— Продолжайте, прошу вас. — Девушка не знала, что ее жених мормон. Это выяснилось, только когда караван вышел в прерии. Тогда же ей стало известно, что венчание было чистейшей фикцией — его совершил какой-то другой мормон, переодетый священником. — А отец девушки знал об этом обмане? — Он, по-видимому, знал только, что выдает дочь за мормона, но не о том, что обряд недействителен, хотя присутствовал при нем. — Странно! — Но самое странное, кабальеро, впереди. Как вы думаете, с какой целью обманули бедную девушку? — Совершенно не могу себе представить. Но продолжайте, пожалуйста. — Черт возьми! Поистине цель можно назвать адской. Сейчас я вам все расскажу. Во главе мормонов стоит первосвященник, пророк, как они его величают. У него, как у турка, есть настоящий гарем. О том, какую страшную судьбу готовит ей ее лжесупруг, девушка узнала, только когда караван был уже вблизи от Большого леса, поэтому она убежала. Ей обо всем рассказали ее спутницы, правоверные мормонки, которые завидовали выпавшей на ее долю чести. — Но что хотел с нею сделать этот негодяй? — Он предназначал ее для гарема мормонского пророка… Посмотрите! — вдруг вскричал траппер, прерывая свой рассказ. — Сигнальный дым Уа-ка-ра. На коней! На коней! Смерть арапахо! Спрыгнув со скалы, я вскочил на своего коня и присоединился к отряду, стремительно ринувшемуся в атаку. Когда мы карьером вылетели из каньона, я услышал позади женские голоса и обернулся. Женщины племени юта верхом на лошадях и мулах появились в ущелье с белой охотницей во главе. Мне нужно было с ней поговорить, но останавливаться было поздно — мои союзники заклеймили бы меня позором как труса и предателя. Не колеблясь ни одного мгновения, я присоединил свой голос к их боевому кличу и помчался вперед в атаку. Глава LXXVII. НЕОЖИДАННОСТЬ Не успело облачко порохового дыма растаять в воздухе, как на равнине показалась какая-то темная масса. Это был отряд Уа-ка-ра, который, подав сигнал, галопом выскочил из нижнего каньона. Мы были слишком далеко, чтобы услышать их воинственный клич, но на наш боевой призыв раздался двойной отклик справа и слева, и через минуту потоки темных фигур вырвались на равнину из боковых ущелий. Послышались крики арапахо. В них чувствовались ужас и изумление. Было очевидно, что наши противники захвачены врасплох, что они и не подозревали о близости своих смертельных врагов, надвигавшихся сейчас со всех сторон. Краснокожие, правда, редко поддаются панике. Привыкая с юных лет к войне со всеми ее неожиданностями, они всегда готовы встретить внезапное нападение. Смятение в рядах арапахо было вызвано численным превосходством врага. Не будь этого, их не смутило бы то, что они окружены. Собственно говоря, вождь ютов избрал этот план только для того, чтобы помешать арапахо уклониться от боя. Иначе ему пришлось бы ждать ночи, так как подобраться на расстояние выстрела с одной стороны днем было невозможно. У арапахо лошади были не хуже, чем у ютов, и, заметив многочисленность своих врагов, они могли ускакать, не вступая в бой, и не потеряли бы ни одного человека. Расчет Уа-ка-ра оказался правильным, и арапахо ничего больше не оставалось, как принять бой. Одновременное нападение с четырех сторон несомненно пугало их, но не вызвало заметной растерянности. Мы видели, как воины арапахо устремились за холм к лошадям. Через мгновение большинство из них уже сидели на своих конях, сжимая в руках длинные копья. В этот момент долина представляла собой весьма оживленную картину. С каким волнением должен был следить за всем этим человек, находившийся на холме, если только он был еще жив! Раскрашенные арапахо молча сбились тесной толпой вокруг своего вождя и на несколько минут застыли в неподвижности. С севера, юга, востока и запада к ним галопом приближались четыре отряда ютов, и их боевой клич сотрясал воздух. Неужели Кровавая Рука допустит, чтобы на него напали сразу все четыре отряда, приближающиеся с одинаковой быстротой? — Карамба! Не понимаю, почему они стоят! — закричал траппер, скакавший рядом со мной. — Ага! Они, видно, поджидают вон тех пеших воинов, которые выходят из рощи. Это их и задерживает! Мексиканец указал на рощицу, недалеко от холма, из которой появилось человек двадцать индейцев. Все они шли пешком, а троих или четверых несли на руках. — Это раненые, — продолжал траппер, — их, должно быть, устроили в тени деревьев, чтобы укрыть от солнца. Смотрите! Навстречу им ведут лошадей. Значит, арапахо все-таки собираются спасаться бегством! Несколько всадников отъехало от подножия холма, держа свободных лошадей на поводу, видимо, с намерением подобрать пеших людей, изо всех сил торопившихся им навстречу. Разбившись на группы по нескольку человек, эти индейцы тащили на себе своих беспомощных товарищей. Только одна группа никого не несла, а вела какого-то человека. Наше внимание привлекли жесты — ему угрожали и заставляли его идти быстрее. — Черт возьми! — воскликнул мексиканец. — Это не раненый, а пленник! Может быть, один из ваших товарищей? — Да, конечно! — ответил я. — Ах, бедняга! — воскликнул траппер. — Скальп его явно в опасности. Но зачем они так стараются увезти его отсюда живым? По-моему, им самим пора подумать о спасении, а не заниматься пленником. Провалиться мне на этом месте — с ними женщина. — Вы правы. Я узнаю ее. Теперь понятно, почему они его не убили. — Как, вы ее знаете? — Да. Надеюсь, что она защитит его, но… Я не успел кончить фразу. Как раз в этот момент к пешим индейцам подвели коней, и они вскочили на них, устроили раненых на крупах и беспорядочной толпой устремились к главному отряду. Вдруг одна из лошадей, несшая двух всадников, отделилась от этой толпы и помчалась по направлению к нам. Казалось, что она кинулась в сторону, чего-то испугавшись, а седоки, подскакивая и болтаясь в седле, стараются ее удержать. В то же мгновение мы увидели, как несколько воинов арапахо помчалось вдогонку за беглянкой. Лошадь с двойной ношей неслась вперед, и, когда она приблизилась к нам на расстояние в несколько сот шагов, я понял, что все это значит. На крупе лошади был Френк Уингроув, а впереди него сидел воин арапахо. Они были связаны ремнем из сыромятной кожи, но молодой охотник крепко охватил индейца и завладел поводьями. Он-то и направлял лошадь к нашему отряду. Я радостно вскрикнул, так как уже нельзя было сомневаться, что мой друг спасен — до нашей встречи оставалось всего несколько секунд. Его преследователи повернули назад, не желая рисковать своими скальпами. Услышав мой возглас, Уингроув узнал меня, несмотря на серапе, и направил лошадь прямо к нам. — Ура, капитан! — закричал он подъезжая. — Нет ли у вас ножа, чтобы отцепить от меня этого индейца? Ему туговато приходится в моих объятиях. Уймись ты, собака! А то я тебе все ребра переломаю! Сиди смирно! Во время их скачки воин изо всех сил старался освободиться из мощных рук своего противника, пытаясь то соскочить с лошади, то повернуть ее обратно. Но ремни, предназначенные для того, чтобы удержать при нем пленника, оказались путами для него самого. Освободив каким-то образом свои руки, Уингроув поменялся ролью со своим сторожем, превратив в пленника его самого. У меня ножа не оказалось, но мексиканец, имевший при себе все необходимое снаряжение, вытащил из ножен свой и пронесся мимо меня. Я решил, что он хочет перерезать ремень. Он так и сделал, но предварительно всадил лезвие в сердце арапахо. Индеец вскрикнул, и тело его безжизненно повисло. Одним ударом окровавленного ножа мексиканец перерезал ремень, и труп, соскользнув с лошади, свалился в траву. — Ну, американец! — воскликнул траппер, протягивая Уингроуву нож. — Возьмите себе это оружие за неимением лучшего. А теперь — вперед! Хотя мы задержались всего на несколько минут, наш отряд успел далеко опередить нас, и передние всадники уже открыли огонь по арапахо. Глава LXXVIII. АТАКА Ускакавшие вперед всадники некоторое время заслоняли от меня врагов. Юты остановились и начали стрелять. В дыму ничего нельзя было разглядеть, но остановка навела меня на мысль, что арапахо собирались встретить нас у подножия холма. На самом деле это было не так. Арапахо повернули и поскакали вниз по долине, где им предстояла встреча с Уа-ка-ра. К этому они, видимо, и стремились, понимая, что, окруженные со всех сторон, они могут спастись, только атаковав один из наступающих отрядов и открыв себе таким образом путь к отступлению. Кого именно атаковать, решить было нетрудно, так как на их пути в родные прерии стоял отряд Уа-ка-ра, и, так как арапахо пришлось бы в конце концов все равно отступать в ту сторону, они двинулись вниз по долине. Я увидел их отступление с небольшой возвышенности, на которую мы в этот момент поднялись. Вдали показался мчавшийся им навстречу отряд Уа-ка-ра. Через несколько минут заклятые враги должны были столкнуться. Индейцы из нашего отряда все время подгоняли своих лошадей, так что ни я, ни мои товарищи не могли поспеть за ними. Наступавшие же справа и слева разом повернули на помощь своему вождю. Мы находились уже совсем близко от подножия холма. Увлеченный погоней, я чуть не забыл взглянуть на его вершину, как вдруг громкий возглас напомнил мне о пленнике, привязанном к кресту. Это был голос Верного Глаза. Слава богу! Стрелок был жив! — Ура! Ура! Валяйте, кто бы вы ни были! Догоняйте этих подлецов! Сдирайте скальпы со всех подряд! Ура! Отвечать на эти восторженные возгласы было некогда. Довольно было того, что они исходили от нашего друга, доказывая, что он жив. Страшно было смотреть, как столкнулись два отряда краснокожих. Схватка сопровождалась дикими воплями, громыханием щитов, треском ломающихся копий и раскатами выстрелов. На мгновение отряд Уа-ка-ра заколебался. Противник значительно превосходил его численностью. Но юты были вооружены пистолетами и ружьями, и ряды арапахо начали быстро редеть. Было видно, как краснокожие воины падали с лошадей и испуганные животные метались по полю боя, присоединяя свое дикое ржание к общему шуму битвы. Один решительный натиск, короткая, но отчаянная стычка — и сражение сразу превратилось в беспорядочное бегство. Несколько десятков прорвавшихся арапахо помчались к нашему каньону. Объединившиеся отряды ютов неслись за ними, стреляя им вслед. Ни мне, ни Уингроуву не пришлось принять участие в сражении. Оно кончилось прежде, чем мы успели подъехать, да, пожалуй, мы немногим помогли бы нашим союзникам. Очень трудно было отличить друзей от врагов, потому что и те и другие были одинаково раскрашены и одинаково одеты для боя, иными словами — обнажены до пояса. Доехав до того места, где разыгралась битва, мы увидели картину, которая в другое время привела бы нас в ужас. Сотни мертвецов валялись на земле. Среди них были и арапахо и юты. Раненых ютов окружали товарищи. По полю носились лошади без всадников, и везде валялись копья, щиты, луки, колчаны и стрелы. Человек десять воинов стояли невдалеке, окружив, по-видимому, тело одного из вождей. Я с некоторым страхом приблизился к ним, опасаясь, что это благородный Уа-ка-ра. Но одного взгляда было достаточно, чтобы рассеять мою тревогу. Все тело убитого покрывали раны, он был оскальпирован, но я все-таки узнал в нем Кровавую Руку, вождя арапахо. Мексиканец тем временем удостоверился, что Уа-ка-ра цел и невредим и возглавляет погоню за арапахо. Успокоившись, мы с Уингроувом повернули лошадей и поехали к одинокому холму. Глава LXXIX. ТРАГЕДИЯ И КОМЕДИЯ Наконец нам представилась возможность поговорить. Я мог бы сообщить Уингроуву новость, которая сделала бы его счастливейшим из смертных, но решил не торопиться. «Скоро они встретятся, — думал я. — Пусть же они обрадуются одновременно!» Мое сердце обливалось кровью! Мексиканец и не подозревал, какие мучения причинил мне его рассказ. Уингроув вкратце сообщил мне, как ему удалось остаться в живых. Так же как и я, он был взят в плен без тяжелых ранений. Индейцы, конечно, убили бы его, но вмешалась Су-ва-ни, которая, очевидно, имела какое-то влияние на Кровавую Руку. Она спасла его, но лишь для того, чтобы сделать своим пленником. Девушка отвела его в небольшую рощу недалеко от холма. Напрасно пытался он найти способ ускользнуть от нее. Су-ва-ни всю ночь напролет не спускала с него глаз, и он смог спастись только благодаря смятению, вызванному нашим неожиданным появлением. Все это молодой охотник рассказал мне в нескольких словах. Мы были уже совсем близко от подножия холма и не только ясно видели Верного Глаза, но даже могли говорить с ним. Но кто бы узнал нашего янки в таком виде? Он был разрисован так же, как недавно я: черное лицо, плечи и руки и белый круг на груди с красным пятном посредине. — Ах, черт побери! — закричал он, увидев нас издали. — Неужели это вы, капитан? И Уингроув тоже здесь? — Да, отважный друг. Ваш выстрел спас нас всех троих. Потерпите еще немного, сейчас мы вас освободим. Спрыгнув с коней, мы торопливо поднялись на холм. Я все еще тревожился о Верном Глазе, но, подойдя к нему, успокоился. Подобно мне, он получил несколько ран, но не опасных для жизни, сто раз находился на волосок от смерти и все-таки остался жив. Его веселость не изменила ему и во время ужасного испытания, и он даже шутил со своими безжалостными мучителями. А теперь, когда опасность миновала, его шутки сыпались непрерывно. Впрочем, нет — иногда он вдруг замолкал, и на его лицо, как и на наши, набегала тень грусти; мы не могли не оплакивать судьбу несчастного ирландца. — Бедный Патрик! — промолвил Верный Глаз, спускаясь с холма. — Он был самым веселым из всех моих товарищей. Мы должны найти его тело и похоронить по-христиански. Что эти злодеи с ним сделали? Куда они его спрятали? — Действительно, где оно? — заметил я. — Оно лежало вон там, на равнине. Я сам видел его. — Да, капитан, и арапахо оскальпировали нашего ирландца. Вчера на закате солнца он лежал как раз на том месте, куда вы указываете. Сейчас его там нет, не было и сегодня утром, иначе я бы его видел. Как вы думаете, что они с ним сделали? Исчезновение тела чрезвычайно удивило нас всех. Волки не могли его съесть, потому что индейцы всю ночь находились на равнине, и их костры горели совсем близко от того места, где лежал наш несчастный товарищ. Правда, койоты не испугались бы костров, но не могли же они съесть и кости. Мы обошли холм и тщательно осмотрели равнину за ним. Там тоже ничего не было. Да! А река? Холм находился ярдах в пятидесяти от нее. Может быть, индейцы сбросили труп в воду? Мы пошли к реке, правда совершенно не надеясь найти останки несчастного. Ее бурное течение, конечно, давно унесло их. — А вдруг его выкинуло на берег? — высказал предположение Верный Глаз. — Надо бы его найти и похоронить как следует, капитан. Может быть, попробуем поискать? Мы пошли по берегу, поросшему ивами. Их стволы склонялись над рекой, а длинные, трепещущие листья касались поверхности воды. Местами они образовывали густые заросли. Пройти к реке можно было, лишь пробравшись через них. Мы вошли в чащу. Уингроув шагал впереди. Я увидел, что он наклонился, словно рассматривая что-то, и вдруг воскликнул: — Одно из двух: здесь кто-то полз или кого-то тащили… Нет! — добавил он после небольшой паузы. — Его не тащили — он сам полз на четвереньках. Посмотрите! Ясно как божий день, что это след колена, и колена покрытого сукном. Индеец не мог оставить такой след. Мы наклонились, чтобы лучше рассмотреть его. Несомненно, это был след человеческого колена. В мягкой почве ясно виднелся рубчатый отпечаток, оставленный, по-видимому, грубой, шерстяной тканью. — Разрази меня гром, — воскликнул Верный Глаз, — это казенное сукно! Это след Патрика! Да неужто он еще жив? — Мать пресвятая! Неужели это ты, Верный Глаз! — донесся до нас хриплый шепот. Казалось, он шел из недр земли. Несколько секунд мы стояли, окаменев от изумления. — Верный Глаз, — продолжал тот же голос, — помогика выбраться отсюда! У меня нет сил влезть по откосу. — Ей-богу, это Патрик! Где же ты, дружище? Неужели жив?