Генрик прошел к маме, напряженно обнял ее. — Я вернулся домой! Ты не рада? — слова звучали фальшиво, наигранно. Мама озиралась, пятясь, поджав губы. — Конечно… Конечно, рада, — она продолжала озираться, на миг с ужасом взглянула на Каспиана. Генрик улыбнулся и прошел к ближайшему стулу, где сел, отклонился, закинул ногу на ногу. Одна из женщин без слов подняла чашки с пола, расставила их на столе. Другая из его подопечных пропала в коридоре. — Присядьте, — Генрик указал ему и маме на другие стулья в зале. Каспиан сжал кулаки, кровь наполняла их, кипела, раскаленная. Часть его хотела схватить Генрика за воротник и заставить заплатить за преступления, от которых он сбежал, за Дороту и за всех, кому навредил его культ. Часть его хотела убить брата, тут, за то, что он вызвал такой ужас у их матери, даже на миг. «Подопечная» Генрика вернулась с бутылкой вина, которая была явно из их погреба, налила ему кубок и отошла. Каспиан хотел задушить Генрика за то, что он посмел прийти сюда, но армия нападет в ответ. Пока не прибыли войска лорда Граната, ему придется играть. Каспиан с неохотой сел напротив Генрика, мама стояла, сжимая стул перед собой. Она не сводила взгляда с Генрика. — Я разочарован в тебе, мама. Ты не сообщила мне о смерти папы, — сказал Генрик, крутя бокал с вином. — Когда-то я был его наследником, я хотел бы попрощаться, — Генрик посмотрел на нее, как кот на добычу. Мама сжала стул крепче. — Нам говорили, что в храме Перуна все отказываются от связей с миром. Генрик сделал глоток вина, вытянул руку с кубком, и «подчиненная» наполнила кубок. — Да, храм любит требовать такое от посвященных, да? Мама переминалась с ноги на ноги, стуча пальцами по спинке стула. Генрик очаровательно улыбнулся. Знакомое выражение Каспиан отчаянно пытался повторить в детстве. Он хотел быть как Генрик, его старший брат, а оказалось, что под маской все время пряталось чудище. А сейчас эта улыбка… была как мед с ядом. — Пока я учился в храме Перуна, ко мне во сне пришел Велес. Меня исполнила сила выполнить его работу, очистить эту загрязненную землю, вернуть народу процветание, — он посмотрел на Каспиана. — Скажи, братишка, тебя затронули неудачи? Он теперь это видел. Он всегда восхищался харизмой Генрика, и даже теперь он невольно восхищался тем, как он использовал ужасы для себя. Каспиан облизнул сухие губы. — Было несколько необъяснимых случаев. Генрик сел прямее, протянул кубок, чтобы его забрали, а потом склонился к Каспиану. — Такую цену платишь за общество ведьм, — Генрик покачал головой. — Ты еще молод, и я вижу, что ее взгляд очаровал тебя. В них это есть, во всех, и только отдавшие себя Велесу и его советам могут подавить ведьминское в себе. Каспиан выпрямился и привстал, а Генрик смотрел, приподняв бровь. Если бы он рассказал Генрику о своих отношениях с Бригидой, это вызвало бы вспышку, сделало бы ее мишенью. Он отклонился на стуле, скрестил руки, но сердце колотилось. — Не вижу угрозы от женщины, которая делает лекарства и немного колдует. Генрик встал и подошел, склонился над Каспианом. — О, милый Каспиан, ты всегда был так наивен. Если бы папа прожил дольше и давал тебе советы в правлении… — Генрик опустил ладонь на его плечо, Каспиану хотелось отбросить его руку. Но он подавил желание. — Мама направляла меня. Генрик откинул голову и рассмеялся, его прихвостни присоединились. — Не глупи. Женщина не знает ничего о правлении. Мама покраснела. Как он вообще не видел раньше в этом гаде что-то хорошее? Хоть он был той же крови, этот мужчина не был его братом. Каспиан встал, и Генрик отпрянул на пару шагов. — Ты оскорбляешь нашу мать, — сказал он Генрику, склоняясь к его лицу. — Думаю, тебе стоит извиниться. С неискренней улыбкой Генрик кивнул маме, обвившей себя руками. — Извиняюсь от всего сердца, мама. Я говорил слишком резко. Уверен, ты старалась, хоть твои способности ограничены, — неискренняя улыбка стала шире, Генрик повернулся к Каспиану. — Но не бойся, братишка. Я теперь тут, и я помогу тебе принести этому региону процветание. Он посмел? Этот монстр посмел оскорбить мать в ее доме? Потому он пришел сюда? Веселиться, выказывая неуважение, пока его армия смотрела со стороны, готовая уничтожить их? Этого хотел Генрик? Чтобы он ударил первым и дал Генрику повод? — Ты очень щедрый, — сказала мама, голос был необычно бодрым. — Но ты и твои друзья точно устали. Может, желаете немного отдохнуть? Взгляд Генрика потемнел на миг, и в тот миг там шевелилось что-то пугающее. Но это быстро сменилось маской с улыбкой. — Спасибо. Я бы не отказался. Мы прибыли издалека, распространяли послание Велеса о мире. Искупаться тоже не мешало бы, и, может, еще бутылка вина, — Генрик встал, и его «подчиненные» пошли за ним. Он ушел, мама выдохнула и прислонилась к стулу. Каспиан подошел к ней, нежно опустил ладонь на плечо. — Ты как? Мама отмахнулась. — Я в порядке, просто… я надеялась… — она тряхнула головой. — Не переживай, — она склонилась. — И не давай ему дразнить тебя. Он хочет, чтобы ты глупил и злился. Не давай ему то, чего он хочет, как бы он ни злил тебя. Она была права. Он клюнул, и если бы она не вмешалась, он бы уже оказался во дворе, где его били бы. Генрик знал, как давить, чтобы получать нужную реакцию. Зная это, он не был уверен, что отреагировал бы иначе, и Генрик мог легко давить тут на любимых. Он явно только начал. В такие моменты хотелось рисовать, распутать мысли масляными красками на холсте. Но он запер инструменты в сундуке в кладовой, не открывал их больше. Если он не мог рисовать, может, прогулка поможет очистить голову. Он поцеловал маму в щеку на прощание и пошел во двор. Мальчик снаружи пытался загнать гусей в загон. Мужчины смотрели на его старания, смеясь, советуя, как их поймать. — Почему не помочь ему, а не насмехаться? — спросил Каспиан у одного из слуг. Мужчина склонил голову. — Конечно, милорд, — сказал он и пошел помогать мальчику ловить гусей. За врата и по залитой солнцем дороге он шел мимо полей, где еще не пробились семена сквозь сухую почву. Вдали почерневший ствол дуба, ударенного Перуном, выделялся среди зелени леса. Каспиан пошел туда, жалея, что не взял подношение для Перуна, но, может, его молитвы получат ответ. Он подошел к дубу, ударенному Перуном, и в его тени стало видно Бригиду. Он застыл. Он словно вернулся в миг, когда они только встретились. Она прислонила ладонь к дереву, смотрела в лес, ее волосы были замысловато заплетены, как часто было у дам из Граната. Она его еще не заметила, и, может, так было даже лучше. Что он сказал бы ей, когда она его увидела бы? Когда Генрик напросился в поместье, она не скрывала недовольства. Он поддался, чтобы пощадить народ, но Бригида точно была недовольна Каспианом. Он начал пятиться, но прутик хрустнул под ногой. Бригида повернулась, ее сиреневые глаза поймали его взгляд, она потянулась к сосуду с озерной водой. Он поднял руки, показывая, что не навредит ей. — Я не ожидала, что встречу тебя тут. Хотя стоило. Он опустил руки, Бригида неуверенно смотрела на него, хмурясь с опаской. Может, ему стоило просто уйти. — Если молишься, я могу прийти позже, — он указал за плечо на поместье. — Он еще там? — спросила она, хмуро глядя туда. Он кашлянул. — Да. Он решил остаться. Он не мог смотреть ей в глаза, он явно звучал для нее как монстр. Он отвел взгляд, увидел гнездо меж ветвей дуба, ударенного Перуна. Два птенца без перьев с большими глазами вопили, рядом с ними покачивалось яйцо, откуда торчал маленький клюв. Бригида взглянула на лес с тоской в глазах. — Тебя это устраивает? Что он под твоей крышей? — Нет. Потому мне пришлось уйти на воздух. Она прищурилась. — Почему не прогнать его? Зачем ты позвал его в свой дом?