Габриэль осторожно поднял Надиру на руки и, прижимая к себе, побежал в укрытие за стеной первого жилого корпуса. Он почувствовал на руках влагу. Кровь стекала на траву. На него бросился хриплый пес с красной пеной на желваках. Он хромал из-за пулевого ранения в заднюю лапу. Габриэль сильно пнул пса по раненой ноге. Животное отползло в сторону, ища более легкую добычу. Габриэль прислонил Надиру к стене, его руки дрожали. Он осторожно задрал ей рубашку. Из маленькой дырочки в груди сочилась кровь. Пряди волос прилипли к влажному лбу. Лицо было пепельным, губы окрасились в багровый цвет. В правой руке она сжимала бледно-голубую косынку. — Почему? — ошеломленно спросил он. Она с трудом выдохнула. — Тебе нужна была помощь. — Лучше бы ты дала мне умереть! — Когда умру, я знаю, куда отправлюсь. — Какое это имеет значение? — Габриэль зажал руками ее намокшую рубашку, и его пальцы покрылись кровью. Хотя он знал, что это не поможет. Ее рана была слишком тяжелой, слишком глубокой. Если бы они находились рядом с больницей, с роботами-хирургами, процедурами клеточного омоложения и мгновенной пересадкой плоти, возможно, все было бы иначе. Но их рядом нет. Ничего нельзя сделать. — Я обрела покой, Габриэль. — Надира закашлялась. Кровь пузырилась на ее губах. — Но ты… ты потерялся. Он покачнулся на пятках. — Я — не очень хороший человек. Ты знаешь, кто я. — Знаю… что ты заслуживаешь шанса… на искупление. Все заслуживают. Далеко над ним в небе кружили стервятники. Солнце скрылось за облаками. Надира смотрела на него огромными темными глазами. Он почувствовал, что его черное сердце разрывается на части. — Я ничего не заслуживаю. Только смерти. — Иногда мы не получаем того, чего заслуживаем. — Она слабо улыбнулась ему. — Порой мы получаем то, что не заслужили. Габриэль покачал головой, его глаза жгло. — Это неправильно. Все не так, как должно быть. Ты… ты хорошая. Ты не должна умирать. Ты не можешь умереть. Не из-за меня. Надира протянула руку и коснулась его лица. — Я не боюсь. Солнце вышло из-за облаков, но он видел только темноту. — Нет! Не смей умирать! Но она уже не слышала. После ее смерти Габриэль заключил Надиру в свои объятия, эту девушку, которую едва знал. Она была легкой, ее руки мягкими и нежными. Ее голова прижалась к его груди, а темные волосы рассыпались по предплечью. Он обнимал ее, плача о потере того, о чем даже не подозревал. Глава 37 Мика Мика стоял в кладовке на кухне столовой. Он смотрел на Хармони, женщину, которая их предала. По одну сторону от него стояли Джерико и Уиллоу, по другую — Финн, Амелия и Сайлас. Сайлас на всякий случай направил на Хармони винтовку. Бой закончился. Семь Охотников за Головами были убиты. Шестеро сбежали, включая Цербера. После того как они уничтожили оставшихся собак, Мика разыскал девушку и волка, чтобы их поблагодарить. Девушка несколько мгновений поговорила с Уиллоу, но потом скрылась в деревьях, а ее волк затерялся среди теней, словно их никогда и не было. Как бы ему ни хотелось, у него не хватало ни времени, ни сил на их поиски. Не после всего, что его группа только что потеряла. Гонсалес не выжил. Еще трое жителей «Свит-Крика» были убиты, двоих покусали зараженные собаки, еще двое получили ранения, но, скорее всего, выживут. Хорн получил пулю в наружную часть бедра, но рана совсем неглубокая. Пуля прошла навылет. Миссис Ли ухаживала за ним в лазарете. Но Охотники за Головами похитили Элизу. И милая, добрая Надира погибла. Мика смотрел на Хармони, и в его глазах полыхал огонь. Его сердце кровоточило. Ему хотелось свернуться калачиком и зарыдать, но он не мог. Не сейчас. Этот ужасный день еще не закончился. Когда все утихло, они нашли Хармони в кладовке с Бенджи и Грейси, прижавшимися к ней. Селеста, к всеобщему удивлению, предложила присмотреть за детьми, не высказав ни единой претензии. Детям не нужно участвовать в этом. Хармони неподвижно сидела на большом бочонке, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Ее седые волосы блестели под светом единственной лампочки, подвешенной к потолку. Деревянные полки за ее спиной были уставлены мешками с рисом, кучками сушеных трав, банками с консервами, корзинами с луком и картофелем. В воздухе пахло мукой и чесноком. Габриэль ворвался в комнату — руки и одежда в крови, лицо искажено яростью. В одной руке он держал пистолет, другой сжимал хиджаб Надиры, который теперь превратился в обрывок ткани. Он направил пистолет на голову Хармони. — Ты! Ты продала нас! Надира… она мертва… из-за тебя! Хармони отшатнулась, ее лицо побледнело. — Я не предполагала, что кто-то умрет. Рука Габриэля дрожала. Но когда он заговорил, его голос прозвучал низко и смертельно спокойно. — Я тебя сейчас убью. Мика оттолкнул Габриэля и прыгнул к Хармони. Он повернулся лицом к брату и выставил руки, чтобы блокировать его. «Будь хорошим». Голос матери звучал в его голове. Он не мог допустить новых убийств. Не сейчас, когда в этом нет необходимости. Все закончилось. — Сегодня больше никто не умрет. Рот Габриэля искривился. — Уйди с дороги. — Нет! Это не правосудие. — Жизнь за жизнь — вот правосудие! — Еще одна смерть на твоих руках не принесет тебе покоя. Габриэль зарычал. — Кто говорил о покое? Мика бросил взгляд на Джерико. — Вы не собираетесь это остановить? Глаза Джерико мрачно сверкнули. — Может быть, сейчас нам стоит самим вершить правосудие? — Нет! Я в это не верю. И вы тоже не верите. Мы должны быть лучше. Мы лучше! — Мика пристально посмотрел на каждого члена группы. На этот раз он не собирался отступать. Иногда насилие необходимо. Он понимал это. Он с готовностью принимал его цену. Но сейчас все иначе. — Защищаться — одно дело. А это — казнь. — Он прав, — заявил Финн. — Это неправильно. — У тебя нет права голоса, трусливый засранец, — прошипел Сайлас. — Ты бесхребетный трус, слишком слабый, чтобы делать то, что нужно. — Нет. — Глаза Мики не отрывались от лица брата. — Милосердие — это не слабость. Сострадание — это не слабость. Мы не обязаны превращаться в убийц, Габриэль. У нас есть выбор! Джерико вздохнул и положил ладонь на руку Габриэля. — Твой брат прав. Остановись. На мгновение Габриэль застыл на грани насилия. Затем из его глаз исчезла ярость. Он опустил пистолет, передернув плечами. — Она просто… она прыгнула передо мной, — глухо сказал он. — Я ничего не мог сделать. Горе и сожаление исказили его черты. Его глаза остекленели и расфокусировались, как будто перед ним разыгрывалась другая, более страшная сцена. Жалость поразила Мику с такой силой, что у него перехватило дыхание. Какие бы грехи ни совершил его брат, он испытывал неподдельную боль из-за смерти Надиры. Ему хотелось обнять брата и прошептать: «Всегда». — Я знаю. Джерико забрал пистолет у Габриэля и вывел его из кладовки. У двери Джерико оглянулся на Мику и Сайласа. — Разберетесь сами. Мика кивнул, оценив доверие и ответственность, которые Джерико возложил на него. Он повернулся к Хармони и водрузил очки на переносицу. — Пришло время поговорить.