько вообще народа полегло? — Ну, с нашей стороны ты знаешь, а с их человек десять, не больше, старались щадить, стреляли по ногам. — Да уж, удружили нам предки. Кстати, что там в штольнях? — Ребята вроде прошерстили, выловили человек двадцать, половину пинками выгнали, а часть сидят в соседнем коридоре, связанные стяжками. Тут из темноты галереи показался Егор Карев, толкающий перед собой двух девушек в красноармейской форме. Они были явно напуганы и постоянно спотыкались о разбросанные по полу деревянные ящики и бутылки с шампанским. — Товарищ майор, вот еще нашел, прятались в закутке, говорят, телефонистки. — Ну, давай веди их сюда, интересно будет пообщаться. Девушки настороженно подошли к сидящему на деревянном ящике человеку в форме майора НКВД, необычной экипировке и с разбитым лицом. — Представьтесь. Помещение освещалось небольшим фонарем на светодиодах, заливая все вокруг бледным голубоватым светом, создавая при этом на стенах гротескные картины из движущихся теней. Одна из них, высокая, широкоплечая, в мужских штанах, со злобой зыркнула и отвернулась, а вторая, невысокая пышечка с растрепанными густыми волосами, помялась, видимо, желая что-то спросить, но смолчала. — Девушки, значит, так, объясняю ситуацию. Я — майор Кречетов, Главное управление государственной безопасности НКВД СССР. Высокая только чуть хмыкнула, и на лице на мгновение появилась презрительная гримаса. — Егор, эту, — кивнул в сторону высокой, — к остальным, вторую оставь. — Есть, сделаю. Она попробовала упираться, но Егор с силой так сжал ей руку, что она охнула от боли и не стала противиться. Девушка, оставшаяся одна, смотрела себе под ноги, боясь встречаться со мной взглядом. — Как тебя зовут? Она что-то пробурчала. — Повтори, не слышу. — Ирина. — Вот и хорошо, Ира. Мой мозг лихорадочно работал, ища выход из сложившейся ситуации. Сейчас мы считались террористами, которые захватили заложников, но противная сторона была еще не в курсе правил диалога, которые выработались к концу века. Еще не было показательных захватов людей, перед камерами, еще бородатые абреки не прикрывались беременными женщинами и не дарили их приговоренным детям просроченные «Сникерсы». — Значит, так, Ира, слушай меня внимательно. Она молчала. — Посмотри мне в глаза. Никакой реакции. Ладно, уже строже: — Посмотри мне в глаза. Она несмело подняла глаза и уставилась на меня. «Ну совсем дите, ну кто таких на войну берет, вон вся дрожит от страха».