— Да, — ответил Сергей. Теперь до него дошло, что с большой долей вероятности Генку больше не увидит. Оставалось ещё много вопросов, но в голове всё смешалось. Пока ехал он проговаривал их, а сейчас растерялся. Первоначально у него было желание взять с собой жену, но, когда договаривались о встрече, настоятельно рекомендовали не брать в качестве сопровождающих лиц с сильным эмоциональным фоном и ему пришлось ехать одному. Дверь кабинета раскрылась, Сергей вышел. Мальчонка продолжал сидеть в коридоре с интересом разглядывая развешанные на стенах постеры. Сергей обратил внимание на красочно оформленные, больше походившие на произведение искусства плакаты. Они в неназойливой форме, в картинках, рассказывали-показывали устройство Вселенной, правила личной гигиены и ещё много чего, но тут мальчонка спрыгнул с дивана и подошёл к нему. — Дядя Серёж, ты уезжаешь? — Да, мне пора. Сейчас выйдет Валентина Сергеевна… — как трудно сказать пацану, что он останется тут… один, в незнакомом, чужом доме. Пусть будет обут, одет, накормлен и под присмотром, но… один. В принципе, как и эти больше полугода, что прошли с гибели его родителей Генка оставался один. Он не реагировал на ненавязчивые предложения остаться с кем в семье, но иногда играл с ребятишками — детьми офицерско-сержантского состава. Но не надо быть провидцем, что Генка — этот пацанёнок шести лет отроду выбрал для себя судьбу. Его и отговаривали, и упрашивали, но не по годам быстро повзрослевший ребёнок стоял на своём. И сейчас, вместо того, чтобы ныть или упрашивать его не оставлять в чужом доме, он стоял и спокойно смотрел своими невинными, но серьёзными глазами на Сергея. — В машине твои вещи, пойдём заберём. — Хорошо. Они вышли, прошли немного и оказались на крытой парковке. Сергей всё время, что они шагали по ухоженным дорожкам, ожидал, что вот-вот Генка кинется к нему, сожмёт руку и скажет: «Дядя Серёж, забери меня», но они шли молча. Генка с интересом глазел по сторонам, а на душе Сергея кошки скреблись. — Давай посмотрим, что тут нам собрали, — открыв багажник, с трудом произнёс офицер, — твои любимые игрушки, берёшь? — Нет, — недолго подумав, ответил Гена, — мне папа с мамой портфель купили, его возьму. Мы его брали, я видел. Он где-то здесь. — Портфель. Вот он. Что-то тяжёлый. — Там всё, что нужно к первому классу, кроме учебников. Их не успели купить. — Ничего страшного, в школу тебе осенью, а сейчас только весна. — Лето скоро. Через месяц. — Верно. Так, что тут ещё. Это зимние вещи, это… — Добрый день Гена, — от неожиданности Сергей уронил обратно в багажник взятый пакет с вещами. Рядом стояла Валентина Сергеевна. Она подошла очень тихо, что офицер не заметил. — Здравствуйте, — ответил пацанёнок, пытаясь открыть замок портфеля. — Сергей Петрович, вы всё? Обед скоро. Хотела успеть представить Гену ребятам. — Да-да. Минутку. Ген, что ещё? Тут много чего собрали… — Дядя Серёж, не надо ничего. Что хотел, я взял, — перехватывая с правой руки в левую портфель, ответил Гена и протянул свободную руку. — Папа говорил, что здороваться и прощаться у офицеров принято отданием чести, но я не офицер и… спасибо за всё дядя Серёжа и тёте Тане, и тёте Лене, и тёте Кате. Пусть они не плачут по ночам. Всё будет хорошо. Паренёк стоял с протянутой для рукопожатия рукой. Сергей в ответ выпрямился, отдал честь и протянул руку. На удивление рукопожатие у ребёнка оказалось крепкое, уверенное. — Ну что Ген, пойдём? Знаешь, кто я? — Знаю. Вы Валентина Сергеевна. Главная тут, как командир в части. — Верно, — вновь улыбнулась директриса, — Сергей Петрович, мы пойдём, а вас как подъедете к КПП выпустят. До свидания, звоните, телефон знаете. Сергей смотрел вслед шагающей неспешной походкой женщине и идущим рядом пацанёнком. — Вот мы больше и не увидимся, Генка. Всего тебе хорошего и… прости нас, что не смогли уговорить, — тихо пробормотал Сергей. По возвращению в город, его встретили женщины и Михалыч. — Рассказывай, что там и как? Генка капризничал? — первым делом с расспросами, отбив от сердобольных женщин, увёл с собой курить на балкон полковник. — Прошло всё как-то буднично, Михалыч. Генка не капризничал. Я пробовал его ещё раз уговорить остаться с нами, но он отказался. Всё мечтает стать солдатом. Точнее — лучшим солдатом. — Да, я помню. Он и мне это говорил. А вообще, как в интернате, что за люди? Директора, преподавателей-воспитателей видел? — С воспитателями поговорить не удалось, встречался с директрисой. Мужественная женщина, как понял из бывших. На интернат не похоже, скорее, как они сами называют это заведение — учреждение постоянного пребывания, вроде как у спортсменов на сборы собрали и живут там. Программа обучения… — Эту бурду женщинам расскажешь, — перебил полковник, — сам какого мнения, не обманули, можно им малого доверить? Или связи поднимать и… — Не стоит, Михалыч. Генка сам этого хотел. Не знаю, но у меня сложилось ощущение, что он был готов к этому. — Это как? — не понял полковник, — как можно быть готовым к… ну, сам понимаешь к чему. — А вот так. Сам не понимаю. У меня такое чувство, что его мы больше не увидим. — Это ты брось! Через месяц у меня отпуск, и я собрался с женой к нему туда заехать, самому посмотреть, что и как. Как раз скоро ему в первый класс идти, подарки там к школе какие привезти или… — Без «или», Михалыч. Дали номер телефона куда звонить если невтерпёж, интересоваться. Но настоятельно рекомендовали не приезжать. И я понял почему. У него другая жизнь начинается, совсем другая, а мы только мешать будем ему адаптироваться. Думаешь, как на него другие смотреть будут, если мы к нему одному по несколько раз в месяц наведываться будем? Не качай головой, вижу, что понимаешь, не дурак. — Значит… — Значит надо думать, как успокаивать женщин. Они не поймут. — Поймут. Попричитают немного, но поймут. Они ж видели, что Генка ни в какую не хотел оставаться. Да и жёны офицеров, как-никак. Ладно, пошли что ли? — Ты иди, я сейчас. Сергей остался стоять на балконе. Ночь постепенно вступала в свои права, скрывая солнце за горизонтом. Бордово-алый закат окрашивал здания многоэтажек в кровавый оттенок. — Николай… — воздев голову вверх, произнёс Сергей. Он не верил во всякие мистические штучки, но почему-то именно сейчас ему захотелось выговориться, — ты прости, если что не так. Мы пытались, но так получилось, но может это и к лучшему. У Генки будет своя жизнь, та что он захочет, а не та, что мы своими хотелками старались бы сотворить. Он у тебя не по годам взрослый. Ты бы видел его сегодня, как он разговаривал с Валентиной Сергеевной и не скажешь, что ему всего шесть лет… Ладно, пора, женщины Михалыча уже затретировали. Надо его спасать. Прощай, Николай. Глава 3 — Гена, распорядок у нас простой. Ты же ходил в детский сад? — осведомилась Валентина Сергеевна, сопровождая новенького воспитанника в столовую. — Да. Но мне скоро в школу. В этом году. — Это хорошо. Но до начала учебного года поживём по распорядку детского сада. Подъём в семь часов. Умывание, утренний туалет. Завтрак… — Валентина Сергеевна рассказывала распорядок дня, но Гена не слушал, он внимательно смотрел по сторонам. Ему всё было интересно. И его удивляло, что за всё время пока они шли по длинным коридорам им никто не встретился. — Валентина Сергеевна, а почему столько мало людей? — перебил Гена продолжавшую говорить женщину. — Разве должно быть много? — Да. Территория большая, здесь много солдат разместится. И её надо убирать, охранять… — Хм-м, — улыбнулась Валентина Сергеевна, — ты правильно заметил, что территория большая. Но мы занимаем всего лишь два здания. В одном располагаются спальные комнаты и второе, где учебные классы и подсобные помещения. Ты меня понимаешь? Не слишком умно́ говорю? — осведомилась Валентина Сергеевна. Она старалась говорить простым, понятным для дошкольника языком, но иногда не получалось упростить фразы, и она сомневалась, что новенький её понимает. — Понимаю. Тогда получается, что остальные живут в других зданиях? Я насчитал восемь двухэтажных, три трёхэтажных и два очень больших одноэтажных. — Ты умеешь считать? — удивилась женщина не тому, что он умеет считать, а что запомнил количество зданий и сооружений, расположенных на видимой части территории. — До ста. Могу складывать и вычитать, а ещё я читать умею! — гордо произнёс Гена. — Молодец! Вот мы и пришли. Оставляй здесь портфель, вот сюда клади. Его никто не заберёт, не бойся. Пойдём помоем руки, и я тебя представлю детям и воспитательнице. Её зовут Елена Степановна, но можно звать тётя Лена. Запомнил?.. Вечером после отбоя по заведённому правилу все воспитатели собирались в кабинете директора и говорили о прошедшем дне. — Так, смотрю все собрались, — оторвала взгляд от изучения бумаг директриса, — сегодня у нас пополнение, двое новеньких: Гена — шести лет, сирота. Родители — военнослужащие, погибли в автокатастрофе и София — четырёх лет. После гибели отца, её мать отказалась от ребёнка. Светлана Сергеевна, обратите на неё внимание, помогите адаптироваться. Не знаю, что у них в семье произошло, но гибель отца она восприняла очень эмоционально, а расставание с матерью было тяжёлым. Наши психологи поработали с ней, не дали замкнуться, но посматривайте за ней, чтобы вновь не ушла в себя. — Хорошо, Валентина Сергеевна, — ответила средних лет женщина. Коллектив воспитателей состоял из женщин разного возраста, но всех объединяло одно — все они имели профильное образование и опыт работы с трудными подростками. — Итак, Елена Степановна, начнём с вас, пожалуйста. — День начался как обычно. Борис как всегда капризничал с утра, но он по своей природе «сова» и ему трудно вставать рано утром. — Да, я обсуждала это с психологами, советуют не применять превентивных мер и постепенно он втянется в режим дня. Извини, что перебила. — Ничего страшного, Валентина Сергеевна. Умылись, позавтракали, погуляли, поиграли. На обеде представили новенького Гену. — Да, как его приняли? Не капризничал? — у Валентины Сергеевны была привычка перебивать говорившего и все с ней смирились. — Нет. Я отвела его за свободный столик, усадила. Он немного посидел, а потом стал кушать. Ел с аппетитом. Вот только отказался спать днём, но не капризничал, а просто лежал с открытыми глазами. — Не плакал? — Нет. Но перед отбоем он тоже не хотел засыпать. Может чего боится. Я и ночник оставила включённым возле его кроватки, но не заметила, что он боится темноты. — Посмотрим. Через недельку, когда освоится, проведём полное медицинское обследование и начальные тесты. Как с ребятами, познакомился?