— В любых отношениях бывают взлёты и падения. Ссоры — это нормально. — Действительно считаешь ваши отношения нормальными? — горькая усмешка. — Подумай и реши для себя самой, сможешь ли прожить в таком напряжении долгие годы. Твоя жизнь принадлежит только тебе. Не ему. Ты ещё можешь её изменить. Пока не поздно. — Очередной тихий сигнал, и ментор поднялся. Возвышаясь надо мной, добавил будничным тоном: — А с фор Варом я поговорю. Он уже на вас достаточно отыгрался. Готовься к следующему упражнению. Ошарашенно кивнула в ответ. Это что сейчас такое было? Завуалированное признание в любви и прозрачный намёк на то, что мне не помешало бы произвести рокировку? — Три сета по тридцать раз, — активировался Флар номер один и в своей любимой издевательской манере гаркнул: — Таро, хватит валяться! Тебе здесь не пляж, и ты не на курорте! А я-то все эти два года считала иначе… Мысленно послав первого Флара куда подальше, потащилась к турникам. Жуткий цикл подошёл к своему завершению, а с ним закончились и экзамены. К финальной игре меня всё-таки допустили. Впрочем, как и всех остальных второкурсников. И теперь мы со страхом и предвкушением ждали начала десятого цикла. Последнего. А потом свобода или, по крайней мере, её видимость и долгожданная свадьба. Если, конечно, Даггерти за эти тридцать семь дней сам не произвёл рокировку и не поменял меня на какую-нибудь более сговорчивую невесту. Я ведь, по его мнению, капризная стерва. И, наверное, потому он так ни разу и не написал. Решил, видите ли, повоспитывать. Воспитатель бесов. В Авийон летела, не зная, увижусь ли с женихом или проведу этот день с друзьями. Несколько раз сама порывалась отправить ему сообщение, но гордость сдерживала эти порывы. Настроение было хуже некуда. Из-за сволочного поведения Рейна, из-за собственных страхов, из-за философских размышлений Флара. Почему-то тот уверен, что я к Даггерти испытываю не любовь, а болезненную привязанность. Думает, раз опыта в сердечных делах у меня раз, два и обчёлся, значит, я не способна отличить настоящие чувства от призрачных. Так ли это? Вдруг он прав? Или же ему просто хочется в это верить, а заодно убедить в этом меня. Если бы Каори тогда не заартачилась, уже давно бы стала лиэри Даггерти и, полагаю, сумела бы выдрессировать Рейна. Или он её. А я бы осталась жить, спокойная и счастливая, под крылышком у родителей. Эта мысль мне не понравилась. Не про родителей, а про то, что Рейн может достаться кому-то, кроме меня. Наверное, я мазохистка, раз намерена связать свою жизнь с самым невыносимым в мире человеком. Но другого мне не надо. Осознание этого пришло неожиданно, стоило увидеть его на парковке: спокойного, улыбающегося мне, как ни в чём не бывало. Едва удержалась, чтобы не броситься ему на шею. К счастью, вовремя остановилась. Всё-таки мы вроде как в ссоре. И пусть обида прошла, уступив место очередному приступу безумного счастья, выставлять напоказ свои чувства я не собиралась. Не в этот раз. Попросив друзей подождать меня возле аэробола, направилась к жениху. Тот стоял, привалившись спиной к светлому флаеру, и, скрестив на груди руки, встречал меня безмятежной улыбкой. — Привет, солнышко. Я всё-таки позволила себя обнять и даже чмокнуть в кончик носа. От следующего поцелуя, предназначавшегося моим губам, увернулась. — Всё ещё дуешься? — сощурился радаманец. — А ты? — спросила, глядя на него настороженно. Не скрою, надеялась, что он прилетит. Но не ожидала столь тёплого приёма. Как будто и не было цикла полного игнора и предшествовавшей ему ссоры. — Нет, с чего бы? — искренний и такой невинный взгляд. — Ты не писал… — О тебе могу сказать то же самое. И кому это здесь недавно стукнуло тридцать три? Явно не Рейну. — Вечером у нас встреча со свадебным распорядителем, — не стал зацикливаться на разборках Даггерти. — А сейчас можем прошвырнуться по магазинам. Мне тут посоветовали пару бутиков в Новом городе. Чтобы ты потом не психовала, что свадьба на носу, а у тебя до сих пор нет платья. Может, все радаманцы страдают раздвоением личности? Хотя в случае Рейна правильнее будет говорить о нескольких индивидах, успешно уживающихся в одном. Несносном, самоуверенном, но таком любимом. Помахала друзьям, давая понять, что к Авену они сегодня без меня, и посмотрела на новенький флаер, сверкающий в лучах Алого Солнца. — Симпатичный. А чем тебе старый не угодил? Меня снова сграбастали в охапку и снова наградили поцелуем, нежным поцелуем в губы, в котором не чувствовалось ни нетерпения, ни с трудом сдерживаемой страсти. Скорее, он выражал радость от новой встречи и говорил, как сильно по мне скучали. — Это для тебя, — лёгкими прикосновениями губ щекоча мочку моего уха, прошептал Рейн. — Ага, — млея от удовольствия, пробормотала я. Очнувшись от сладостного наваждения, посмотрела на него удивлённо. — В смысле для меня? — Я тут подумал, что, если продолжу каждый цикл дарить тебе по книге, ты меня разоришь, — негромко рассмеялся Даггерти. — А собственный флаер тебе в любом случае скоро пригодится. Не сумела сдержать улыбку. Всё-таки переживает. И раскаивается. Иначе бы это я сейчас уговаривала его отправиться по магазинам, а не он меня. И не садилась бы в свой замечательный, шикарный подарок. Значит, понял-таки, что обидел и наверняка весь цикл страдал приступами вины. А написать мне не позволяла гордость. Уступив соблазну, потянулась к любимому и в качестве благодарности за презент чмокнула его в щёку. — Значит, я прощён? — заключил он с довольным видом. — Прощён и помилован. На этот раз, — уточнила хитро. — А мы постараемся, чтобы следующего раза никогда не было. Чудесное обещание, которое, мне очень хотелось верить, мы оба сумеем сдержать. Глава 12 Опасные игры — …Вы прошли долгий путь, многое пережили, многому научились. Однако не думайте, что завтра всё закончится. — Сцепив за спиной пальцы, полковник Брамэн с важным видом выхаживал по платформе, а нам, будущим выпускникам, ничего не оставалось, кроме как, задрав головы, покорно внимать его пафосной речи. — Наоборот, это только начало! Начало новой жизни. Кто-то из вас после выпуска продолжит обучение в ВВА или Лётной школе. Кто-то пополнит ряды защитников Федерации на Радамане или на любой другой нашей планете. А кто-то останется в МВА, строить своё будущее здесь, в этих стенах. И пусть каждого из вас ждёт своя судьба, сейчас цель у всех одна: с честью выдержать последнее испытание и показать, чего вы достигли за эти два года. Машинально скосила взгляд на парящего неподалёку дрона. Меня так и подмывало показать тому общепринятый неприличный жест. С трудом удержавшись от соблазна, снова стала изображать из себя истукана, мысленно повторяя, что ещё несколько минут, и очередная съёмка закончится. — На этот раз всё будет по-другому, — тем временем вдохновенно вещал саэр. — В прошлом году вы продемонстрировали умение работать в команде. Завтра каждый будет сам за себя. Вам предстоит бороться за победу и за своё будущее. Разрешается… всё. Кроме нанесения травм, способных привести к летальному исходу. Я судорожно сглотнула. Неугомонное воображение, подхлёстнутое словами радаманца, рисовало красочные картины этого самого «всего». Одно дело, когда в тебя стреляют из парализатора, и ты автоматически выбываешь из игры. Другое — когда оказываешься тет-а-тет с каким-нибудь разгорячённым в пылу соревнований кадетом, который только и ждёт, как бы кулаками выбить из тебя дух и заработать за твой счёт как можно больше баллов. Убить не убьют, а вот покалечить могут запросто. И тогда придётся мне вместо праздника с друзьями отлёживаться в регенерационной капсуле. И что самое отвратительное: за этим будет наблюдать вся планета. Рейн. Не хочу, чтобы он видел, как я проиграю. А оказаться в числе победителей в любом случае не смогу. В прошлом году мне помогал Авен. Провидица. Да и Создатели были на моей стороне. Возможно, завтра они тоже обо мне вспомнят и пошлют хоть немного везения. Вот только на одном везении далеко не уедешь. И рядом не будет друга, который выручит и защитит. — Помните, для вас важно как можно дольше продержаться в игре. Чем больше соперников с вашей помощью выбудут из соревнований, тем выше поднимитесь в рейтинге. — В некоторых кадетах, уверена, его слова пробуждали азарт. Во мне же не шевельнулось ничего, кроме страха. — Особенно это касается тех, кто мечтает о ВВА. Проводникам тоже представится возможность продемонстрировать свои таланты. И снова над головой послышалось назойливое жужжание, от которого пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Последние две недели меня не покидало ощущение, что из военной академии я перенеслась в киностудию, где мне навязали роль в дурацком голофильме. Нас снимали круглые сутки. Во время подъёма, на поверке, тренировках, в столовой. Отчего снова вернулось чувство, что я для них какой-то подопытный кролик. Мы все. — Будьте сильны, выносливы и ничего не бойтесь. Да пребудет с вами удача! — пламенно закончил полковник, и нас отпустили на отдых. Разумеется, отдыхали мы в обществе всё тех же дронов, фиксировавших каждое наше слово, каждый наш вздох. Удивляюсь, как ещё не велись съёмки в душе. Рейн говорит, раньше о подобных реалити-шоу не могло быть и речи. Вход в МВА гражданским был запрещён, особенно репортёрам. Ситуация изменилась несколько лет назад, когда переизбрали членов Совета. Теперешняя верхушка каждый год придумывала что-нибудь новенькое и останавливаться в своих изысканиях, похоже, не собиралась. На нас, например, они тестировали экспериментальные препараты. Даже страшно предположить, что ждёт последующие поколения учеников. Несмотря на волнение и нервное напряжение, уснула я быстро и всю ночь спала как убитая. Утром, спешно собираясь, убеждала себя, что победа мне не нужна, рейтинги тоже. Только бы выпуститься. Конечно, неприятно опозориться перед всей планетой. Поэтому постараюсь быть осторожной и продержаться как можно дольше. А там уже будь что будет. В этот раз нам с ребятами снова повезло играть в первой сотне. Что ж, раньше кошмар начнётся — раньше и закончится.