Мой пистолет был удостоен презрительного взгляда владельца энергооружия. – Гаусс, 4 миллиметра, – Инес достала ствол. Когда я в первый раз и последний пытался объяснить сокомандникам, что это совсем не гаусс, мне посоветовали больше никогда в жизни не умничать. – Где нормальные стволы, а? – негодовал капитан. – Команда говноедов с говноедским оружием. Инес, насколько твоя пукалка громкая? – Как хлопок пакета. Пластикового. – Чёрт с ним. Будет больше, чем нас – стреляй. – А чего не я, а? Мой лазер вообще тихий, снаружи никакой говнюк не услышит. – Даже, мать твою, не думай. Попадёшь в окно – нас за километр увидят. Ты же стреляешь как безрукий, – последние слова Бубнов произнёс тише и с усталостью в голосе. – Чего встали? Прямо и направо в тот проход. – После этих слов он вновь уткнулся в экран. Вот только из прохода при нашем приближении вышло четыре хмыря, вооружённых подножным хламом. Выдвинувшийся вперёд, видимо, местная шишка, упёр руки в бока, оголяя спрятанную под драной курткой кобуру. Подозреваю, что они хотели появиться эффектно, но эффектности в них было, как в дошкольной театральной постановке. – Эй, неместные, проход платный. По сотке с головы и можете идти куда угодно. Подальше отсюда. – В бегающих глазах были видны агрессия и тяжёлые наркотики. – Что это животное там вякнуло? – спросил у меня капитан, всем своим видом выражая нетерпение. – Что проход платный. – Говорите на человеческом, неместные. – Сизая морда попыталась перехватить власть над разговором. – У меня нет времени на это дерьмо. Флюгер! Флюгеру больше и не требовалось. Первый его шаг – «дерьмо» тянется к оружию. Второй шаг – «дерьмо» почти хватает рукоять своего пистолета. Третий шаг – удар под дых ставит мистера «заплатите за проход» на колени. Последующий удар каблуком по лицу, с хрустом, от которого у меня исцелился намечающийся насморк, вдавил нос в череп незадачливого бандита. Я был готов к нападению, но обнаружил, что наркоманы побросали своё импровизированное оружие и тянут вверх руки. А, это капитан вытащил свой кинетический револьвер и тычет им в сторону неприятеля. Какая же огромная дура. Наверное, в районе килограмма весит. – Ян, нож Флюгеру. Я послушно бросил заспинный клинок. – Флюгер, обоих левых, Ян, правого на счёт три. Раз, два, три! По сигналу капитана мы подскочили к вонючим телам, которые ещё не успели среагировать. Я выхватил ещё секунд двадцать назад подготовленную дубинку. Краем глаза заметил, как мой двадцатисантиметровый клинок в руках Флюгера пробивает тощее тело. После замаха я встретился взглядом со своей жертвой. В серых глазах, расположившихся на морщинистом пожилом лице, читался ужас. Спустя мгновение удар обрушился на темя пытающегося хоть как-то прикрыться человека. Раздался хруст, и я почувствовал, как один из шипов пробивает кость. Тело обмякло и рухнуло на загаженный пол. Отведя взгляд влево, я увидел, как Флюгер схватил за волосы попытавшегося убежать босяка и перерезал ему горло. Красный фонтан брызнул из вскрытых сосудов. – Быстро дальше, пока их дружки не припёрлись. – Капитан указал направление. – Флюгер, нет, фрачий ты сын, даже не думай прикасаться к его стволу! Пошёл-пошёл. Резвым темпом мы вошли в очередное помещение. Тут в потолке была особенно большая дырень. А под ней, в куче обломков, спасательная капсула Доржи. Причина, почему он ещё оставался внутри, становилась очевидна при первом же взгляде – морозилка лежала на собственной двери. Было заметно, что местные пытались её вскрыть – корпус был поцарапан везде, где только можно, некоторые углы деформированы. Странно, что они не попытались перевернуть этот стальной гроб. Может, не догадались. А может, не смогли. – Вот эта спящая мразь. – Капитан вернул пистолет в кобуру, после чего отсоединил монитор от БПК. – А ну взялись все, на раз-два. Раз! Два! Морозилка была поставлена на бок. Следов серьёзных повреждений или чего-то подобного не наблюдалось, и это значительно повышало шансы на то, что человек внутри ещё жив. Интересно, а вдруг он очнулся и не смог выбраться? Как же сильно там будет вонять его… – Ян, может, уже начнёшь? – голос капитана был неожиданно ласков. – Начну что? – Резать эту сраную дверь, остолоп! Чёрт, я немного отвлёкся от своих прямых обязанностей. Поскольку взлом, вскрытие или лёгкий ремонт не требовали по-настоящему профессиональных навыков, подобную работу на постоянной основе выполнял именно я. Наверное, ближе всего к обозначению моей роли в команде будет слово «подручный», как бы обидно оно ни звучало. Извлечённый из рюкзака термитный резак вызвал понятную реакцию – скепсис у Инес, улыбку у Гнидого, немой вопрос, вроде «какого дьявола?» у капитана. Лишь Флюгер не изменил тупое выражение своей физиономии. Конечно, в обычной обстановке начался бы ржач по поводу отсталости моего инструмента, но капитан вдолбил всей команде, что когда мы на деле, то пустой трёп запрещён всем. Кроме него, конечно же. – Где, мать твою, нормальный плазморез? – Он вместе с остальным снаряжением. На дне болота. Я начал проплавлять металл в тех местах, где, как я помню, были расположены замки-крепления двери к капсуле. По моим расчётам, после того как я сначала срежу нижние, а затем половину верхних фиксаторов (нижних и верхних относительно меня и лежачей капсулы, я не знаю, слева или справа окажется голова Доржи, в наших спас-капсулах не было смотровых окошек), дверь перекосит, и мы сможем её аккуратно снять, срезав последние крепления. К сожалению, мои расчёты оказались ошибочны. Можно лишь догадываться, что произошло, но предположу, что в капсуле, чьих создателей я уже оскорблял ранее, были активированы не все замки. Как только я перешёл от нижних фиксаторов к верхним, дверь начала отваливаться. Она бы, скорее всего, упала перпендикулярно полу, съехав на пол со своего места, но снизу оставались не прожжённые крепления, чему виной, видимо, мои попытки сэкономить термитные стержни. Из-за своей массы дверь распахнулась, оттолкнув и опрокинув меня, после чего вырвала все оставшиеся, кроме одного крайнего крепления, и с размаху рубанула меня чуть выше правой стопы. Честно говоря, я приготовился орать, плакать и терять сознание, но, открыв зажмуренные глаза, вспомнил, что правой стопы и части голени как таковых у меня нет. Ладно, признаю, в наличии протеза есть свои плюсы. Металлическую пластину погнуло, и искусственная конечность, которая и так неидеально подходила к моему росту, стала ещё неудобнее. Пока я вытаскивал «ногу» из-под двери, пытаясь не навредить себе ещё больше, команда вынимала тело Доржи. Фекалиями от него не пахло, а значит, скорее всего, «морозилка» работала до текущего момента. Это очень хорошо. – Гнидой, что с ним? – капитан поглядывал в коридор, продолжая общаться с нашим эскулапом. – Без сознания. Резкий выход. – Очнётся? – Через полчаса, плюс-минус. – Давай коли ему блокады и пошли отсюда. Флюгер! Понесёшь его. Инес, пойдёшь вперёд, вместо Флюгера, ствол наготове. Подходят больше трёх – стреляй. Минуты через четыре Гнидой закончил возиться с телом, после чего тело Доржи подхватил Флюгер. Мы двинулись к выходу. Гнидой, не отходил от пациента, периодически проверяя его состояние. Тем не менее он нашёл время попытаться одолжить у меня нож. – Ян, дай клинок. – Ты слепой? Он у Флюгера. – Не гони пургу, падла, у тебя их два. А говнюк, выучил мои привычки. Разумеется, о том, что у меня три ножа, а не два, ему сообщать было совершенно не обязательно, как и остальной команде. И да, хотелось бы заметить, что термокинжал я ножом не считаю – зарезать им кого-нибудь без заряда немногим легче, чем куском картона. А заколоть и ломом можно, это не показатель. – Ян, отдай, – в голосе капитана звякнул металл. Против приказа не попрёшь, и я послушно передал свой второй нож Гнидому, мысленно прощаясь с ним. Тем временем мы прошли уложенных нами же индивидов и оказались на пути к куче бомжей, вооружившихся палками, кусками арматуры, трубами и прочими орудиями нанесения черепно-мозговых травм. Вот только они почему-то не подумали о том, что у нас есть стволы. Инес стреляет не очень хорошо, но менее чем с сорока метров по паре десятков человек промазать было затруднительно. Издавая звуки шлифования металла, пистолет Инес начал прошивать толпу. Поднялись крики, которые, я уверен, были слышны и снаружи. После серии выстрелов на земле осталась лежать примерно половина из обитателей местной бомжатни, пришедших по наши души. Остальные же разбежались по своим норам. Большинство из поверженных было лишь ранено, но, учитывая, что почти все из них продырявлены насквозь не один раз, они, если повезёт, тихонько умрут от кровотечения в ближайшие полчаса. А если не повезёт, то от болевого шока. Уже обходя успокоенных Инес индивидов, произошла череда неприятностей. Сначала в ногу Флюгера вцепилось тело, которое мы посчитали безвременно покинувшим этот мир. Невовремя оживший труп не хотел подыхать окончательно и предпочёл из положения лёжа ухватиться за икру противника, после чего начать методично протыкать её заточкой. Поскольку в руках у Флюгера был Доржи, ему оставалось только пытаться вырвать конечность и кричать что-то на родном языке. Предположу, что это были ругательства. После того как внезапно проткнутый сокомандник заорал, из-за какого-то проржавевшего насквозь станка вылез хмырь, что примечательно, одетый в нечто, напоминающее красный пиджак. Можно было успеть разглядеть в его руках какую-то трубу, направленную на нашу сторону. Прежде чем я разглядел детали, труба выстрелила. Далеко сзади послышался чей-то крик боли. Возможно, к нам подкрадывались. Впрочем, теперь это неважно. Спустя секунду стрелять начал капитан – три выстрела из кинетического револьвера полетели в сторону незадачливого партизана. Первый попал в станок, за которым он прятался, заставив тот разлететься облаком ржавчины. Второй выстрел попал под левую ключицу, частично вернув пиджаку первоначальный цвет ценой всей руки обладателя. Третья пуля ушла выше и пробила отверстие в стене над головой уже сползающего по этой самой стене человека. За время пока Бубнов приглашал местные силы правопорядка на урбанистическую экскурсию по местным заброшкам, Гнидой успел подскочить к Флюгеру, который как раз уронил Доржи на чьё-то холодеющее тело, и продырявить шею его обидчику в двух местах. Обидчик признал свою неправоту и обмяк. – Отчёт! – удостоверившись, что никто больше не пытается никого убить, Бубнов перезарядил револьвер. – У Флюгера кровотечение. Две минуты, капитан. – Ладно. Инес, прикрывай, Ян, хватай Доржи. – Не могу. Протез. Бубнов, судя по его лицу, хотел повторить свой приказ в крайне оскорбительной форме, но, увидев искорёженный кусок металла на месте ноги, передумал. – Тогда к Гнидому. Быстро. Гнидой, как я понял, совершенно не хотел нести Доржи, и поэтому, пока я накладывал Флюгеру кровоостанавливающую повязку, эскулап колол ему обезболивающее. В четыре руки мы справились за минуту. Тем временем капитан, взяв с собой Инес, прошёл вперёд и предпринимал попытки высмотреть приближающихся силовиков, высунув голову из входной двери в воротах. Сзади начали мелькать силуэты. Предположу, что стволов больше ни у кого из них нет, а то мы бы чёрта с два так спокойно латали Флюгера, который как раз подал голос. – Э, возьмите Доржи. – Ходить можешь? – Гнидой проверил коллегу в бессознательном состоянии и приготовился сваливать. – Да. – Боль есть? – Эээ… нет. – Так бери его и иди уже, – с этими словами Гнидой двинулся к выходу. Я поковылял за ним, не забывая посматривать на силуэты, которые продолжали маячить в темноте. И без того напряжённая Инес посчитала их излишне навязчивыми и пальнула для острастки. Учитывая, сколько она перед этим целилась, жалобный крик из глубины помещений был вполне закономерным. Нестройной группой, в которой каждый был недоволен жизнью в целом и текущим моментом в частности, мы покинули крайне негостеприимное обиталище местных сливок общества, чьё место в лестнице социальной диссоциации было ближе всего к мазуту. К нашей неизмеримой, радости силовики не собирались тревожить нас своим визитом, либо же задерживались в пути, что нас тоже в принципе устраивало. Поэтому ничто не мешало нам завалиться в какое-нибудь заведение и, радуя себя примитивными развлечениями, с удовольствием провести остаток дня.